Adriada - Золото и Пламя [СИ]

— Эй вы, бобры проказники, оставьте растительность в покое, она вам ничего не сделала! — Сзади к нам шел Ханор. Мы с Эльнаром переглянулись, и продолжили заниматься истреблением скудной зелени. — Ну ладно вам, получили взбучку с кем не бывает? — Очередное дерево упало и Эльнар перешел к другому. — Я серьезно, оставьте деревья в покое, Толриг идет по следу, он поймет, что мы тут были!

— А я думаю, он решит, что тут были бобры с лютой ненавистью к деревьям… — Сказала я, срубая очередную жертву и переходя к следующей.

— Ладно, приду, когда вы успокоитесь, или племя выдвигаться будет. — Ханор развернулся и пошел в обратном направлении.

— Эй бобер маньяк! — Обратилась я к Эльнару, стряхивая грязь с меча. — Когда ты умудрился голых девушек по реке погонять?

— Да было дело — Ответил он, останавливаясь. — Да молод был и горяч, вот в человеческие деревню и заскакивал. Кому телеги переворачивал, кому коз разгонял, у кого сено стяну. Это еще до войны было…

— Вы едите сено? — Как то я раньше не задумывалась над этим вопросом.

— Можем, когда сильно с едой плохо. Больше похлебки овощные, зерно, хлеб ну и мясо. Хотя жареное мясо мало кто любит, а вот от мясной похлебки или мяса с зерном не откажемся. Когда Толриг сжег нашу деревню, вместе со всеми запасами еды, туго было. Еды нет, крова нет. И зима началась. Зиму пережили на том, что откапывали из-под снега, доходило до прелой травы и веток. Дичь всю люди выловили. Взрослые еще ничего — стерпели, а вот маленьким совсем тяжело было. Многих жеребят болезни забрали. — Он на несколько мгновений замер, словно вспоминал то время. — Так вот, пошел я опять в деревню. — Он отмер и радостно продолжил — Лето было, жарко и уже дело вечером было. Пошел по реке, ну что бы запаха не оставить, и охладиться заодно. Слышу, впереди девицы песни поют. Ну, я в кусты спрятался, а оттуда уже за ними стал наблюдать. Они стирать белье пришли, заодно и купались. Кто голый, кто в нижних рубашках, да разницы нет, мокрая она ничего не скрывает. Ну белье стирают, песенки поют, в воде барахтаются, хихикают. Я в глине извалялся, ветки в волосы воткнул, и лицо землей измазал. Вот в таком виде на них из кустов и выскочил. Визгу было, одна даже в обморок упала, а подруги ее с криками в рассыпную, белье побросали и бегом. Я за ними, одну даже на руки подхватил. Я ж как лучше, что б она не поранилась, да ножки свои голые не запачкала. А она даже спасибо не сказал, орала как ненормальная, даже за палец укусила, от чего я, кстати, ее и бросил. — Я хохотала, пока Эльнар демонстрировал мне пострадавший палец. — Ну а дальше я их в рыбацкую деревеньку загнал. Вот там девицам пришлось убегать уже от рыбаков.

— Бедные девушки. — Вытирая слезы, сказал я.

— Да не, я им даже помог замуж выйти! — Эльнар расплылся в счастливой улыбке. — Кроме той, что меня за палец укусила.

— Ты откуда знаешь?

— Они потом, уже замужние, когда за рыбаков вышли, в ту же заводь, венки обручальные принесли все, после свадьбы. И венчались они все в один день.

— А ты откуда знаешь, что тебе принесли?

— Так я опять в кустах сидел, от старосты прятался, а тут они с речами благодарности. Ряженые в венечных платьях в воду зашли, поблагодарили и венки по воде отправили.

— А от старосты то зачем прятался?

— Так я ж говорю, молодой был. — Эльнар опять расплылся в счастливой улыбке. — Не в гости на брагу прибегал. Староста, в то лето новый табун лошадей дорогих пригнал, по мне кобылы как кобылы, хоть и кони. А староста с них пылинки сдувал, дорого они ему встали, да и поговаривали, что с княжеских конюшен привез. Ну я средь бела дня табун то его с пастбища угнал в лес, а потом и коз его нашел. Тоже расшугал по окрестностям. А там еще с козами волки помогли. Козы его в огороды полезли, за что местные жители спасибо ему не сказали, как понимаешь. Коз он дня три потом собирал, да не всех, сытые волки больше попадались. А коней так всю неделю. Не привыкли они еще в конюшню идти, так и поскакали по старой памяти в княжеские конюшни. И то не всех собрал, я пару кобыл в соседних деревнях за зерно выменял. Староста потом к отцу поехал жаловаться.

