Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

Конечно, он не поехал на замковую гору. Сойдя в Белом городе, он пробежал, уворачиваясь от карет и пролеток, пару улиц. Отдышавшись и стряхнув с плаща налипшую грязь, вступил под крышу городской резиденции вдовствующей герцогини Сар ван Дерес – троюродной сестры правящего императора и, по совместительству, официальной опекунши кавалера Альбина нор Амоса.

Светлокаменный трехэтажный особняк, окруженный огромным садом, был не менее любим герцогиней, чем ее загородное поместье. Широкий портал впускал гостей в длинную крытую галерею, что охватила переднюю и боковую стены. Тяжелые капители [35] Капитель – венчающая часть колонны или пилястры. , щедро украшенные лепниной в южном стиле, когтистыми лапами вцепились в архитрав [36] Архитрав – нижняя часть антаблемента, непосредственно опирающаяся на капители колонны. , не позволяя воздушному антаблементу [37] Антаблемент – балочное перекрытие пролёта или завершение стены, состоящее из архитрава, фриза и карниза. улететь в небеса. Боковой выход из галереи вел в само строение.

Услужливый лакей поприветствовал гостя учтивым поклоном и бесшумно распахнул перед ним резную створку. В резиденции было шумно. Сновавшие по огромному дому слуги таскали тюки с тряпьем, корзины с фруктами, подносы со снедью. Взмыленная распорядительница перенаправляла потоки слуг подобно командиру гавани, выстраивающему корабли на внутреннем рейде перед внезапной бурей. Подхватив Альбина и затянув его в водоворот общей суеты, она, лишив юношу верхних одежд и шляпы, оставила его ждать в небольшой гостиной, устроенной в нежно-голубых тонах.

Молодой лакей принес гостю горячие полотенца и расставил на ажурном столике, стилизованном под облачко, легкую снедь, кувшины с вином и гранатовым соком. Удалился. Вернулся с ведерком, заправил углем едва тлеющие жаровни в углах, смахнул специальной метелочкой пепел с медных листов, установленных под ними. Бросил сверху на каждую по щепотке ароматических трав. Спросив пожеланий гостя и удостоверившись в отсутствии таковых, прислужник забрал остывшие полотенца и, долив сока в изящный хрустальный фужер, удалился вовсе.

Приходу герцогини предшествовала еще и проверка. Влетевшая в комнату компаньонка, по совместительству – тайная охранительница, вдоволь потискала в крепких руках Альбина, посетовала на его худобу и неженатость. Вспомнила о находящихся в столице племянницах и под звонкий смех, вызванный его скорбной физиономией, убежала с докладом.

Сама леди Сар явилась уже минут через пять после. Вступив в гостиную, мягко освещаемую газовыми лампами, она распорядилась отвести тяжелые шторы и осенний тюль, открывая прекрасный вид на избиваемый тугими струями дождя сад.

Альбин отставил бокал, поспешно поднялся и, отвесив глубокий поклон, приблизился для объятий и сухого, недовольного поцелуя в щеку.

Герцогиня была не в духе. После приветствия она, устроившись на широком диване с бокалом вина в руке, надолго замолкла, меря юношу тяжелым, хмурым взглядом. Наконец, решив про себя что-то важное, она с горестным вздохом приступила к очередному словесному избиению:

– Знаешь, Аль, когда твой отец попросился со службы, а император уговорил его перейти под мою руку, я радовалась. Не было более благодарного и преданного человека. Твое появление в доме было отрадой для моего измученного сердца. Конечно, не сразу удалось выпросить у твоего батюшки разрешение повозиться с малышом. Единственное, чего он никому и никогда не доверял – твоя безопасность. Когда он, наконец, подпустил меня к тебе, я как девчонка радовалась. А ведь тогда он был просто слуга, телохранитель, коих многие и замечают-то только в крайних случаях. Но он – герой империи, дважды спасший династию. Он очень страдал от своей потери. Я не была знакома с твоей матушкой. Даже более того, не знаю ни единого человека, который бы встречал ее. Даже была мысль, что тебя он просто подобрал с улицы, правда недолго, – она сделала мелкий глоток из бокала, – уж слишком очевидное сходство между вами. Он страдал. Веришь, мне тогда тоже было не очень весело. Но твое присутствие отвлекало, возвращало к жизни, если позволишь. Мы, – она запнулась, искоса поглядывая на юношу, – мы стали близки с твоим отцом. А после его гибели только мое обещание и твое горе не дали мне и самой скатиться к отчаянью. Ты знаешь, что произошло с моим мужем и сыном? И если предательство первого я пережила, то пропажа второго до сих пор мучит меня. Я растила тебя как сына, Альбин. Я всегда поддерживала тебя. Я позволила Северу и Оресту опекать тебя, чтобы ты мог вырасти мужчиной, чтобы не превратился в слюнтяя под женской юбкой. Это стоило мне многих седых волос. Я даже закрывала глаза на твои заигрывания с двором, на ваши бездумные дуэли и мелкие махинации. Даже твое последнее дело с Саржем и тер Гаритом взволновало меня не так сильно, как должно было. Но это, Альбин, явный перебор. То, во что ты влезаешь, перемалывало не только крепких воинов и отчаянных юношей. Оно способно менять правителей на тронах. Судьбы государств, самого мира на кону, и ты – как мелкая песчинка перед надвигающейся бурей. Если вы с императором и всей вашей шайкой задумали лишить меня последних темных волос, если вы задумали довести меня до нервного срыва, до того момента, когда я, простоволосая и босая, побегу по улицам, вам почти удалось…

– Герцогиня, я…

– Молчать! – леди Сар зашипела как змея, ее пальцы судорожно сжали ножку опустевшего бокала, и она, опомнившись, пустила его в недолгий полет. С тихим шорохом тот покатился по мягкому ковру, истекая розовыми каплями. Изумленно уставившись на впитывающуюся в светлый ворс дорожку, герцогиня с усилием успокоила дыхание и, явно взяв себя в руки, продолжила тихо: – Молчи, я знаю все, что ты можешь сказать. И я не говорю, что ты не прав. Ты уже давно вырос. Ты – мужчина, и я сама воспитывала тебя так, что ты не сможешь остаться в стороне. Но ты должен понимать, какую боль это мне причиняет. Если с тобой что-то случится, я не знаю, Аль, как перенести это. И весь этот разговор я затеяла не с той целью, чтобы отговорить тебя или спрятать в юбках, а чтобы ты понимал, что ты не один и что на тебе ответственность не только за благо империи или сохранность моего брата на престоле. Я желаю, чтобы ты понимал, что в твоих руках и моя судьба тоже, – она заплакала, спрятав лицо в ладонях.

Отпихнув бокал в сторону, Альбин опустился на колени перед женщиной, мягко обнимая ее подрагивающие плечи:

– Я никогда не знал иной матушки кроме вас, – вставший в горле комок мешал говорить, но он, сделав усилие, продолжал: – И менее всего хотел бы вас расстроить. Но вы сами сказали, я не могу сейчас остаться в стороне. Нелепый ли случай или так было предопределено, но я оказался там, где оказался. И сейчас должен делать то, что должно. Иначе вы сами не смогли бы уважать меня. Но я обещаю, что буду предельно осторожен и сделаю все, чтобы не доставить вам больших огорчений, – он мягко погладил женщину по плечу, – если бы я мог…