Агаша Колч - Демонология Агапи (СИ)

Огорчённо вздохнув, почувствовала, как нечаянно захватила «пылинку» магии, рассеянную в пространстве Кеталопции. Вторую и последующие уже поглощала осознанно. Краски окружающего мира становились ярче, тело сильнее и гибче, мысли яснее. Наполнив магический резерв под завязку, произнесла заклинание левитации и заскользила вниз вдоль ступеней. На воздушной подушке, как на санках с горы. Только без рытвин и кочек, которые бывают на склонах.

Ярко освещённая площадка стремительно приближалась, и я стала тормозить наш быстрый спуск. Хотелось закончить полет, лихо вскочив на ноги, но, не рассчитав скорость, длину лестницы и высоту ступеней, я плюхнулась попой на пол. Хорошо, что высота уже была небольшая, а ковёр толстый и мягкий.

— С прибытием, уважаемая!, — раздался над головой сладкий и тягучий, как мёд, женский голос.

Никогда не думала, что слова приветствия могут быть так сексуально наполнены.

«Мне это не надо!», — как молитву повторила я про себя несколько раз на всякий случай, пока поднималась на ноги.

У стены стояла юная девушка в прозрачных одеждах, которые больше подчёркивали её наготу, чем скрывали соблазнительное тело, и приветливо улыбалась. Красотка не была демоном, но и человеком назвать её было нельзя.

— Ты кто?, — забыв ответить на приветствие, спросила я.

— Меня зовут Лолит, — с полупоклоном ответила девушка. — Я смотрительница этих покоев.

— Ты не похожа на демона. Кто ты?, — допытывалась я, вспоминая, где слышала это имя.

— И всё же я демон, но не высший. Я — суккуб. Правда, утратившая свой дар, но не навыки, — и Лолит улыбнулась так, что меня, абсолютно гетеросексуально ориентированную, бросило в жар.

— Сынок в мамочку удался, — тихо процедила я сквозь зубы, злясь на саму себя, но смотрительница услышала.

— О ком ты сейчас говорила?, — излишне равнодушно спросила она, поправляя подушку на диванчике.

— О вашем с Гассаном сыне, уважаемая, — уже не удивляясь любви Вселенной к развитию сюжета по болливудскому сценарию, ответила я, осматриваясь.

Просторные покои полукруглой формы, где проем, из которого я вылетела, находился в центе прямой стены, а противоположная овальная стена от пола до потолка была выполнена из гладкого полированного материала, похожего на непрозрачное чёрное стекло. Мебель, расставленную в комнате, как из будуара кокотки вывезли. Диванчики, пуфики, низкие столики, пушистые ковры на полу, яркие картины на стенах, между ними тяжёлые парчовые драпировки. Везде кисти, позолота, гнутые ножки и разнообразные подушки. Вот откуда у Кощея любовь к драпировкам и думочкам — мамины гены.

— Расскажи!, — хрипло попросила суккуб, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Он жив?

— Жив и здоров. Женился недавно, — начала было я, но, почувствовав, как завозился в ранце оголодавший кот, перебила сама себя: — Лолит, можно мы с моим питомцем сначала поедим? За едой расскажу подробности. Если хочешь.

— Конечно! Ты, должно быть, с дороги и освежиться хочешь?, — девушка отдёрнула одну из драпировок, прикрывающих дверь. — Там найдёшь всё необходимое.

Это была ванная комната, оборудованная по межгалактической моде и техническому уровню. Поняв, куда я попала, почувствовала, что готова упасть на колени и отбивать поклоны каждому предмету сантехники. Хорошо не думать об удобствах, когда пользуешься ими ежедневно, когда комфорт — это не роскошь, а часть повседневной жизни. Прожив в мире демонов несколько дней, я осознала, что моя прежняя жизнь была сказочной.

— Филенька, вылазь! Тут есть унитаз, ванная и душевая кабина. Ты как хочешь, а я приму душ!

Сбросив прямо на пол, сверкающий чистотой, ношеную одежду и обувь, наложив на всю кучу разом заклинание очищения, я шагнула в рай. Тугие, в меру горячие струи очищали волосы и кожу, расслабляли мышцы, согревали душу. Отгородившись от всего мира запотевшими стенками и потоком воды, несмотря на наготу, почувствовала себя на какое-то мгновение защищённой и свободной. Но мгновения пролетают молниеносно. Иллюзия развеялась, вернув ощущения реальности. Усилием воли заставила себя выключить воду, потянуть с полки свёрнутое полотно чистой ткани, служившее полотенцем, и выйти из-за перегородки.

Филипп тоже наводил чистоту. Он по-барски развалился на туалетном столике и старательно обкусывал отросшие когти.

— Может, подстричь?, — предложила я, вторым полотнищем подсушивая влажные волосы.

— И так сойдет, — буркнул фамильяр. — Ты одевайся скорее, а то из комнаты такой вкуснятиной пахнет, что я слюной скоро захлебнусь.

Процесс очищения одежды еще не завершился, поэтому потянула из кармана куртки заветную суму. Вытащила из подпространственной кладовочки чистые джинсы, свитшот с рисунком дерева на груди и пуританское бельё, выбранное мною для походной жизни. Заодно выложила и упакованный в стазис свёрток с половиной курицы, варёной репой и солёными огурчиками. «Бережёного бог бережёт». Кто знает, чем хотят нас кормить демоны, а доставать припасы из сумы при Лолит и светить подарок домового я не хотела.

Прибрав волосы заклятием, которому меня обучила Реста, одевшись и зашнуровав кроссовки, сменившие опостылевшие берцы, поняла, что готова пусть неохотно, но без сопротивления дальше идти по пути, предназначенному мне Вселенной. Аккуратно, чтобы не потревожить наложенное очищающее колдовство, уложила в чудесную сумку собранные с пола вещички.

— Пошли, герой! Нас ждут великие дела, — позвала Филиппа, выходя из ванной.

Но, распахнув дверь, замерла на пороге. Стена, полукругом очерчивающая часть помещения, была прозрачной. Чёрной она мне показалась из-за густого мрака, заполнявшего пространство за ней. Сейчас картина изменилась. Столб белого света падал откуда-то сверху, ярко освещая площадь Арены. Комната была не будуаром кокотки, а VIP-ложей Тройки. Отсюда они наблюдали за кровопролитными гладиаторскими боями, валяясь на мягких диванах.

«Патриции рогатые!», — подумала я, чувствуя, как девятым валом поднимается в душе ярость благородная, которая мгновенно опала и чуть было не пролилась рекой слёз, когда сознание опознало щуплую одинокую фигуру, стоящую в центре манежа.

— Инк!, — ударила я ладонями по стеклу, даже не заметив, как переместилась туда от двери. — Инк!

— Стена непроницаема для звука. Можешь не надрываться, — остудил мой порыв приторный голос суккубы. — Ты его знаешь?

— Встречались, — проглотив ком в горле, хрипло ответила я.

Едва сдерживая слёзы, разглядывала стража. Похудел, осунулся и как-то сник. Не чувствовался больше в нём тот хулиганский задор, который он старательно маскировал образом дисциплинированного служаки. Словно затушили огонь в душе моего друга. Плечи опущены, стоит расслабленно и что-то чертит концом короткого копья на песке, выражая всем своим видом: «Что воля, что неволя — всё равно».