Ная Геярова - Академия темного принца [litres]

Попадающиеся нам на пути люди с факелами, испуская дикие вопли, неслись обратно. Я за ними. Могу только представить, какой ужас я навевала на бедолаг. Несется дракон, пасть раскрыта, глаза полоумные.

Богдана пищит. Я рычу. Северяне орут.

Несемся все вместе. И я искренне надеюсь, что к выходу.

Не зря надеялась.

Снегом ударило в морду. Пахнуло морозным воздухом, от которого разом защипало ноздри, а легкие, казалось, покрылись инеем. Я не растерялась. Едва выскочила, взмахнула крыльями и синим драконом взмыла в черное небо.

А следом полетели заклятия, боевые шары и крики.

Я испустила победный рык.

Попробуйте теперь поймайте меня!

Я летела к…

Зависла в воздухе и оглянулась.

Снег. Горы. Огромная луна делает горизонт белесым. И белоснежный город. За его крепостной стеной с бойницами и острыми пиками сторожевых башенок видны блестящие серебром крыши домов и купола.

Чужой город. У меня глубокие подозрения, что это и есть ГорШир.

Но я не хочу туда. Всей драконьей шкурой ощущаю, что меня не тянет к снежному государству.

Мне бы домой. В академию. Рассказать всем, что мы нашли источник. Дать сил ХилЛмару. Но… я вижу только бесконечную белую гладь.

– А в какую сторону нам лететь, Богдана?

– Согреться. Просто согреться, и я что-нибудь придумаю. – Сойку клацнула зубами и выглянула из-за угла здания.

Мы двигались мелкими перебежками. Остановились у захудалой харчевни с мутными стеклами.

По улицам сновали стражи.

Несколько раз мы улавливали их разговоры:

– Ребята со стены сказали, что видели, как тварина на площади садилась. А потом вдруг раз – и исчезла.

– А ты слышал, поговаривают, что в РанГоре дракон в академию проник, прикинулся магичкой и принца ХилЛмара убил.

Меня затрясло больше от злости, чем от холода.

Богдана возмущенно шмыгнула носом. Тихо что-то зашептала. Вояки покачнулись, осоловело посмотрели друг на друга и рухнули в снег.

Сойку, не раздумывая, схватила меня за руку и потянула к стражам.

– Снимай с них одежду. Иначе мы вечера не дождемся. Здесь замерзнем.

И правда в ее словах была.

Солнце совсем недавно заменило луну, вот только оно было низко, свет от него расходился слабый, сумеречный. А тепла и подавно не было.

Люди не спешили просыпаться и выходить на улицу. Не открывались магазинчики, а питейные заведения уже были закрыты.

Мы с Сойку очень замерзли, ведь одеты-то были не по погоде.

– И почему ты не огненный дракон? – жаловалась Богдана, натягивая слишком большие ей по размеру унты.

– Увидишь хранительницу миров, спроси обязательно, почему она из меня ледяную сделала, – буркнула я растрескавшимися губами, поплотнее запахиваясь в теплую шубенку.

Где-то недалеко хлопнула дверь. Мы разом оглянулись.

Из угловой харчевни вышел, потягиваясь, полный мужичок с густой бородой. Развернулся и нас, раздевающих стражей, увидел.

– И каких мы, интересно, богов так прогневали? – полюбопытствовала Богдана, глядя, как мужик начинает открывать рот, явно для того, чтобы призвать помощь.

Я успела вскинуть руку и щелкнуть пальцами. С их кончиков сорвалась магия, ударила в мужика, и тот застыл ледяной статуей.

– А лишить голоса, приворожить, в конце концов, морок навести – не могла? Но мы же злые, мы сразу в лед обращаем, да?! – возмутилась Богдана, подхватила одного из стражников под мышки и поволокла. – Чего стоишь? Второго в харчевню тяни. И статую нужно тоже припрятать в доме. Или ты ждешь, пока сюда еще парочка горожан вырулит и нас увидит?

Я подхватила второго стража и, кряхтя, потащила к открытым дверям харчевни.

Тяжеловато было. И зачем их так раскармливают? А как же нормативы? С такими телесами за разбойником долго не побегаешь!

Бросила стража на пол заведения, туда же, где Сойку первого оставила, между дальних столиков. Кинулась на улицу. Ведьма уже приноравливалась, как поудобнее статую подхватить. Вдвоем мы заволокли ее и поставили посреди зала. Богдана торопливо прикрыла за нами дверь на засов.

Оглянулась, прислушиваясь.

– Надеюсь, он один жил. Проверь первый этаж. Я второй.

Я скинула шубу на табуретку и направилась на кухню. Осмотрелась. Печь, котелки, поварешки, лопатки.

Ни поваров, ни домочадцев.

Здесь же, сбоку, увидела дверь. Вошла. Комнатка небольшая, но уютная. От прогоревшего камина все еще тянет теплом. Как же хорошо!..

Вышла. Вновь оглянулась, увидела другую дверь. Заглянула. Вниз шла лестница, едва освещенная чадившим фонарем. Я взяла его и начала спускаться. Оказалась в погребе с еще двумя дверьми. За первой обнаружилась комнатка с винными бочками, стоявшими вдоль стены. За второй дверью оказались припасы.

Как же здесь пахло копченостями и соленьями! У меня аж желудок свело. Я уверенно взяла окорок и потащила его наверх, на кухню. Шмякнула на стол. Нашла в ящике крупы, соль, кусок масла, яйца… Яйца!

Ох, какую я сейчас знатную яичницу сделаю! Сняла со стены сковороду.

Из зала донесся тихий стон.

Я выскочила как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из стражников сел и начал крутить головой.

Бдзын-н-нь!

Глухой звон прошел по залу.

– Ты чего шумишь?

Через перила второго этажа выглянула Богдана.

Я пожала плечами.

– Так очухался и… вот, – указала сковородой на стражника, лежавшего у моих ног.

Сойку спустилась, скрипнули ступени деревянной лестницы. Посмотрела на стражника. Снова что-то пробормотала, приложив пальцы к вене на шее мужчины, и, вздохнув, хмуро зыркнула на меня:

– Ты меня пугаешь, Муратова. На тебя так драконья сила действует? Приступы агрессии? Панические атаки? Ты зачем его сковородой ударила? Она же чугунная. Так же и убить можно!

Я нахмурилась. И атаки, и агрессия. У меня за последнее время на все одна реакция – защититься и Богдану защитить!

– Вообще-то они нас убить хотели!

Сойку забрала сковороду из моих рук.

– Не убили же. А вот ты… – Она сочувствующе посмотрела на ледяную статую. Потом на бессознательного стража. – Ты сковородку специально принесла? От стражей отбиваться?

Я улыбнулась.

– Нет. Я яичницу с беконом хотела пожарить. Идем, так столько всего вкусного! – широко развела руки. – Во-о-от сколько!

Богдана посмотрела на сковородку.

– Вкусного, говоришь? Я бы не против. Кто знает, сколько нам здесь куковать придется, пока найдем выход из положения. Нужно хорошо подумать. А думается все же лучше на сытый желудок.

И мы вместе пошли на кухню.

Яичница, умело приготовленная Богданой, вышла такая, что можно было пальцы съесть. Вкусная, с кусочками бекона, с зеленью, нашедшейся в баночках из шкафа, с молотым перцем и сметаной, найденной в подвале.