Resshen - Забывший [СИ]

Не спеша поднимаюсь на помост.

Рельтар и Цуруиль затягивают следом за связанные магической древесиной руки по двое пленников. Поставив их на колени, они придерживают магов за воротники их одежд.

Я позволяю себе еще раз бросить на пленников взгляд и начинаю громко говорить, скользя взглядом по устремленным на меня глазам, особенно уделяя внимание эльфам из дома Виэрэн:

— Я — Ильтариэль Аутви. Сегодня меня хотели убить последователи Князя Дома Виэрэн, Эрирана. — мои слова тяжелы как камни и встречаются абсолютной тишиной. Кажется, что затихли птицы и даже ветер. Я же начинаю немного распалятся: — Каждый, кто идет против меня, должен знать, что я не обладаю таким качеством как "прошение"! Своих врагов — я уничтожаю! Каждый эльф, пошедший против меня вслед за Эрираном, будет уничтожен! Группа этих эльфов, членов Дома Виэрэн, пыталась меня убить, призвав демонов! — я несколько успокоился и даже ощутил холод от своих слов и того, что за ними последует: — Этим они пошли не только против моей власти над народом эльфов, но и нарушили древний запрет на использование демонологии… Они пошли не против меня, а против всего живого нашего мира. — поворачиваю голову к бледным пленникам и говорю: — За предательство Аутви, Трона и Великого Леса я, Ильтариэль Аутви, властью данной мне наследием Саллиэль, приговариваю вас четверых к смерти через изъятие жизни. Пусть же смилостивится над вами Атеш…

Тут один из них закричал, обращаясь к толпе:

— Да что вы его слушаете! Это — не Кровавый Принц, а его двойни…

Мне надоело и я применяю свою особую способность сразу на всех четверых. Звуки застревают в горле мага, когда я тихо произношу:

— Ваша кровь вам более не принадлежит и я забираю ее своей властью.

Когда кровь начинает вытекать из их тел, они издают жуткий многоголосый крик, который я обрываю, парализовав их. Кровь, не подчиняясь гравитации, поднимается вверх и устремляется мне в правую руку, моментально впитываясь в кожу ладони.

Толпа начинает несколько пятиться назад.

Тела пленников сереют и высыхают: я забираю не просто кровь, а все соки и ману. Позволяю лишь голым душам вырваться из жуткого, полностью видимого лишь в Астрале, водоворота. Но выпрыгнувшие из глубоких теней Гончие их тут же их ловят своими пастями и исчезают.

Кто-то испуганно вскрикивает. Кто-то не выдерживает и опорожняет желудок прямо на брусчатку.

Высохшие тела заваливаются в разные стороны и от ударов о помост разбиваются, словно были сделаны из глины.

Я опускаю руку с Перстнем Власти и громко произношу:

— Если потребуется выкорчевать пораженные гнилью деревья — то я это сделаю без колебаний. Даже если придется подобным образом уничтожить большую часть Великого Леса.

От ужаса, который следует за осознанием смысла моих слов, эльфы разбегаются, исчезая в переулках, будто мыши. Оставшиеся люди и полукровки явно начинают ощущать себя не в своей тарелке и быстро отступают. Причем спиной вперед, словно боясь повернутся ко мне спиной.

Хмыкнув про себя, я осторожно переступил через останки и спустился с помоста.

Внизу меня ждал Цуруиль, которому что-то быстро прошептал, один из "пересмешников". Прослушав сообщение, он сказал мне:

— В город прибыло два больших отряда храмовников Иллуэ. — я резко повернулся к нему и он продолжил, чуть улыбнувшись: — Их возглавляют Иллар и Картиль. Они хотят поговорить с тобой.

— Хоть бы они не явились нас убивать… — пробормотал Жнец.

Попасть в город было просто: Иллар и его отряд примитивно перелезли через стену, филигранно проникнув сквозь сигнальные заклинания, не потревожив ни одно из них.

Однако, внизу, явно скучая, их ждал Картиль со своими — они тупо прошли через людскую стражу, продемонстрировав символику жрецов Богини Жизни Иллуэ.

Обменявшись насмешливо-ленивым "фырком". Картиль и Иллар пошли в сторону эльфийского квартала, вдыхая специфический запах крови, которым тянуло отовсюду.

Но тут порыв ветра принес густую гарь, забившую вообще все. Оборотни, как один, повернули головы к ее источнику. Значит там принц и убил Кассиэля.

Вдохнув тошнотворную вонь полной грудью, Иллар понял, что это все навевает старые воспоминания, пробуждая чувства, которые оборотень прятал глубоко в себе все эти долгие столетия.

Ярость, безумие, страх…и, как ни странно, надежда.

Аутви всегда были тем стержнем, на котором и держался народ эльфов. Когда Аутви исчезли, то Великий Лес сразу же стал напоминать тело без скелета.

Безвластие… Относительно жизни эльфа оно длилось недолго, но относительно социума и самого государства — чересчур продолжительно. Слишком уж долго Князья создавали Совет после того как исчезли Аутви.

Серебряные Маски, Стражи Покоя, первыми ощутили свою ненужность. Ведь они должны были хранить покой, жизни Аутви от внешних угроз. Они были их телохранителями, личными убийцами, друзьями, собутыльниками и даже иногда любовниками. Иллар помнил, как обычно настороженно блестящие глаза Стражей стали безжизненными и ничего не выражающими буквально за пару лет.

Словно живые мертвецы.

В Стражей Покоя отбирали мальчиков и девочек еще в детстве из не самых знатных сословий, при этом ориентируясь лишь на их магический дар, либо(в исключительных случаях) на иные особые способности. Потом их ограничивали в индивидуальности и жестоко учили всему, что может понадобиться в их службе. В том числе — покорности, молчанию и абсолютной дисциплине. Маску и митриловый доспех Страж получал лишь по окончании обучения.

Стражам разрешалось заводить семьи, но подобных случаев всегда было немного: слишком уж сильно привычка жертвовать всем ради Аутви въедалась им в мысли. Уходящие сдавали Маску, свои доспехи и оружие, становясь эльфом без определенного статуса. Однако, их с удовольствием забирали Дома. Говорили, что даже существует практика сманивая Стражей со службы в Великие Дома смазливыми мордашками.

Одно время в своей борьбе между друг другом Аутви использовали Великие Дома и, конечно же, Стражей Покоя. Однако, во время одной из Войн Аутви за Трон, однажды Стражи Покоя сошлись в битве друг с другом. Итогом этого кровопролития стало то, что их осталось меньше сотни. История говорит, что Владыка Ирлиналь, окинув взглядом маленький отряд уцелевших, но непреклонно готовых и дальше выполнять свой долг, опечалился пуще прежнего и издал указ, запрещающий Стражам Покоя принимать чью-то сторону в Войнах за Трон. После этого, конечно, их пытались переманить, но идущих лично за Аутви с тех пор были единицы. Ну, может, от силы десятки. Все остальные — уходили в Лес и там ждали финала, чтобы сразу после того, как новый Владыка сядет на Трон, вернуться на службу.