Сергей Плотников - Герой [СИ]

В общем, логика подсказывала однозначно: главный контур в сердце Шрама можно отключить. Причём не только штатно, но и в ручном режиме — слишком опасная штука, чтобы не предусмотреть дублирующие системы деактивации. Как раз на тот случай, если обычный способ и все другие удалённые не сработают. Главное — найти нужный рубильник, кран, винт, рычаг или как там реализовано. Что ж, мы теперь знаем, у кого можно спросить.

В теории средства навигации позволяли местным ориентироваться по солнцу и звёздам, но на практике наш капитан всеми силами старался не терять из виду горы, слагающие западный берег нашего континента. Для военно-морского флота Объединённых Протекторатов выбраться из своей «лужи» между берегом и островами архипелага, где все мели, течения и господствующие ветра известны — всё равно что на орбиту было выйти. А международный проект по исследованию другого континента и вовсе был чем-то сродни полёту даже не на Луну — на соседнюю планету. Только сейчас я понял, насколько рисковала мать, набиваясь в состав научной группы. У Кристиана не было и шанса в ближайшие лет пятьдесят даже просто увидеть жену — как и у экспедиции взять и вернуться назад. Они и не планировали, собственно. Наверное, именно потому мама и не реагировала на письма обо мне от Мартина: имея возможность прожить и сотню, и две сотни лет просто умение оставлять прошлое в прошлом реально необходимо.

Понять нашего кэпа тоже можно было: грозный и опасный (восьмипушечный!) военный борт от носа до кормы имел наибольшую длину в 34 метра. Что не мешало ему дерзко разрезать волны острым форштевнем и нести целых три «этажа» прямых и косых парусов. Вот только стоило ветру посвежеть — и даже мне становилось понятно наше место в открытом океане. Даже не скорлупка — блоха. Если бы начался настоящий шторм — уповать можно было бы только на одно: вовремя уйти под берег и там разыскать подходящую бухту в скальном массиве, где можно было бы непогоду просто пересидеть.

Повезло — штормов не было. Правда, с каждым днём похода на север становилось всё холоднее и холоднее, но тут уж ничего не попишешь: зима. Уже на подходе к конечной точке нашего маршрута, где вал Шрама с материковой стороны горного хребта встречался с горами, начались снежные заряды и обледенение. За то, что последнее никак не повлияло на наш ход, благодарить нужно было Машу: Свет, задействованный на максимальной площади, не слишком охотно разрушал намерзающую корку, но такой «противник» и убежать не мог. Мне тоже пришлось взять за правило сразу обрабатывать сменившуюся вахту вне зависимости от самочувствия. Право, сущие мелочи по сравнению с сухопутным маршрутом: в степи мы бы уже давно были вынуждены днём и ночью отбивать наседающих тварей.

Из-за погоды нужный залив открылся внезапно: после очередного снежного заряда вдруг выглянуло солнце — и мы увидели это. Словно в сплошной стене гор кто-то выломал одну, а то и парочку. Понимаю, почему дедушка нынешнего сатрапа немедленно туда свернул — больно многообещающе выглядело место, похоже на устье полноводной реки, например. Это потом, когда корабль заходит в залив, становится понятно: разрыва в цепи никакого нет, просто этакая выемка, гигантская природная чаша, в которую открывались несколько невысоких перевалов. Уже кем-то когда-то обжитая: в воды залива врезался монументальный каменный пирс. К такому и океанический лайнер подвести не стыдно. Со стороны берега рядом с причалом к склонам жались несколько небольших домиков… и всё. При некотором напряжении воображения можно было увидеть «дорогу», ведущую от пирса к одному из перевалов.

Матросы шумно обрадовались возможности ступить на твёрдую землю, а вот мне вдруг стало не по себе. Потребовалась минута самокопания, чтобы понять — близость гор, словно держащих тебя на блюдце на ладонях и пронзительная безлюдность были ни при чём. Я вновь почувствовал подзабытое и пока слабое давление дикой магии.

— Кэп, бросайте якорь и лучше подальше от берега, мы возьмём шлюпку, — предупредил я о смене планов. — И ни в коем случае ближе корабль не подводите, если решите пополнить припасы. Лодкой в случае чего можно пожертвовать — уж лучше так, чем на борт пролезет какая-нибудь тварь. Может статься, вы наш единственный билет назад. Полак… я искренне советую тебе остаться на борту, если есть хоть малейшая возможность.

— Приказ главкома, — развёл руками майор.

Грести пришлось самим — лучше уж так, чем припрячь матросов и из-за нападения мутантов лишиться части команды. Ничего, не развалились. И с каждым движением весла я чувствовал, как растёт давление. То ли дело было в горах, то ли большие массы воды как-то влияли на «дикую» магию — недаром создатели Шрама сделали модуляционную ёмкость в виде неохватного солёного озера. Пока вытаскивали шлюпку на узкий галечный пляж в стороне от причала, я едва себе шею не вывернул, стараясь смотреть сразу во все стороны: включились наработанные на заставе Сим привычки.

— Малейшее недомогание — и ты сразу, сразу должна мне сообщить, — раз, наверное, в десятый проинструктировал я химеру. Да, помню, крылатый почтальон продержался в схожих условиях довольно долго, да и Печать у Тани не в пример сложнее и мощнее, но… Если так и дальше пойдёт — то и просто неодарённые разумные рядом со мной окажутся под угрозой!

— Здесь пусто, вообще никого, — интенсивно поработав носом и ушами, вынесла вердикт волкодевушка. Только после этого мы, наконец, отпустили борта шлюпки. В доспехи или другой вариант брони мы облачились заранее и оружие сложили так, чтобы в любой момент можно было схватить со дна лодки — но хуже нет, чем сражаться прижатым спиной к преграде. Лучше отплыть от опасности — а дальше пусть канониры кэпа в стрельбе по берегу поупражняются. Даже с нашим вооружением и снаряжением. Жизнь в этом мире и служба на Рубеже в особенности меня очень хорошо выучили: безопасности, как и подготовки, никогда не бывает много.

— Двинули.

Строения меня разочаровали: голые изнутри коробки из того же материала, что и пирс. Даже без рам. Вообще никакого намёка, что здесь кто-то когда-то жил или работал. Только зря пятнадцать минут потратили, надо было сразу начать подъём на перевал.

Трудной дорогу наверх я назвал бы с некоторыми оговорками. Летом так тут вообще, похоже, сплошная благодать: кусты и редкие деревца зеленеют, поют птицы, светит солнце. Рай для туриста. Зимой риск навернуться на плёвой осыпи или просто поскользнуться на корке льда возрастал многократно, а нам ведь не только под ноги смотреть надо было. Но подъём, способный загнать в гроб иного офисного клерка, не смог сбить дыхание не только одоспешенной Маше, но даже Нате и Роне, не говоря уже про всех остальных.