Ари Мармелл - Утраченное соглашение

Виддершинс, о которой забыли бандиты, разбежавшиеся в панике, чтобы не разделить судьбу товарищей, стошнило, она вытерла рот и убежала на дрожащих ногах.

— Где она?!

Выжившие заложники собрались в одну большую группу, скривились от вопля Малина, хотя некоторые, включая Каланту Делакруа, держались лучше остальных. Некоторые плакали, некоторые скулили, некоторые стойко терпели, но никто не верил, что доживут до следующего часа, не услышат его звон. Некоторые шептались напоследок, пытались запугать противников количеством и яростью. Но не все аристократы были готовы к такому, хотя конец был близко.

Но их время пока не вышло, Малин еще не повел их наверх, как делал с группами до этого.

— Рене! — он схватил одного из ворон за плечо и потянул мужчину к себе. — Проверь, что задерживает Джоса!

Бандит кивнул, сделал два шага и застыл — как и все — от голоса сверху.

— Джос не придет, Малин. Он пострадал и уже не живой.

Виддершинс стояла на балконе второго этажа, уперев локти в перила, подперев подбородок ладонями, мило улыбаясь.

— И, — продолжила она, пока Малин и остальные лепетали, рычали и направляли на нее разное оружие, — больше не будет особых снарядов. Пальцекость… — она позеленела, вспомнив. — Его место в твоей банде теперь жидкое, — а потом. — Тихо, Ольгун! Будет смешно, если меня не стошнит. Эй! Не смешно!

— А ты… Что? — Малин покраснел от ярости, вены проступили на шее. — Думала подразнить меня перед тем, как я тебя убью? Может, хочешь увидеть, как я стреляю в них?

— О, нет, нет, глупый гусь. Я тебя отвлекаю. Видишь?

Ничего не произошло.

— Ох, — надулась Шинс. — Я сбилась со счета. Было бы драматично, если…

Выстрелы зазвучали за главной дверью, хотя никто не знал, куда стреляли. Не по замку, иначе было бы слышно попадание пуль.

— Вы, двое! — кричал Малин, уже двигаясь. — Цельтесь в пленников! — все пошли за лидером, встали на защиту двери. — Что там? — закричал Малин на лестнице.

Далекий приглушенный ответ донесся от часового на стене.

— Не знаю! Солдаты стреляли в воздух!

Виддершинс тихо считала после выстрелов — теперь осторожнее — и сказала:

— О, точно. Это тоже отвлечение.

Пистоли выстрелили в замке, попав по бандитам, что целились в заложников. Из множества арок со всех сторон появились стражи и констебли, заполнили банкетный зал, и их вела Розелин Вероче. Джордейн, капитан стражи Делакруа, следовал за ней.

— И, — крикнула Шинс громче, чтобы было слышно в хаосе, — мы нашли твою дверь.

— Прошу, — сказала Вероче, даже не целясь в главу Тысячи ворон, — сопротивляйся.

Почему-то Ивон Малин отказался.

— Малин? Малин!

Банкетный зал был полон, аристократы благодарили своих стражей, обнимались и смеялись с друзьями и семьей, другие напряженно стояли, пытаясь убедить всех, что не боялись все это время. Шинс было сложно протиснуться, приходилось порой толкаться, чтобы дойти до констеблей, ведущих закованного лидера банды из замка.

— Что? — он попытался шагнуть вперед, его остановили цепи, и он нахмурился. — Чего надо?

— Быстрый вопрос, — она почти забыла об этом. — Почему ты — или это были Карно? — почему твои шпионы ждали меня в Лурвью? Откуда ты знал о моей связи с домом Делакруа? Я не знала бы об этом, если бы вы меня не втянули.

Малин замешкался на миг и ответил с усмешкой.

— И не узнаешь, да, стерва?

Стражи вывели его, не нежничая, он спотыкался в оковах. Шинс не смотрела ему вслед, она смотрела в пустоту и шаталась.

