Resshen - Забывший [СИ]

Когда я подошел к лагерю бандитов, была уже глубокая ночь. На ясном небе ярко светил полумесяц. Мне бы его света хватало, но не людям: лагерь был хорошо освещен факелами и еще двумя кострами.

В самом лагере я обнаружил лишь небольшие изменения: девчушка уже была снова одета в заляпанную кровью одежду с чужого плеча, да отсутствовало двое мужиков и трое лошадей.

Выйдя из мрака, я кивнул вскинувшемуся полукровке и потянул за собой лошадей.

Селон пришел в себя и, вися на веревках, тихо постанывал. Когда я подошел ближе, то заметил, что в рот главаря кто-то вставил кляп из грязной тряпки.

Старик ко мне подошел и пояснил:

— Ругался сильно и обещал много. Стало невмоготу его выслушивать.

— Все верно. — кивнул я: — Пора начинать. Принесите мне кусок ткани. Можно не очень чистой.

Я достал меч и стал срезать им куртку пленного бандита, оголяя его туловище.

Хм. А он хорошо тренирован. Может даже прошел специальную подготовку. Таких людей бывает трудно сломать. Как бы не пришлось поискать совсем другую травку, но тут она может и не расти. Сделать смесь из трав? Есть еще одна, усиливающая воздействие моих цветков. Но он от этого коктейля может потерять сознание, а там — и сдохнуть.

В мозгу будто что-то щелкнуло и перед глазами мелькнула череда воспоминаний. Судя по ним, я мог пользоваться исцеляющей магией для поддержки своих жертв. Интересно, получится у меня оживить старый навык?

Вернувшись к своим лошадям, я достал свой букет и, держа его в руках, подошел к Селону. Бандит поднял на меня ненавидящий взгляд.

Вернувшийся старик нерешительно замер, ожидая пока я обращу на него внимание. Но пока было не до него.

Улыбнувшись, я опустился перед растянутым бандитом на корточки и заговорил, показательно рассматривая и даже любуясь цветами:

— Знаешь, что это за цветок, Селон? Элварин Жестокая. А слышал ли ты легенду о ней? Я расскажу. Слушай. Давным-давно, когда этот мир был еще юн, когда Дерево Мира еще не было сожжено Кехиранаром Безумным, а темные эльдары еще охраняли ночной покой Саллиэль, была одна высокородная эльфийка. И носила она имя Элварин. Она была невероятно мнительна и очень жестока. Обладая невероятной красотой, она ужасно унижала и даже избивала тех, кто признавался ей в любви. Богиня Счастья Аллиран увидела это и, разгневавшись, превратила ее в этот цветок… — неожиданно перед моими глазами встало воспоминание о своем отчаянном крике и мертвой девушке на руках. Скрипнув зубами, я горько произнес: — Боги они такие… Как что-то сделать, не подумав… Это запросто. А как ответить на мольбу… — тряхнув головой, я повернулся к деду за принесенной им тканью, и неожиданно увидел, что он зачарованно застыл, слушая мой рассказ. Но не только он — остальные бывшие пленники также слушали короткое сказание о далеких временах. Глазки девчушки заинтересованно блестели в свете пламени. Поднявшись, я снял плащ и бросил его на борт телеги. Увидев мой доспех, дед пораженно выдохнул. Я же взял ткань и расстелил ее на земле. Достав один меч из ножен, я положил его плашмя на ткань. Потом я положил пару цветков на лезвие и извлек из скрытых ножен стилет. Начинаю им давить ножку цветов, выдавливая вязкий белый сок. Параллельно продолжаю говорить: — Впрочем, я отвлекся. Правда, интересная легенда? А ты знаешь, что будет, если неосторожно понюхать этот цветок? Нет? Все-таки знаешь? Вот-вот. Я так и думал. Если не промыть нос водой, то он распухнет так, что неделю в него говорить будешь. А знаешь, что произойдет, если я насыплю тебе в рану ее пыльцы? Уже нет? Ты сдохнешь в кошмарных муках. Тебе будет казаться, что твое тело в огне и пламя заползает тебе в рот и нос. Когда оно начнет залазить тебе в глаза — значит ты уже на грани. Противоядие есть, но оно дорого и легче выпить лечебное зелье средней силы или воспользоваться услугами мага-целителя. Чего у нас не запланировано. Но я насыплю тебе пыльцы, только если ты будешь упрямо молчать. Пока что обойдемся ее соком. Тоже, как скоро ты узнаешь, очень неприятно, хоть и не так смертельно. Твои муки растянутся на сутки и даже больше. Когда эффект будет ослабевать, я буду доливать сока в рану. Можешь мне поверить — скоро ты согласишься со всем, что я скажу, и расскажешь мне все, что я захочу знать и даже больше, лишь бы я прекратил твои страдания… — собрав сок с лезвия меча стилетом, я осторожно его понюхал и, одобрительно кивнув, повернулся к деду: — Девочку будет лучше увести подальше: ей не следует видеть того что здесь сейчас будет… — подошедший полукровка молча подхватил ее на руки и отнес в сторону. Я же поднес лезвие стилета, на котором было несколько больших капель вязкого сока, к испуганным глазам бандита, и улыбнулся: — Ты готов? Нет? Но я все равно начну…

Криво улыбнувшись, я быстро провел лезвием по его голой груди, взрезав глубоко кожу и мышцы. Потекла кровь.

Селон застонал. Я выдернул у него изо рта кляп. Практически сразу на меня обрушился поток отборной ругани. Бандит даже начал плеваться в меня. Увернувшись пару раз, я оттянул кусок ткани с мечем и цветами в сторону и продолжил выдавливать сок, собирая его на лезвии одного стилета. При этом другим стилетом я срезал бутончики с пыльцой и осторожно откладывал их в сторону.

Пока я приготовил следующую порцию, ругань бандита уже щедро разбавилась стонами и тяжелым дыханием. И когда я подошел к нему снова, тот отпрянул от меня, с ужасом глядя на лезвие стилета.

— Нет. Не надо. Спрашивай — я все скажу! — выдохнул он.

Я улыбнулся и почти пропел:

— Ох. Не нужно этих закавыков с вопросами! Ты рассказывай, мой милый, а мы послушаем… — и я снова быстро полосонул лезвием по его груди, кроме всего прочего еще и втерев остатки в порез.

Тот пару секунд тяжело дышал, а потом начал орать от боли:

— О. боги! Прекрати это! А-а-а! Я должен был провести несколько диверсий в этом баронстве! Это — вторая-я-а-а-а… Источник в городе Истра не знал точное время прохода, лишь маршрут. Долго жда-а-али… Больше двух недель…

Я спросил:

— Ты откуда?

— Из Зарзана! — выдохнул тот и, переведя дух, продолжил: — Принц Муар был коронован месяц назад. Он и послал нас…

— Неужели лично? — поднял я бровь.

— Напутствовал… Говорил о грядущей войне с соседями и их коварстве…

Повернув голову к старику, произношу:

— Вот видишь. Все-таки война будет…

Лес кто-то потревожил и он зашелестел листьями, будто под дуновением ветра. Моего чуткого слуха словно донесся неразборчивый шепот. Чужаки?

Не обращая внимание на продолжавшего что-то говорить Селона, я обернулся к дороге, ведущей на полянку и протянул руку за своим плащом.

В этот момент лес донес до меня далекий хруст ломаемой ветки.