Сергей Плотников - Герой [СИ]

— И что, по-твоему, надо делать? — в звенящей тишине с хорошо слышимым вздохом переспросила та самая женщина, что интересовалась у меня правом указывать другим.

— То, что я сказал. Выкинуть в мусорку «теорию», оперативно отреагировать на изменение политической обстановки, сохранить самое передовое государство этой планеты… А потом уже разбираться во внутренних проблемах. Исходя из практических соображений и научного подхода. Мы ведь все здесь учёные, не так ли?

5.

— Давай! — я дал отмашку Ладе, отскакивая от очередной овцы. Не потому что опасался готовой вот-вот «вылупиться» твари, а потому что…

— Пфууууууф! — с вытянутой руки аэроманта сорвался поток воздуха — промышленный вентилятор позавидует. Но сорвался не просто так, а подхватывая тончайшую меловую пыль из ящика под ногами у сестры. Белёсый полупрозрачный поток ударил в лабораторное животное, заставив заметаться в своём тесном загончике и жалобно заблеять… а потом вдруг словно взорвался изнутри! Вылетевший в высоком прыжке мутант пучил глаза с горизонтальным зрачками сильнее обычного, но при этом на сероватой шерсти не было ни одной белой пылинки.

— Блемм! — в очередной раз пропела тетива арбалета.

— Что на этот раз? — я подхватил медицинский лоток с ножом и скальпелем, клеёнку, и привычно двинулся к туше.

— Двадцать восемь и три, — потратила несколько секунд, чтобы прочесть показания циферблата Наташа.

— Двадцать девять и ноль, — тут же отозвалась Ола, играющая в эксперименте роль наблюдателя.

— Двадцать восемь и девять, — отчиталась родственница.

— Двадцать девять и ноль, — на всякий случай вставила волкоухая. Печать позволяла считать десятые доли секунды, но механические хронометры в экспериментах считались независимыми от наблюдателя и потому объективными регистраторами. — Записала.

— Итак, шесть или семь десятых секунды от субъективно определяемого времени принятия Тьмы до возникновения турбулентности вокруг тела изменённого, — Лада аккуратно закрыла ящик с меловой пылью и привычно создала смерчик-пылесос. Рассуждая, аколит не забывала следить, чтобы её творение не приближалось к ногам ведьмочки. — А вообще разброс от ноль-пяти до секунды.

— И скорее всего, скорость активации воздушного покрова зависит от индивидуальных особенностей каждого мутанта, — не отвлекаясь от извлечения ставших ценным ресурсом внутренних органов овцы, подсказал я. — Вопрос, правда, каких. Думаю, мы набрали достаточно материала биометрических исследований для статистического анализа…

— Уааау! — Ола вдруг заразительно зевнула, одновременно потягиваясь… и только потом сообразила, что повела себя не особо культурно. — Ой! В смысле, есть куда более интересный вопрос: откуда вообще к Тьме ещё и Воздух берётся? С Первостихией-то понятно: ею Ната делится с овцой. А дополнительная Стихия как возникает?

Ну да, всё, блин, так просто: берёт — и делится. Маги…

— У вас ведь были лабораторки по разложению солнечного света в спектр при помощи призмы? — придержал нотации я. Однообразные эксперименты задалбывали, но именно это и была настоящая научная работа — а не та показуха, что я устроил на презентации. Выводы должны быть подтверждены или опровергнуты статистикой — а иначе яйца выеденного не стоят. — В одном белом луче «прячутся» и красный, и жёлтый, и зелёный, и все остальные, включая невидимые глазом.

— Хочешь сказать, в Натиной Тьме уже есть все «вторичные» Стихии? — удивлённо хлопнула ресницами родственница. — А почему тогда… она сама не может?

— Потому что у тебя либо есть призма, либо её нет, — мне в голову тот же вопрос пришёл гораздо раньше, и я успел хорошенько над ним подумать.

— Интересная теория… — всерьёз озадачилась пакова зазноба.

— Гипотеза, всего лишь гипотеза, — поправил я. — А может и вовсе предположение, потому что на данный момент у меня нет никаких идей, как эту идею проверить*. Хотя она, например, хорошо объясняет, почему у людей рождаются потенциальные маги, а у эльфов — нет.

— Почему?

— У эльфов нет магов?! — одновременно переспросили меня студентки-воздушницы.

— По крайней мере, я спрашивал Рону и она о таких ничего не слышала, — подтвердил я. — Сама подумай, Лада: были бы маги у остроухих — смогли бы люди загнать их в Шрам и заставить прятаться веками там? Что касается твоего вопроса, Ола — ты ведь в курсе, что все человеческие дети рождаются Светлыми? Даже если мать — Тёмная. При этом, по усреднённой статистике, от четырёх до восьми процентов новорождённых одарены, то есть имеют склонность к той или иной конкретной Светлой Стихии. При этом сам Свет «в чистом виде» воспринимать не перестают.

[*Гипотеза считается научной, если она удовлетворяет научному методу, то есть объясняет все факты, которые гипотеза призвана объяснить; не является логически противоречивой; принципиально проверяема, то есть потенциально может быть проверена критическим экспериментом; не противоречит ранее установленным фактам; приложима к возможно более широкому кругу явлений.]

— Ну ты всех грузанул, братик, — подловив момент, когда рядом со мной никого не оказалось, подошла двоюродная сестра. — Я-то уже привычная, а у Ольки мозги в трубочку сворачиваются каждый раз на полдня. Как твои-то не маги только тебя слушают?

— Не бывает сложных знаний, бывают плохие объяснения, — усмехнулся я. Контейнеры с будущим материалом для трансплантов заняли свои места на полках: не только исследования, но и какой-никакой доход. По сравнению с заработками Роны так, «на булавки» — но ведь не даром у меня дома говорят, что «копейка рубль бережёт». Не так давно ситуация была ровно обратной: я приносил основной доход в семью, а эльфийка выступала скорее ради собственного удовольствия… точнее, мне так казалось, пока не пришлось разом ухнуть всё накопленное за выкуп Тани. Тут-то эти самые «булавочные», но каждый день поступающие суммы нас и удержали на плаву.

— Ага, ага, — Лада воровато оглянулась по сторонам, убедилась, что в лаборатории мы одни, и наконец спросила то, что хотела: — Светлый ребёнок у Тёмной — это правда возможно, или ты просто свою ведьму успокаивал?

— Не только «возможно», это единственный вариант, при котором ребёнок может родиться, — я постарался не хмыкнуть. Ну конечно, как же не посплетничать у подруги за спиной-то. Тем более эта подруга — жена брата. Просто обе Первостихии настойчиво велели! — Если Тёмная попытается изменить свой плод, неважно на какой стадии беременности, то это приведет к ассимиляции тканей нерождённого в материнский организм.

— Брр, — передернула плечам эта любопытная варвара.