Сергей Плотников - Герой [СИ]

— Сюда! — ответом мне был безумный взгляд и короткая команда. Переглянувшись между собой, мы подошли к застывшему у противоположной стены Горцу… и оказались на плите лифта. А я ещё подумал — начерта такой огромный проём в потолке? Как-то огородить подъёмный механизм давно сгинувшие строители и не подумали, но о технике безопасности в какой-то мере позаботились — платформа двигалась по спирали, потому проёмы на уровнях не совпадали между собой. Выпав, человек рисковал пролететь «всего» один довольно высокий этаж.

Явно предназначенный для перевозки грузов механизм поднимал нас всех с лёгкостью, но весьма неторопливо. Наконец-то я увидел, как выглядят собранные стойки с техномагическим оборудованием и как уложены не раздербаненные коммуникации… и не узнал для себя ничего нового. Ну крышки с лампочками, ну такие же миниатюрные (а, значит, и простые), как дверной, терминалы кое-где рядом. В основном, всё работало тихо, но кое-что гудело. Наверное, инженер или хотя бы техник с Земли узнал бы для себя много нового и нашёл бы, чему удивиться — а мне, увы, знания не позволяли. Наконец лифт остановился: выше проёма не было, дальше можно было только по лестнице. Я с удовлетворением отметил выгравированную прямо на потолке надпись «Граница БОРЛ». И тут не ошибся.

Сойдя с подъёмника, экс-Рубежник поспешил дальше, иногда нетерпеливо оглядываясь. Спаскапсула, венчающая башню лаборатории, ожидаемо оказалась копией своей товарки из Протекторатов, разве что никто не превращал её в сокровищницу, сохранив в первозданном виде. А вот центр управления на последнем этаже собран оказался по-другому: иная конфигурация пультов, другая активная схема на стене, включавшая больше активных текстовых «дисплеев»… и надпись под потолком, заставившая меня… эээ, сильно удивиться.

— Здесь нужно исправить все терминалы! — даже не пытаясь быть вежливым, махнул рукой Горец, показывая фронт работ. Маша улыбнулась… и осталась стоять там, где стояла, сложив руки бронированных перчатках на груди. — Что?

— За работу обычно принято платить, — подсказал я ему. — Ничего лично, мы тут просто совершенно случайно заметили, что с благодарностью у вас туго…

— Что вы хотите? — секунду назад анклавовец готов был взорваться от негодования, но теперь из него словно воздух выпустили.

— Информацию же, — я удивился. — Это самое ценное, что у вас есть.

— …Но если у вас её не хватит — готовы добрать эльфийками, — с безмятежной улыбкой радушно предложила Рона, едва не заставив меня поперхнуться. Не только меня. Вот так, господа попаданцы: отправляясь в очередное приключение — берите с собой бухгалтера. А то можете по глупости мимо халявных эльфиек пролететь!

На самом деле, по уму Фирониэль мне нужно было оставить в посольстве, а не тащить с собой с перспективой влипнуть в эпицентр магической аномалии. Я бы так и сделал, если бы не Печать, после смерти хозяина убивающая его рабов. Никто толком не знал, как срабатывает в этом случае связь между резидентными заклинаниями, а я не хотел на себе и своих любимых проверять, что будет, если я влезу в зону по-настоящему сильной дикой магии.

Был, правда, другой вариант: моя Светлая могла снять Печать с эльфийки… Вот только один намёк на это обошёлся мне в неостановимую получасовую истерику с морем слёз и ещё три часа интенсивных доказательств, что я свою талантливую остроухую жену люблю, очень люблю, очень-очень люблю — совсем-совсем-совсем не собираюсь разводиться, просто кто-то глупенький неправильно понял мужа.

М-да, после такой психотерапии мне реально тяжело было прощаться со Вспышкой. Бессловесная белая кобылка схрупала всё принесённое угощение, кося на меня грустным чёрным глазом, послушно выслушала все не очень-то ей нужные слова… Уходил из посольской конюшни я с тяжёлым сердцем. Увы, но взять ездовых химер с собой, даже если их каким-то чудом получилось бы впихнуть в трюм, было равносильно убийству. Ценой длительных тренировок Маша научилась не очищать накинутым куполом света Таню, но дальше дело застопорилось окончательно. Даже Натане приходилось втягивать в себя Первостихию, дабы оградить свою Тьму от взимодействия со Светом Белой…

— …Спрашивайте, — сдался Горец. Я невольно перевёл взгляд на мозолящую глаза надпись. Почему тут тоже «Подстанция-29»-то? Или это типа завода-изготовителя, что ли? Семейные легенды семьи сатрапов за столько времени могли существенно переврать информацию… — А, это? Так называется наш мир. Этот мир.

ЧТО?!

— Не самое благозвучное название, конечно, но какое есть, — игнорируя всеобщий шок, продолжил отвечать анклавовец. — Название внутри БОРЛов обязательно наносилось, как я понимаю, для быстрой идентификации прибывшей спаскапсулы.

— Прибывшей… куда? — в звенящей тишине переспросил я.

— Не знаю, — пожал плечами собеседник. — Великий Путь насчитывал тысячи миров. Вроде бы сперва миры соединялись как бусины один за другим, чтобы попасть в следующий — надо было пройти от одного перехода к другому. Но потом были сделаны новые открытия, Великий Путь стал чем-то большим, появились «тупики» вроде нашей подстанции, служащие лишь одной цели — обслуживать и поддерживать супер-тракт. БОРЛы, сами знаете, могут как-то перемещаться в пространстве… надо думать, были и другие средства «срезать».

— Были, — вдруг подал голос Полак Трей, разом выделивший самое важное.

— Были, — согласился Горец. — Семь с половиной сотен лет прошло с Последней Аварии, и никто так и не появился хотя бы узнать причины произошедшего. Мы ждали. Мы ждали все эти века, поколение за поколением — они должны были посетить уцелевшую лабораторию… и не дождались. Думаю, означать это может только одно: Великого Пути больше нет. Остались одни осколки, вновь оказавшиеся изолированными миры, как наш.

Главный контур: перегрузка!

Что и следовало ожидать. Правда, кое-что изменилось:

Модуляционная ёмкость: ошибка! Осушение по внешним причинам!

И ещё, на другом терминале:

Юго-западная коллатераль: ошибка! Осушение по внешним причинам!

Горец сновал от пульта к пульту, поначалу не очень уверенно, по минуте зависая на каждом рабочем месте, но потом всё быстрее, уже даже не присаживаясь «перелистывал» экраны. Без толку, разумеется. Наконец я не выдержал:

— А что, кроме тебя у вас вообще некому управляться со всей этой машинерией?

— Ещё четверо, — посмотрев на меня с сомнением, всё-таки ответил экс-Рубежник. — Половина стандартной смены. В первых поколениях готовили всех, потом две смены, потом одну… теперь так. Всё равно смысла не было, если даже за приборами толком следить нельзя было. А свето-индикаторы… пойди, догадайся, что означает красный сигнал: то ли датчик приказал долго жить, то ли действительно случилось что-то… что всё равно не исправить. Все считали, что в центре Шрама даже развалин не осталось — в лучшем случае развалины.