Анатолий Махавкин - ОЗ [СИ]

Я посмотрела на мускулистое тело, распростёртое на металлическом столе. Волшебница несколько раз была в шаге от признания в том, что она послала нас за собственным сыном. Очень интересно. А ещё интереснее то, что она предпочла сунуть любимое дитя в логово гигантских пауков, лишь бы не отдавать Чародею.

— Твой сын у нас, вообще-то, — сказала я. Лесоруб вытаращил глаза, а Страшила недоуменно крякнул. В трубке царила тишина, — Он — без сознания, но жив и здоров. Робота твоего пришлось вырубить; этот дебил решил, что мы опасны для пацана. Тут ты, кстати, сама виновата: рассказала бы правду с самого начла — всё прошло бы совсем не так. И ещё, парень ведёт себя, как настоящий дикий зверь. Как ты предлагаешь тащить его наружу, если он норовит вцепиться в горло каждому, кого видит?

— Приведите его в сознание, — в голосе собеседницы вновь появилась уверенность.

Я посмотрела на своих товарищей. Страшила испугано помотал головой, а Лесоруб пробормотал: «Та ну, нафиг!» Я была полностью согласна с обоими, о чём тут же и сообщила трубке. Однако Волшебница продолжала настаивать.

— Пусть он очнётся и сразу дайте ему трубку. Думаю, хоть какие-то воспоминания у него должны были сохраниться.

— Хорошо, чёрт с тобой, золотая рыбка! Эй, бугай, держи мелкого под прицелом и смотри, чтобы он снова не запустил тебя в стену, — Лесоруб злобно зарычал и приставил дуло пулемёта к голове паренька. Судя по всему, стволы оружия ещё не успели остыть, потому что пацан дёрнулся и его глаза открылись. Парень тут же попытался вскочить, — Спокойно! Ты понимаешь, что я говорю? Если, да — кивни, — он покосился на оружие у своего виска и очень медленно кивнул, — Этот большой металлический злюка просто жаждет оторвать твою лохматую башку за тот фокус, который ты с ним проделал, — на бледной физиономии появилась злорадная улыбка, — Дашь ему повод — он и сомневаться не станет. А теперь, возьми вот это. Кое кто очень хочет с тобой поговорить.

Я протянула телефон, внимательно наблюдая за руками пацана. Мало ли что ему ещё в голову взбредёт. А то, что он быстрый, как смерть, я уже успела понять. Лесоруб ещё сильнее ткнул стволами в голову паренька и тот недовольно поморщился. Потом прижал трубку к уху.

— С чего ты взяла, что это — её сын? — прошептал Страшила, — Ты же ничего про неё не знаешь.

Так, как переживает она, может лишь женщина, которая смертельно волнуется за своего ребёнка, — так же тихо ответила я, наблюдая за лицом пацана. Сначала оно отразило недоумение, потом — удивление и вдруг мне показалось, что парень вот-вот расплачется.

— А у тебя есть дети? — внезапно спросил Страшила.

— Нет, — отрезала я, сама не понимая, почему это вопрос вызвал столь сильное раздражение, — Закрыли тему.

Перед глазами внезапно вспыхнула колышущаяся жёлтая полоса, а виски прострелила резкая боль. Почти на автомате я достала коробочку с ледяными пилюлями и слопала свою дозу. Потом угостила Страшилу и притянула подарочек Лесорубу. Тот взял ледышки, с некоторым замешательством рассматривая лицо парня, по которому скользили слёзы. Значит мне не показалось.

— Убери пушку, — вдруг сказал парень и громко хлюпнул носом, — Больше баловать не стану. Да и вообще, откуда мне было знать, кто вы такие и зачем припёрлись.

Говорил он чисто и отчётливо. Чересчур. Так, словно обучался речи у какого-то электронного прибора. У своего защитника, скажем, если тот умел издавать и другие звуки, кроме угрожающего воя.

— Добро, — согласилась я и кивнула Лесорубу, — Убирай свою Секиру.

— Он слишком медленный, — внезапно ухмыльнулся парнишка, — Ты — тоже, но ты — хитрая. Больше не будешь мне делать больно?

— Веди себя нормально, — я протянула руку, — Давай телефон.

— Нужно уходить, — вдруг сказал паренёк и обернулся на тело искрящее тело разбитого андроида, — Срочно. Его больше нет, а они никого не боятся кроме него.

— Они, это — кто? — подозрительно осведомился лесоруб и покосился на дверь.

И да, кстати, я тоже слышала этот шелест.

— Восьмилапые, — очень спокойно пояснил малец и спрыгнул со стола, — Один на один я уделаю любого, но один на один они почти никогда не нападают. Приходится прятаться, когда он отдыхает. Думаю, их разведчики уже видели, что его — нет, так что они идут сюда. Они любят таких, как вы.

— Любят? — удивился Страшила, — Значит люди тут всё-таки бывают?

— Конечно. — парень потянулся, — Их привозят, забрасывают внутрь и закрывают двери снаружи. Потом они бегают и кричат. Ещё потом — молчат.

— Охренеть! — сказала я, размышляя, является ли вся эта шизанутость простым садистским развлечением или разновидностью местной казни, — Кстати, имя у тебя какое-нибудь имеется? И отдай, в конце концов, телефон!

— Там ЕЁ голос, — я услышала такие интонации, что ком стал в горле, — А я так давно не слышал ЕЁ голос…

— Когда она позвонит в следующий раз, обязательно дам поговорить, — я забрала трубку и бросила в сумку, — Так что там с именем?

— Лев. Меня зовут Лев, — Страшила хмыкнул. А Лесоруб принялся хохотать, — Что смешного?

— Не обращай внимания, — я похлопала его по плечу и Лев удивлённо уставился на меня, — Два дебила, это — сила. Ладно, уносим ноги, пока не пришлось бегать и кричать.

Бегать всё-таки пришлось. Не успели мы выбраться в коридор, как стало ясно; в этот раз комитет по встрече подготовился основательно. Свет лампы выхватывал весьма небольшой кусочек и несколько маленьких тварей спешно удрали из освещённой зоны во тьму. А вот уже там блестели глаза, глаза…

— Врежь туда, — скомандовала я и Лесоруб вскинул оружие, даже не подумав возражать, — Патроны береги.

Трижды ударила короткая очередь и послышался звук падающих тел. Потом — торопливый топот множества лап и напряжённая тишина. Не знаю, далеко ли удрали восьмилапые, но блестящие бусинки глаз пока не различались.

— Бегом, — сказала и первой подала пример.

У самой лестницы пришлось остановиться. Внизу слышался громкий шелест и когда Страшила поднял лампу, мы увидели почти однородную поверхность из лохматых чёрных спин и торчащих вверх зазубренных лап. Пауки попятились, но совсем чуть-чуть. От вида омерзительных существ меня начало тошнить. Кроме того, постоянно преследовал лёгкий аромат разложения, что совсем неудивительно, если поверить рассказу нашего нового спутника.

— Посторонись! — сказал Лесоруб, став рядом и поднял пулемёт, — Э-эх, ухнем!

В ушах зазвенело, а восьмилапые бросились наутёк. Причём, некоторые, как я заметила, норовили запрыгнуть на стены. Однако наш пулемётчик вовремя корректировал огонь и твари с мерзким хлюпаньем падали вниз. Когда путь освободился, я насчитала не меньше двух десятков тушек на полу. Некоторые продолжали дёргать лапами, но агрессии больше не проявляли.