Сергей Плотников - Герой [СИ]

Раскрыть купол дочке кузнеца пришлось сразу же, как мы начали двигаться — давление магии могло внезапно скакнуть из-за выброса, а я совершенно не горел желанием проверять, смогут ли мои эльфийки пережить спонтанную мутацию. Тем более, признаться честно, в натуральном виде и без клыков Рона и Лана нравились мне гораздо больше. Но у этих двоих хотя бы шансы были, а вот для Тани вариантов просто не существовало — гибридный организм, сбалансированный Печатью на основе Светлой Жизни, такого грубого вмешательства Тьмы выдержать не мог в принципе. И опять, наверное, кто-нибудь возмутится: «зачем же ты их за собой потащил в таком разе? Вон, оставил же Полака Трея (надо сказать, майор и сам отнюдь не рвался на подвиги).» Не буду повторять про Печати, была и другая важная причина: шесть стволов метателей артефактов за авторством древнего мастера вместо трёх.

Только получив на руки техномагическое оружие, сделанное пусть и по «примитивным», но канонам цивилизации Великого Пути, я понял, насколько грубым и слабым их подобием был мой собственный артефактомёт. На мастерские метатели руки сами ложились единственно правильным образом, а стоило упереть приклад в плечо — и простые, но выверенные прицельные приспособления буквально не давали запороть выстрел. Я уже не говорю про такие «мелочи», как предохранитель и переводчик огня, которые невозможно переключить случайно, трёхточечные ремни, позволяющие за мгновение изготовиться к бою при любом положении оружия, корпуса из серебристого «башенного» металла, экранирующего враждебную магию, и такие же боеприпасы. Отдельно нужно сказать про калибр, втрое больший, чем в моём «пистолете»: пожалуй, из такого «аргумента» можно было убить гидру, просто попав ей в пятку задней лапы. Воистину бесценный дар, способный склонить любую ситуацию в нашу пользу. Даже ту, в которой сплоховал Кристиан ван дер Хорт, мой биологический отец.

Выход из тоннеля, о чудо, оказался не завален, не подтоплен (воды, кроме отдельных луж, вообще нигде не было) не заблокирован сверхпрочной решёткой, не требовалось даже чудес акробатики, чтобы его достичь. Перед тем, как начать двигаться, я стянул перчатку бронекостюма, аккуратно поджав остальные пальцы высунул мизинец за пределы купола… и тут же затряс рукой — ощущение, что мою Жизнь буквально вминает внутрь меня я предпочёл бы больше никогда не испытывать.

— Маша, ты как? — на всякий случай переспросил я, перевешивая свой новый артефактомёт из-за плеча на грудь. После темноты тоннеля срезанный снизу круг выхода сначала сиял так, что глаза слезились, но теперь стало понятно: в проёме маячит обложенное серыми зимними тучами небо и рыжий, без единой травинки и клочка снега, пологий склон. — Сильно давит?

— Даже не устала, — пожала плечами супруга, отвечая сначала на первый вопрос, потом на второй. — Разницу чувствую, но и только.

М-да. Окажись на моём месте любой другой человек — плохо поддающаяся контролю паника и седые волосы до конца жизни ему были бы обеспечены. Сейчас мы все, кроме, разве что, Натаны, зависели от способности дочки кузнеца держать манифестацию своей Первостихии, что бы не случилось. Но в том-то и дело, что я доверял ей как себе. И остальным тоже… кроме Эйланы, которая доверия ещё не заработала. Но на неё и Печати было достаточно.

— За пускатели браться только по моей команде, — на всякий случай повторил уже раз десять озвученное, пока мы ехали. — Если что — используйте обычное оружие. Со стандартными угрозами я и один справлюсь.

Горец уверял меня, что эти снаряды-артефакты взрываются или выдают другой сокрушительный эффект только в сторону от стрелка, но проверять очень не хотелось. Тем более, та же взрывная волна вместе с осколками от стены отразиться могла. Или обрушить свод тоннеля нам на головы. Пора валить отсюда… и вообще поднажать, если мы хотели пообщаться с Источником до темноты. Ну или хотя бы постараться разглядеть.

То ли из-за особенностей задуманного строителями Шрама профиля глубин модуляционного резервуара, то ли из-за особенностей воздействия Тьмы на воду (условно более «заряженную» нужно было сливать в первую очередь), коллатераль раскрывалась стоком практически у самого центра Шрама, под берегом. Теперь уже бывшим берегом. Нужно только подняться по косогору (не такому уж и пологому, как мне показалось сначала) — и вот оно, сердце планетарных масштабов сооружения.

Первое, что бросилось в глаза, стоило нам аккуратно выглянуть за срез трубы-тоннеля — отсутствие снега. Второе — полное отсутствие чего-либо живого. Рыжую глину, успевшую засохнуть и потрескаться, не пятнала даже кристаллическая соль. Словно в пустыню попали… километрах эдак тысячах в двух южнее.

— Мне кажется, или тут слишком тепло? — я поднял забрало шлема, проверяя.

— Так и есть, — Таня наклонилась, провела ладонью над глиняной коркой. — От земли идёт. И чем выше — тем сильнее.

Ясно, от главного контура «привет» — похоже ко всему он ещё и греется, как обычный трансформатор. Надо полагать, вода в озере и на охлаждение работала.

— Ох!

— Я крутанулся на пятке, вскидывая артефактомёт к плечу и припадая на колено, рядом Лана во мгновение ока натянула лук.

— Просто… скелет? — приложив руку ко лбу козырьком, спросила Рона.

— Не просто, — пришлось здорово напрячь глаза, чтобы более-менее разглядеть объект. — Мутант, причём подводный. И это не рыба, не ящер и не кит.

Похоже, в местной «луже» всё-таки водилась своя живность — и концентрация солей больше подходящая для консервации, если не сказать мумификации чего-нибудь гигантов не смущала. А вот воздух смутить смог. Или… не воздух.

Сначала я просто не понял, что вижу. Прерывистая линия из точек, ведущая от скелета куда-то влево и вверх показалась деталью рисунка высохшего дна, и только проведя по ней взглядом я понял: следы.

— Туда, — я махнул остальным, чтобы поднимались. Странный след вёл туда, пересекая кратчайший для нас путь наверх. Потребовалось целых десять минут, чтобы добраться до нужной точки и выяснить несколько моментов: «шаг» между отпечатками был метров тридцать. Пришлось подняться ещё выше, чтобы найти ближайший — заодно стало понятно: тварь, оставившая следы, не лезла наверх, просто поднялась повыше, чтобы ей лучше было видно дно. Сам отпечаток был таков, что я в него мог улечься: двухметровая борозда, к которой под углом подходили ещё две, покороче. Я бы сказал «птичья лапа» — тридцатиметровые прыжки как бы намекали на способ передвижения, только вот в Шраме нет изменённых птиц. Во всяком случае — не было. Брр, не хотел бы встретиться с таким вот плотоядным, судя по всему не брезгующим падалью, ужасом.