Ная Геярова - Академия темного принца [litres]

Он тоже меня увидел. Губы его растянулись в злорадной ухмылке.

– Я так и знал! Еще там, на поляне, я ощутил ледовую магию. Твою магию. Это ты спасала принца. Ты!.. – Глаза его сузились. – Самозванка. Я догадался об этом, едва тебя увидел. Истинная КалЛей голос боялась повысить при мне. Она слово сказать против не смела. А ты… Но как же хорошо, что все так вышло! Едва мне донесли, что в пещеру с озером проник ледяной дракон, как я сразу понял, кто он. И поспешил вернуться. Я так рад, что ты здесь! Ведь иметь в подчинении дракона – это высшая награда за все годы унижений и изгнания! Мне пришлось жить под чужой личиной, изменить себя, свое имя, лицо. Но я смог подняться! И мое время настало!

Я ошарашенно смотрела на Дебора. Он усмехался. Глаза его горели безумием.

– Да, моя девочка, да! Я жил надеждой на возращение. На отмщение… Всем Таллрианам. О-о-о! Я мечтал их уничтожить! И пусть кронпринцу будет так же больно, как и мне в тот день, когда я потерял все и стал изгнанником. Единственная, кто так и осталась верна, – моя дочь, Мари. Она помогала мне. У нас был четко выверенный, идеальный план. Вот только… КалЛей, на удивление всем северным, получила от богов темную магию. А такое скрыть невозможно. Из академии принцев пришло приглашение на учебу. Отказать было нельзя. Пришлось отправить девочку в академию. Но как же я был удивлен, когда узнал, что серая мышка Зения постоянно крутится рядом с принцами! Но еще сильнее я поразился, узнав, что она уверенно очаровывает того, за кем так пристально следила моя дочь. КалЛей стала помехой. И я решил, что пора бы тебя вернуть назад. Поверь, моему изумлению не было предела, когда на месте покорной и безропотной Зении я увидел уверенную, излучающую просто сногсшибательную волну магии девчонку. Ты стала мне нужна. Необходима. Рядом с тобой закипала кровь. А уж когда узнал твою магию в лесу и понял, кто ты… О-о-о! Это вознаграждение за все, что принцы сделали со мной! Теперь у меня есть дракон и источник! Вместе мы восстановим справедливость. Мою справедливость! Свергнем проклятых принцев!

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, и закатай губу! – выкрикнула Богдана и ткнула меня в бок локтем. – Данка, чего стоишь? Психам место в психбольнице! Знаешь, Муратова, мне кажется, что умалишенных властителей многовато на один этот мир. Я бы их проредила. Ну, хотя бы на одного канцлера сделала меньше.

Я нервно улыбнулась. Умение Сойку шутить даже в такой ситуации было похвально.

Подняла руки. Все, что помню, все, что учила, всплыло в сознании. Магия поднялась изнури, готовая нанести удар. Я была прилежной студенткой. В меня даже декан Гордилир поверил.

Я не ударю в грязь лицом.

В зале харчевни взвыл вихрь, поднял стулья и столы, швырнул их к дверям, забаррикадировав их. И тут же все покрылось толстым слоем льда. И окна, и стены. Снаружи бились и стучали стражи, я слышала, как заиграла зимней стужей магия канцлера.

Приложила ладони к хладной стене. Прикрыла глаза, представляя, как за дверью, вдоль улицы, поднимаются из земли ледяные сталагмиты.

В ответ на мой стихийный удар снаружи послышались вскрики. Земля задрожала, подчиняясь моей магии и поднимая из снега ледяные выросты.

А теперь буря!

По моим пальцам прошел лед, казалось, сама кровь во мне заиндевела. За стеной разнесся дикий вой. А следом крики Дебора, пытающегося усмирить внезапную стихию. Треск разрушаемых сталагмитов, и тут же хруст поднимающейся ледяной стены, вызванной моей силой.

Лед на лед. Стихия на стихию.

– До заката бы продержаться! – произнесла надрывно. – Я драконом обернусь, потолок выбьем и улетим. Там лед, снег и лютый холод нас поддержат. Будем лететь, сколько сможем.

Богдана кивнула.

– Я посмотрю, что здесь в погребах и подсобках еще есть. Может, травки нужные найду. Тогда смогу сделать путеводный заговор. Да пребудут с нами все здешние боги! Повезет – выберемся.

Я не ответила, все мои силы были обращены на сдерживание ударов канцлера и его магов.

Я старалась. Дробила пальцами лед. Ногти все сломала. Губы потрескались. У меня перед глазами плыли круги и тряслись ноги. Стоять я была не в силах. Опустилась на колени, уперлась ладонями в пол. По венам бежали колючие холодные хрусталики. Казалось, я уже не я, а кусок неживой замерзшей плоти.

Интересно, что происходит со стихийниками, если они полностью поглощаются своей стихией? Что бывает с тьмой, играющей с огнем, я видела. А холод? Снежные королевы у них здесь бывают? Или я встану рядом с хозяином харчевни молчаливой прозрачной статуей?

Мне стало жутко от этой мысли. И все-таки я погружалась в себя, поднимая все, на что была способна. Стук сердца замедлился, а руки мертвецки побледнели.

Хрустела толстая ледовая корка на стенах харчевни.

Богдана гремела склянками на кухне, и эти звуки вселяли в меня надежду на то, что женщина все же нашла нужные травы. А это значило – мне нужно продержаться.

Выстоять во что бы то ни стало!

– Зения! – громко позвал меня из-за оледеневшей двери канцлер. – Я предлагаю пересмотреть договор КалЛей. Готов разделить властвование над РанГором. Ты станешь мне не просто женой, а правой рукой. Весь мир будет перед нами. С той силой, которой мы обладаем, сможем создать сильнейшую северную армию. Против нас никто не посмеет выступить. Последние обладатели сильной магии – принцы. Мы уберем их. Исчезнут наследники родовой темной силы. И ею станем мы! Мы – истинные носители магии. Ты, Зения, и я!

Я устало усмехнулась. Как же ему крышу-то снесло! И сколько пафоса в его заявлениях. Он и правда верит, что я встану на его сторону? Что пойду против принцев?

– Ты не смеешь мне отказать! – прозвучало с угрозой в голосе. – Я слишком долго шел к этому!

– Я – последняя буква в алфавите! – выкрикнула хрипло.

Мои силы уходили слишком быстро. А солнечный свет все еще просачивался сквозь затянутые льдом стекла. Мутно, тоскливо.

Я ощущала, что теряю себя.

– Богдана! – позвала слабеющим голосом.

Она выскочила из кухни с поварешкой в одной руке и пучком какой-то травы в другой. Громко охнула. Отшвырнула все в сторону.

– Дана!

Я смотрела на собственные руки, становящиеся прозрачно-ледяными.

– Наверное, больше не смогу сдерживать канцлера.

– Нет! Муратова, ты мне это брось!

Она подбежала, дотронулась до меня и тут же отдернула руку, с удивлением посмотрев на обмороженные подушечки пальцев.

– Не смей, Дана! Ты должна подчинять стихию, а не она тебя.

– Я не могу. Нас не учили такому бою, – прошептала, едва выдавливая слова и чувствуя, как немеет язык. – Я обращаюсь в лед, Богдана Драгомировна. Я…

– Нет! Дана! – Она ударила меня по щеке и сама чуть не взвыла, на лице ведьмы появилась болезненная гримаса. А рука, коснувшаяся меня, покрылась ледяной коркой. – Ты сильная, Дана! Ты моя лучшая ученица! Ты сможешь!