Денис Хатин - Митька — победитель драконов

Митька оказался меж двух огней. Ролевики постепенно переходили на личности, прибавляя к дворянским титулам не очень приличные эпитеты. Когда напряжение вот-вот грозило перерасти в потасовку, из зарослей выбралось ещё двое ряженых рыцарей.

— Что за шум? — грозно рявкнул один.

Первые двое обернулись:

— Ваша светлость! Устраняем момент взаимонедопонимания.

Второй из прибывших лениво кивнул обладателю грозного голоса:

— Сир, а пусть помашутся, пар выпустят…

Старший отмахнулся:

— Милорд, на нас люди смотрят. Нам за это потом опять по всем праздникам придётся каяться, как клоунам.

Митька пытался разобраться в чинах и званиях игроков. Очевидно, двое вторых были выше рангом первых. Причём сильно выше. Старшему быстро обрисовали суть конфликта. Спутник старшего потребовал предъявить меч. После недолгого осмотра клинка галдёж начался с новой силой. Митька решил, что лучше удалиться по-хорошему, пока за него не взялись.

— Милостивые государи, а может, я поеду?..

Все взоры обратились к нему.

— Ты ещё здесь? — прошипел владелец «меча раздора».

— Что, ваша милость, правда глаз колет? — засмеялся самый старший. Его спутник махнул на мальчишку рукой:

— Проваливай. Поссорил двух благородных донов…

— А разве это не из другой книги?.. — начал Митька, но четыре пары сверкнувших глаз подействовали лучше любого ускорителя — мальчишка птицей взлетел в седло и крутанул педали так, что цепь затрещала.

«Да уж, — подумал Митька, — как бородач и говорил, таких увидишь — ни с кем не перепутаешь. И куда только их родители смотрят?»

Дорожка петляла между кустов и стендов, гравий сменился асфальтом и неожиданно оборвался ступенями вниз. Митька отчаянно дал педалями задний ход. Велосипед снова повело, но в этот раз мальчик удержал равновесие. И только перед самым концом дорожки с тугим звоном опять слетела цепь. Вот ещё незадача! Митька пожалел, что связался с прокатом. Кое-как пристроив цепь на место, он выглянул вперёд, куда вели ступени. За ровно остриженным кустарником открывался летний театр. По сцене бродили какие-то люди, растягивая провода и подкручивая микрофонные стойки, изредка хрюкали репродукторы. Кто-то отчётливо проговорил оттуда «Раз-раз-раз» и постучал по микрофону. Удары гулко раскатились над пустыми скамейками. Эстраду построили давным-давно, вместе с парком, а нынешние отдыхающие театрализованные представления не шибко жаловали. Митька заинтересовался происходящим и повёл своего хромого велоконя вниз по ступенькам.

…Дорога уводила Отважного Рыцаря всё дальше в глубь Заколдованного Леса. Кроны деревьев сомкнулись над головой плотным покровом. По кряжистым стволам вились стебли колючего плюща с красивыми, но ядовитыми цветами, над которыми порхали маленькие яркие птички. Рыцарь прислушался — ему показалось, где-то в чаще играла музыка! Конь замер, прядя ушами.

— Ты тоже слышишь? — спросил Рыцарь.

Конь утвердительно тряхнул пышной гривой. Рыцарь осторожно тронул поводья. Чаща расступилась, и его взгляду открылась просторная поляна, на которой устроили стоянку бродячие менестрели. Актёры и музыканты, вечные слуги-странники госпожи Мельпомены, музы театрального искусства. Едва они увидали Отважного Рыцаря, как сразу поспешили ему навстречу, радушно зазывая к шатру:

— Приветствуем благородного гостя! Не соблаговолит ли он узреть наше выступление?..

… — Мальчик! Проходи, присаживайся. Хочешь посмотреть репетицию?

Шут в пёстром костюме из разноцветных лоскутов прошёлся по краю летней эстрады на руках и замер, покачивая над головой туфлями, острые носы которых венчали круглые золотистые побрякушки-колокольчики. Его перевёрнутая фигурка была похожа на полумесяц или на пёструю букву С, как в детских журналах, которые Митька читал когда-то от корки до корки. Шут нетерпеливо переступал с руки на руку, словно играючи держа равновесие. Казалось, для него нет никакой разницы, ходить ли ему на руках или так, как предпочитают делать все обычные люди.

— Хочу!.. — заворожённо выдохнул Митька.

Шут звякнул бубенчиками и, прокатившись колесом, выпрямился возле Митьки.

— Вуаля!

Сквозь густой грим мальчик разглядел озорную девчоночью рожицу.

— Да будет так!

Шут всплеснул руками в белых перчатках, поклонился Митьке и, словно пружина, кувырками ускакал обратно к сцене. Из-за облезлых ширм высовывались нетерпеливые лица остальных актёров.

— Почтенная публика! — пронзительно крикнул шут, взвившись юлой на одной ноге. — Вот вам представление, всем на удивление…

Митька устроился на лавочке летнего театра. Он был единственным зрителем, но это ничуть не смущало труппу. Шут одним прыжком снова оказался на краю сцены и присел на корточки:

— Ну что ты смотришь?

Мальчик растерялся:

— А что надо делать?

— Хлопай и проси начинать!

— Просим, просим! — Митька захлопал в ладоши.

Шут подпрыгнул, перевернувшись в стремительном сальто, и застыл в трагической позе античной статуи. Воздев руки, он нараспев провозгласил:

Из скрытых динамиков заныли волынки, увлекая Митькину фантазию в древнее сказание. Мальчик обомлел и до конца представления даже не шелохнулся. Словно ожили иллюстрации из его любимой книги. Митька не на шутку разнервничался, всерьёз переживая драматическую историю благородного юноши из королевской семьи. Решившись на испытание, принц нанялся безымянным слугой на кухню в замок Камелот, к самому королю Артуру! Прошло немало времени, пока скромный парень не получил счастливый шанс проявить себя! От волнения Митька, не ощущая вкуса, сжевал всё припасённое печенье. Ведь рыцарь даже чуть не погиб, защищая прекрасную даму!

… — И поцелуем чары сокрушив…

Мальчишка ехидно наморщил нос — не могут взрослые без этого! Надменная красавица воспылала любовью, парень с кухни оказался принцем, кошмарный злодей — беспомощным юнцом, а история — счастливой. Митька был очарован, невзирая на то, что торжественный финал несколько смазала зажёванная магнитофоном плёнка. Он даже не заметил, как рядом с ним возникла одна из тех прекрасных дам, во славу которых ломались копья на сцене. Митька вскочил и под впечатлением от спектакля церемонно поклонился. Девушка засмеялась:

— Понравилось?

— Угу! — только и смог вымолвить мальчик, зачаровано разглядывая платье из мерцающего бархата.