Сергей Плотников - Герой [СИ]

Так, а теперь улыбку на лицо побезмятежнее, и голос проконтролировать, чтобы интонации не подвели.

— …Включая численность поселений с ведьмами на территории зарубежья, о прогнозируемом времени уничтожения их уникальной культуры в связи с происходящими политическими процессами на севере нашей ойкумены. А также возможной интеграции народа отвальных в состав протектората Великой Свободной Республики Лид, как меры пресечения зависимости от нестабильной, неэффективной и на данный момент показывающей признакидеградации и разрушения аномалии Шрама.

Задвигавшиеся и даже попытавшиеся было заговорить об увиденном между собой Повелители Жизни как один застыли — кроме опустившего глаза Вирна. Потом разом повернулись в мою сторону — но как. Словно их мышцы враз одеревенели.

— Спрашивайте… уважаемые, — совсем задавить ядовитые нотки не получилось. Три дня назад я попытался в библиотеке, пользуясь новым уровнем доступа, достать информацию про ведьм. Нашёл. «Фольклорные персонажи». Это притом, что про «зелья», используемые Рубежниками, кое-что было, как и про мутации людей под действием Тьмы. «Дальнейшие исследования были признаны бесперспективными». И даже теперь, когда практически под самой задницей у Повелителей Жизни начала разверзаться пропасть — никаких активных действий. Ну что ж, сами напросились. Будет вам шоковая терапия!

Дивное, оказывается, ощущение — знать, что старался не зря. Двое суток потребовалось Учёному совету, чтобы «переварить» переданные документы. Всего двое суток, понимаете? Наверное, ещё нет. Сто с лишним страниц вместе с примечаниями и дополнениями. Сначала их нужно было хотя бы для начала прочесть тем четверым представителям, что были на моей презентации — всё-таки в пятнадцатиминутную речь втиснуть получается не так уж много информации. Прочесть и проникнуться прочитанным. Проникнуться настолько, чтобы немедленно, в обход протокола, настойчиво всучить остальным членам Комиссии заботливо приготовленные копии. И те тоже должны были найти время прочесть и проникнуться — Повелители Жизни редко проводят время за плеванием в потолок, обычно — строго наоборот, день по часам расписан. Только после этого Комиссия могла оперативно инициировать сбор внеочередной сессии Совета. И всё это — всего лишь за два полных дня!

Потому то, что я уже третий час торчу перед закрытыми дверями — по сравнению с уже достигнутым — такие мелочи, что и обращать внимание не стоит. В конце концов, в комнате для ожидающих Повелители Жизни отгрохали целый бар с алкогольными и не очень напитками и не забыли про бармена, официанток и удобнейшие кресла. И сегодня вся эта комната была лишь для меня одного.

Нет, я не волновался. Всё, что от меня зависело — уже сделал: собрал информацию, представил в требуемой форме и обеспечил её продвижение «наверх». Будут вопросы — это да. Может быть, меня попробуют поймать на лжи или передёргивании информации — не очень понятно, зачем мне так поступать, но пусть попробуют. Ведь я ничего не исказил и никого не обманываю. Преимущество правды в том, что она сама себя защищает. Как бы пафосно это не звучало — так оно и есть.

— Уважаемый магистр Арн Миракийский, Совет просит вас занять трибуну для приглашённых, — чопорно склонил голову раб-секретарь, распахнув двери, ведущие в зал совещаний. Ну что ж, посмотрим, что тут у вас к чему.

Первое впечатление — я оказался в очередной лекционной аудитории Нессарийского Университета, просто очень большой. Ряды мест поднимались под высокий потолок ступенями — как в кинотеатре или обычном земном театре, только к каждому креслу полагался ещё и стол. Да-да, состоящие в Совете виталисты всё-таки посчитали, что их задницы ценнее обычных студенческих и не забыли про мягкие сидушки. Впрочем, даже таких комфортных мест, половина — пустовала. Из двухсот пятидесяти с лишним человек присутствовало чуть больше сотни. Кстати, тоже своего рода достижение: совещания, по словам Вирна, обычно проходили при наполнении от пятидесяти…

— Мой ученик, — сам декан, похоже, выступал прямо передо мной. Может быть даже и последние два часа — выглядел обычно невозмутимый учёный и администратор… немного взъерошено. И ещё обильно присыпанные мелом рукава мантии — что-то очень много и долго писал на доске, сейчас тщательно протёртой. Я поднялся на возвышение перед упомянутой доской и поднятым экраном для слайд-проектора. Посмотрел на примостившуюся с краю кафедру, за которой положено было стоять докладчику или ответчику — и остановился ровно посреди площадки. Выступать меня не учили, увы. Но — я достаточно насмотрелся на всяких коучеров, в том числе работающих и с большой аудиторией вот в таких вот залах.

Виталисты Учёного Совета как один были в зелёных мантиях — забавно, при подчёркнутом отношении к этой одежде как к лабораторной спецодежде. С другой стороны, помнится, и на Земле даже самые крупные консилиумы врачей в белых халатах проводятся. Лица… Ну, лица. Пока Вирн поднимался занять своё место, я успел их рассмотреть. Примерно шестая часть — женщины, остальные — мужчины средних на вид лет. Декан среди них выглядел, пожалуй, одним из самых молодых — опять же, не считая прекрасный пол. Те не пренебрегли возможностью поработать над собой: никаких морщинок, красивые пышные волосы… но никакой косметики. И, главное, взгляды — точно такие же, как у окружающих. Ну-ну.

Не сказать, чтобы царила абсолютная тишина, но и никаких особых перешёптываний, ёрзания и прочей возни не было. Видимо, маги Жизни успели сказать друг другу всё, что хотели… точнее, это они так думали. Когда «обычного», не увешанного регалиями Повелителя Жизни вызывали на Совет, существовал нигде не записанный негласный регламент подобных выступлений. Считалось, что приглашенный теперь уже «на высшем уровне» ещё раз озвучит свою позицию и поучаствует в дебатах: с кафедры, с бумажечками, приводя цитаты… хрен вам. Ещё раз спасибо декану за объяснения — я заранее знал, как работает эта кухня и смог подготовиться. По-своему. Потому-то, сразу демонстрируя свой настрой я и остался посреди «сцены» с пустыми руками. Провокация? Она самая.

— Арн Миракийский, — после нескольких минут тишины спросил меня незнакомый член Совета, сидящий в первом ряду и, видимо, оттого временно взявший на себя функцию председателя, раз уж постоянного у них не было. — Вы понимаете, зачем Учёный Совет пригласил вас к себе на сессию?

Знакомая «пустая» и холодная интонация. К слову, некоторых советников я узнал — преподавали на лекциях и семинарах.

— Конечно, — я лучезарно улыбнулся. — Выразить мне глубокую благодарность за своевременные и активные действия на благо Республики!