Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

Партия продолжалась, количество фигур на доске медленно, но неотвратимо сокращалось. Все расслабленней и довольней была поза черноволосой, и Альбин, отвлекшись, даже засмотрелся на нее. Вывело его из маленького ступора тихое покашливание друга.

Данте подмигнул юноше и, скосив глаза на доску, улыбнулся. Вернув улыбку, Альбин подхватил с доски слона и объявил:

– Мат через три хода.

Лицо девушки ожило. Улыбку смело, как прокатившаяся лавина сметает одиноко стоящий домик на склоне. Заметались глаза, вытянулись в тонкую ниточку губы, прилила краска к лицу. Прежде расслабленная поза превратилась в напряженную, словно большая кошка готовится к прыжку. Взгляд девушки метался по полю, еще не видя, не веря в то положение, о котором объявил юноша. Протянулись пальцы, остановились над ферзем, отдернулись, потянулись снова, замерли в нерешительности и, вдруг цапнув ферзя, переместили его к другому краю поля.

Альбин, завороженный всеми этими переменами, произошедшими с девушкой, несколько растерялся, не сразу припомнив собственную стратегию. Наконец собравшись, он продолжил партию.

Черноволосая металась. Она закусывала губку белоснежными зубами, сжимала и разжимала кулачки, ерзала в кресле, бросала на юношу пламенные взгляды, но в свой срок сдала партию, признав проигрыш.

В тот миг, когда поверженный король оказался на боку, покачиваясь меж двумя клетками, черной и белой, в ее голове словно что-то щелкнуло. Словно невидимый кукловод, сидящий в голове Тары, уступил место сменщику. Разгладилось лицо, стирая отголоски эмоций, расслабились кисти рук, выпрямилась спина, занимая вертикальное положение. Тара встала, вышла из-за стола и, остановившись перед Альбином, вскочившим навстречу, отвесила глубокий поклон, прижимая ладони к груди.

– Благодарю вас, господин, за оказанную мне честь и преподанный урок, – произнесла она своим тихим чарующим голосом, замерев в замысловатой позе.

Альбин поклонился в ответ, уверяя, что и он был весьма рад и счастлив провести с ней партию.

Снова захлопала, заливисто смеясь, Страта, подлетела к юноше, чуть не отпихнув черноволосую, закинула ему руки за шею и, звонко чмокнув в щеку, тихо прошептала прямо в ухо, обдавая жарким дыханием: «Спасибо».

Отпустив зардевшегося Альбина, рыжая вновь расхохоталась, схватила за руку подругу и уволокла в другую комнату.

– Это что сейчас было? – к Альбину вернулся дар речи.

– А, не обращай внимания, – отмахнулся Данте, налил себе вина и похлопал юношу по плечу. – У них там свои заморочки, но я теперь твой должник. Они теперь полночи будут разбирать эту партию. Я успею вздремнуть перед возмездием.

– Теперь ты покажешь мне фант?

– Ни за что, друг мой. Ни за что и никогда! – Данте был весел, но голос звучал серьезно. – Я унесу эту тайну в могилу.

– Вот как? Что ж, я просто подожду недельку, а там ты мне сам все расскажешь: ни за что не поверю, что ты удержишь свой язык на привязи.

– Пари?

– Не вопрос. На что спорим?

– Хм, дай подумаю… Если я выиграю, ты выпьешь со мной кувшин вина и поцелуешь Тару.

– А потом ты выпьешь много кувшинов на моих поминках? Может, что попроще?

– Ну, вообще девочки от тебя без ума, так что сразу не убьют. Помучают попервости, а там, глядишь, я тебя и вызволю. Но ведь ты уверен в своей позиции, а значит, не проиграешь. К чему торг?

– И верно, а если проиграешь ты?

– Аль, ну ты даешь, – Данте расхохотался. – Я тоже уверен, но только в своей позиции, а значит, мне и торговаться не о чем.

– Договорились, если ты проиграешь, ты пойдешь и извинишься перед госпожой ван Дерес за свое поведение и пообещаешь ей клятвенно не пить на ее землях и не соблазнять служанок.

– Эээ, друг, это был несчастный случай. Я был неправильно понят ее высочеством. Она же меня на ремни нарежет, это же не современные дамочки. Это старая гвардия, а я ей не воспитанник Аль…

– Ха, но ты же уверен в своих словах, к чему торговаться? – подмигнул юноша.

– Поймал, не спорю. Конечно, я уверен, что ж, будь посему, – Данте протянул руку.

– К тому же ты ей нравишься, так что она, скорее всего, примет твои извинения. Да и вообще, мне кажется, она тебя давно простила.

– Ну-ну, вот уж в это сложно поверить.

– Но ведь ты еще жив, и даже все конечности на месте, – Альбин толкнул друга в плечо. – Не дрейфь, все обойдется.

– Смешно, да? Так вот, друже, у меня есть совет для тебя.

– Внимаю весь.

– Ты, когда через недельку в гости нагрянешь, не забудь предварительно почистить зубы, не надо расстраивать девушку. – Данте с видом победителя уселся в кресло, закинув ногу за ногу.

– Ну что же, совет дельный. К тому же такому опытному в этих делах советчику следует доверять, – подхватив бокал с любимым яблочным соком, Альбин отсалютовал.

– В каких делах? – прищурился подозрительно толстячок.

– Ну как, в каких, – Альбин изучал содержимое бокала на свет. – В вопросах, как разочаровать девушку, конечно. Ведь ты специалист… – Альбин пригнулся, пропуская над головой маленькую подушку. – Ладно, ладно, не горячись, пошутили и будет. Пора мне все же до дому.

– А может, у меня перебедуешь ночку? Места вполне хватает.

– Нет-нет, я прогуляюсь перед сном, мне еще и почитать надо, подумать, – юноша похлопал по набедренной сумке-ташке, содержащей полученные от Данте бумаги.

– Ну, тебе видней. А то подумай, ежели что, хоть живи тут, я не против, а то снимать комнату не по чину как-то.

– Пустое, но за предложение спасибо, учту на будущее.

Так переговариваясь, друзья потихоньку сместились к выходу, где на пороге и распрощались.

Прибыв без всяких приключений домой, Альбин сунул документы под матрац и побежал тренироваться. Прогнав все круги и отметив явное улучшение в динамике тренировок, юноша омылся прохладной водой и, забравшись под простыни, приступил к чтению.

Масляная лампа еще долго горела, освещая заснувшего за бумагами парня, и только далеко за полночь затрещала, выбрасывая фонтанчики дыма, и погасла, не тревожа более сна хозяина.

Альбин проснулся рано. Неизвестно, было ли тому виной неприятное похрустывание бумажных листов, сминаемых беспокойным телом, или свежесть утреннего ветерка, что нахально забрался в приоткрытое окно.

Рассвет еще только собрался позолотить край небосвода, а юноша уже распахнул глаза. Сегодня в теле не чувствовалось вчерашней усталости, мышцы ныли, но не деревянной болью, а в обычном режиме.

Умывшись и справив нужду, Альбин оделся и отправился в долгий забег по пока еще спящим утренним улочкам. Добежав до юго-западных ворот, поприветствовал уставших с дежурства стражников.

– Во, еще один бегун. Что ж ты, Альбин, неправильно тренируешься, без груза бегаешь? – расхохотался своей шутке страж, ветеран по имени Жейзе.