Она увидела в тот миг колебаний правду в его глазах, в дрожи его губ и щеки.

Он не знал, о чем она говорила!

Шум толпы утих, ее голова решила оглядеть комнату, не слушаясь ее. Он не знал.

— А мы пришли сюда, — выдохнула она ошеломленно. — Ольгун, что… Как…?

Ольгун пожал плечами.

Лазарь Карно делал что-то без ведома Малина? Возможно — глава был из Лурвью… но… лидер банды не стал бы сотрудничать если бы ему врали. Даже о таком.

Она не знала точно, ведь Лазарь был застрелен, но что-то не вязалось, раз Малин не знал.

— Тогда кто знает обо мне достаточно, чтобы искать меня у могилы Уильяма?

Ольгун не знал, кто, но подсказывал, где.

— Ага, — вздохнула Шинс. — Кто-то из Давиллона, да?

— Виддершинс?

Она повернулась с улыбкой.

— Привет, герой.

Сирилл с перевязанной рукой, прикрепленной к его груди, покраснел и шаркнул ногой.

— Я не… я… кхм… я…

Шинс хлопнула его по здоровому плечу.

— Я серьезно. Не знаю, смогла бы я открыть ту дверь и идти с той раной.

— Ты смогла бы.

— Хорошо, — рассмеялась Шинс, — я бы смогла. Но многие — нет. Ты постарался, Сирилл. Привел стражей раньше меня. Ты спас всех, как я.

Юноша так покраснел, что, будь он в зеленом костюме, его приняли бы за большую розу.

— Виддершинс, я… ты останешься? Хоть немного?

Еще смех.

— Твоя мама будет не рада, да?

— Вообще-то, матушка и приглашает тебя.

Виддершинс моргнула.

— Она хочет отблагодарить тебя. С пиром, наградой и прочим.

Она чуть не сказала да. Да всему: удобству, теплу, шансу остановиться на время. А потом вздохнула с искренним сожалением.

— Спасибо, Сирилл. И отблагодари леди Делакруа за меня. Но я не могу.

Он кивнул, словно ожидал такой ответ. Может, так и было.

— Я могу получить ответ, почему?

Виддершинс замешкалась, понизила голос, чтобы даже рядом с ней Сирилл едва слышал ее поверх гула толпы.

— Я убегала от кое-чего довольно давно, — призналась она. — Я… кое-кого потеряла. Думала, что подвела его, своих друзей. Ненавидела себя за это. Но… я бросила их, Сирилл. Мне было больно, но и им тоже, а я не была там. Я возненавидела себя за это сильнее. Злилась на себя, вымещала это на других. Я не понимала, пока ты не показал мне. Я благодарна за это.

Она подошла, крепко обняла его, помня о раненой руке, и отодвинулась. Он смотрел на нее, глаза его блестели.

— Многие сегодня тут умерли, — продолжила она. — Некоторые… из-за меня. Но я смотрю вокруг и… Сколько выжило из-за меня? Из-за нас?

Сирилл кивнул с мягкой улыбкой.

— Ты не подвела друга, которого потеряла, — убедил он ее.

— Нет. Теперь я понимаю. Я не подвела Джулиена. Я спасла остальных. А потом бросила. Я должна…

— Знаю. Иди. Шинс… Спасибо.

Виддершинс протянула руку.

— Друзья, Сирилл?

Его улыбка стала шире, хоть и была печальной. Но улыбка была искренней.

— Навсегда, — он сжал ее ладонь, а потом ушел в толпу, оставив Виддершинс следовать по пути, что она выбрала.

— Идем, Ольгун, — она сделала вид, что не заметила дрожи в голосе, и она знала, что ее бог и напарник сделал так же. — Пора домой.

— Добрый вечер, милорд, — насмешка в титуле была гуще ароматного дыма, что всегда наполнял эту комнату.