— И что отец сделал?

— Старосту выгнал, сказал, что стадо защищать надо, а про волков так вообще я не причем, про девиц он еще плату за сватовство затребовал. А мне тумаков надавал. Ничего я потом как от тумаков отошел к дочерям старосты свататься пошел. При этом ко всем трем разом! Одну даже в кусты утащил, о любви говорил, к другой в окошко залез, когда она переодевалась, ну а третью покатал по полю. Так что она теперь при виде лошади в обморок падает. — Кентавр довольно улыбался, а я вволю смеялась.

Напряжение ушло окончательно, и мы все-таки решили потренироваться. Как обычно, начали с лука, а закончили догонялками. Не обошлось и без комментариев от черной заразы:

— Нет, женщинам нельзя давать что-то острее метлы! И то не уверен, что ты метлой не поранишься. Что ты руками машешь? Я тебе что ворона, меня так не отгонишь. Ну, кто так бьет? У меня слепая прабабка, да примет земля ее тело, а Бог Смерти успокоит Душу, и та сильнее била! Что ты задом вертишь? Не впечатляет! И не в моем вкусе! Эй ты чего кусаешься?!

— А нечего на мой зад заглядываться! — Ответила я, отплевывая шерсть с его ноги, за которую укусила.

— Да на что заглядываться то? У тебя даже хвоста нет! — Не успокаивался Эльнар. — Ладно передышка. В целом дерешься ты лучше, да и быстро усваиваешь уроки. Теперь тебя в мокрую рубашку и перед отрядом Толрига можно выставлять как приманку. С какой стороны меч держать знаешь, жить захочешь — отобьешься, а у них шок будет и им не до нас будет, глядишь так и войну выиграем!

Эти слова я не могла пропустить и поэтому с криком кинулась в атаку на кентавра. Мой удар он отбил, но не рассчитал, что цель был не удар, а подобраться к нему ближе, что я и сделала дальше. Я подпрыгнув уцепилась за его шею и одной рукой вцепилась в ухо, сильно потянув на себя. Эльнар придержал меня одной рукой и встал на дыбы и рванул в галоп. Потом он резко остановился, отчего мне пришлось сильнее сжать его шею, он встал на дыбы и перекинул меня за спину. Меч я уронила, еще когда Эльнар с места сорвался, а сейчас вцепилась в его плечи. Кентавр начал с остервенением брыкаться и носиться по полю. Несколько раз я чуть было не вылетела, но кентавр успевал придержать за ноги. Я с удовольствием чувствовала его силу и свободу, и каждый прыжок его вызывал восторг у меня.

— Ну вы нарезвились? — Крикнул, догоняя нас, Ханор. — Если даже нет, все равно пошли. Племя готово тронуться в путь.

Эльнар на ходу поднял наши мечи, свой он тоже выронил, когда меня перекидывал. Отдал мне мой меч, а свой убрал в ножны, собрал стрелы в колчан, и подобрал лук. На поляну начали выходить кентавры, нагруженные в основном сумками, они ждали только нас. Эльнар подмигнул мне, пристегнул колчан с луком на бок, и гордо подняв голову, проследовал в начало племени к вожаку. Ханор встал по правую руку от Райзара, а Эльнар со мной на спине по левую. За вожаком шли женщины, которых возглавляла мать братьев. Посередине были жеребята и старики. С боков и сзади женщин окружали кентавры мужчины. Райзар выразительно смотрел на Эльнара, но тот уперто смотрел только вперед с гордо поднятой головой. Раздался вздох от Ханора, но он не сказал ни слова. Более того, уже окрепший Эрганд, поменял место справа от Ханора, на место с лева от Эльнара, и весело мне подмигнул и протянул хлеб с зернами и фляжку с водой. Райзар смерил всех четверых хмурым взглядом, а мы все четверо стояли и смотрели упорно вперед, я так вообще умудрилась откусить хлеб и сидела его жевала. Райзар хмыкнул, встал на дыбы и пошел вскачь. Следом за ним тронулось племя. На этот раз Эльнар не брыкался, а скакал спокойно слегка позади отца. Я отчетливо улавливала ритм движений кентавра и с легкостью подстроилась под него. Даже руками не держалась. Мне нравилось скакать на Эльнаре, но не хватало его брыканий и ощущения полета, от которых бешено стучало сердце и кровь закипала в жилах. Похоже, я буду скучать по нашим скачкам и по братьям в целом. Интересно, что скажет мама, когда узнает, что я скакала верхом и дралась на мечах с кентаврами?