Юлия Пушкарева - Клинки и крылья [СИ]

— Само собой. Пусть сотни три останется на Ра'илг: этого хватит за глаза, чтобы удерживать лес и пробежаться по деревням в окрестностях.

— Уже сделано, — с гордостью доложил Рольд. — Вся равнина наша — от Широкой до Зелёной. А отряды Мальха вчера двинулись на юго-запад, к Дьерну и Эблиру… Знаешь, дорелийские города недалеко от Большого озера и речки Синей.

— Я знаю, где Дьерн и Эблир, — проворчал Дорвиг, пытаясь улечься поудобнее и не так давить на перевязанный бок: кажется, он ранен глубже, чем подумал сначала. Час от часу не легче… — Но знаю также, что не было приказа идти туда.

— Ну… Вообще-то был. Он поступил от…

Дорвиг не вытерпел.

— Старик Заэру раскидал воинов и убийц по всему королевству — а Мальх ломится в самое сердце Дорелии даже без разведки, не зная толком здешних земель?! — он снова пожалел, что под рукой нет Фортугаста. — Их вырежут всех до единого из какой-нибудь засады, вот и всё! А если на пути попадутся Отражения? А если замок рыцаря, напичканный бойцами?… Одна удачная битва настолько вскружила вам головы, что мозги стали ненужны?! Кто отдал без меня этот идиотский приказ?…

— Её величество, — тихо сказал Рольд. — Двура Двур.

Какое-то время Дорвиг даже ответить не мог — просто хватал ртом воздух, как пойманная треска. Да что же творит эта ведьма? Она в самом деле нисколько не дорожит своими людьми, ни одним из них?!

Это настолько взбесило Дорвига, что он не сразу сумел признать: да, так и есть. Хелт наплевать, даже если погибнут все воины Альсунга. Завоёванный Ти'арг обеспечил её запасами живой силы — и только. А союз с кочевниками Шайальдэ, о котором он мельком слышал, и поддержка Кезорре, на которую Хелт наверняка надеется, только укрепят её положение. Вовсе не процветание и слава королевства важны ей, а какие-то свои цели, ради которых и забурлил весь этот котёл размером с Обетованное. Ради которых Дорвиг потерял зрение.

Колдовские цели, тёмные и страшные — как её душа.

— Гонца прислала? — спросил Дорвиг. Кусочки целого медленно складывались в его голове, точно части новомодных миншийских головоломок. Никогда он не умел собирать их.

— Да, сразу же после битвы. Повелела заняться югом и западом Дорелии, пока другая армия продвигается к столице, — в голосе Рольда звучал восторг щенка, упоённого хозяйским величием. — Обещала даже сама чуть позже прибыть к стенам Энтора — когда путь будет расчищен — и лично руководить осадой! Представляешь?…

«Заняться югом и западом», «путь будет расчищен»… Да что понимает в войне эта ведьма, ни разу кухонного ножа в руках не державшая? Она думает, что всё это делается легко и быстро?!

А может, и ещё как державшая, — шепнуло внутри Дорвига что-то давнее, потаённо-сокрытое. Он запретил себе всякие подозрения, когда погиб Форгвин, подавил их после смертей Хордаго и Конгвара… Точнее, уверился, что Хелт просто приносит несчастья и неугодна богам — собственно, как любая колдунья и любая чересчур красивая женщина. Однако дело, возможно, было не только в этом… Он вспомнил невозмутимое лицо Хелт в павшем Хаэдране, потом — её льдистые глаза, оглядывавшие разорённую Академию. Видимо, в нежные белые пальчики впиталось куда больше крови, чем он думал все эти годы.

— Другая армия? Чья? — быстро уточнил он. Рольд глубокомысленно помычал.

— Не помню. Помню, что она в основном из наших людей, новобранцев, и из воинов южного Ти'арга… Ах да, и ещё — там часть рыцарей Академии, тех, что добровольно присягнули Двуре.

— Осада уже началась?

— Кажется, нет, но границу прорвали, ещё когда мы бились на Ра'илг. Разве её величество тебя не предупреждала?… — Рольд, очевидно, не лукавил и был в самом деле сбит с толку. — Я думал, ты всегда всё знаешь о её планах…

— Раньше знал, — мрачно вздохнул Дорвиг. — Да только те времена миновали… Как и многие другие времена.

— Ты о чём, Дорвиг? — растерялся сотник. — Боги ведь благоволят нам. Ещё пара-тройка восьмидневий — и, если так же пойдёт дальше, мы расправимся с Дорелией. С нами лучшие воины Обетованного и магия её величества!

Так значит, и магия уже никого не смущает… Несмотря на призрачную нечисть, которую всем им пришлось лицезреть в этой треклятой битве. И несмотря на чёрных крыс — разносчиков энторской Немочи, образ которых Хелт использовала попросту подло.

Дорвиг бы сплюнул, если бы не лежал на спине.

— Поумерь ликование, Рольд. Мы всё ещё в глуши, не взяли ни один крупный город, ни один замок, ни одну переправу… Тебе ли не знать, что прорванная граница ничего не решает.

— Всё совсем скоро изменится, Дорвиг. Не кручинься… — смущённо покряхтев, Рольд добавил: — Мне жаль, что это случилось… С твоими глазами. Мы все скорбим.

— Чего скорбеть-то? Кажется, я пока не умер, — буркнул Дорвиг, неловко нащупывая точку опоры, чтобы приподняться на локтях. Принимать доклад сотника лёжа — да ему бы раньше в голову такая чушь не пришла… — Ум мне тоже вроде не отшибло, в отличие кое от кого… Так что армию поведу по-прежнему, можешь не сомневаться.

— Ну и отлично! Позвать кого-нибудь, чтобы сплели послание её величеству?

— Это ещё зачем? — насторожился Дорвиг.

— Ну… А как же? Сообщить, что ты пришёл в себя и готов вести войско дальше… Спросить о распоряжениях.

Дорвиг помолчал, накручивая ус на палец. Что ж, хотя бы это он способен делать с прежней лёгкостью — уже обнадёживает…

— Ни о каких распоряжениях я спрашивать не буду, сотник. Всё войско, кроме тех двух сотен, которые я оставлю на равнине, под моим началом двинется к Энтору… Допустим, послезавтра. Даю день на сборы. Теперь ступай, — строго сказал он, не слушая возмущённого лепета. — Я в ясном рассудке и понимаю, что делаю. Ни один человек больше не уйдёт на юго-запад без моего приказа… Оставь меня для молитвы, сын Вораго, и для беседы с другими сотниками. Ты рассказал достаточно.

И теперь, несколько дней спустя, Дорвиг ехал в расчищенной лично для него обозной телеге по одной из торговых дорог Дорелии. Он направлялся к Энтору, как и обещал.

За эти дни он успел привыкнуть к темноте вокруг себя. Раздобыл себе мальчишку-поводыря — одного из тех, что подносили стрелы лучникам, — и требовал в подробностях описывать всё, что происходит вокруг. Рассказы мальчишки не отличались разнообразием: деревеньки, фермы, потихоньку оттаивающие поля лордов, пустые овечьи пастбища, ждавшие ежегодного прихода своих пухлых и сочных посетительниц, постоялые дворы и таверны вдоль обочины, мельницы, машущие ленивыми лопастями… Многие посёлки были уже сожжены и разграблены сорвиголовами из войска. Такие местечки пустовали: дорелийцы покинули их, чтобы укрыться под защитой замка какого-нибудь лорда или городских стен.