Юлия Пушкарева - Прорицатель [СИ]

Белка задумался. Отец всегда говорил, что Князь просто хочет сохранить свои земли и имеет на это кровное право. К тому же от имперских воинов он не видел ничего хорошего... Но Император и не выпускает своих пленников с такой вот меткой на память... Или выпускает? Так кто же прав? Белку так и подмывало вслух задать этот вопрос, но он знал, что ему никто не ответит. Вместо этого он, понизив голос, поинтересовался:

— А почему Волк... такой?

Карп и Чибис переглянулись в растерянности.

— Была у него своя история, — неохотно сказал Карп. — Если вкратце, то один из Князей — не Серый — вырезал половину его рода. После этого он и ушёл на службу Лирд'Аллю... Но при Волке — ни слова, имей в виду.

— Да уж, а не то останешься без ушей, — подхватил Чибис, к которому вообще быстро возвращалось хорошее настроение. — Волк насмотрелся такого, что нам с тобой и не снилось. На его месте с тобой бы не то ещё случилось... Это же война, парень. Это тебе не у материных юбок.

— Она мне не мать, — поправил Белка, — а мачеха.

Он и сам не понимал, почему ему было так важно, чтобы дружинники знали об этом — им ведь наверняка наплевать. Он запустил руку за пазуху и нащупал амулет дяди Крота — скрученный из сложной косички глаз Бдящего Бога. И впервые задался вопросом: точно ли он Бдящий, раз допускает такое? Может, он и сам давно спит, как его Богиня?...

Болотный народец распрощался с ними вроде бы вежливо, но эти проводы подозрительно походили на выпроваживание. Мей с трудом заставил себя отведать угощение в Чертоге — уж слишком неуютно было есть под зорким взглядом Брольгон-Туна и свирепым — Квокле-Тин. Зато Кнеша попробовал всего понемногу в своё удовольствие и встал из-за стола не раньше, чем утолил голод. Двое стражей (как понял Мей, приставки к именам у кову означали сразу статус, род занятий и пол) подробно объяснили им, как добраться до Отравителя, и вывели за границы, где их снова взяли под опёку болотные огоньки.

Вокруг не светлело, но туман расходился, и Мею уже не приходилось нащупывать тропу. Вскоре воздух стал суше: они отдалялись от заболоченных участков; по пути начали попадаться тонкие, чахлые деревца, но по-прежнему — ни одного живого существа. Кнеша периодически ёжился и жаловался на холод.

— Они сказали, что Клайда-Трум излучает жар, — вспомнил Мей. — Так что вполне возможно, что вокруг зима.

— Что ж, я очень рад, — заверил Кнеша, — особенно если учесть, что у нас даже нет ничего потеплее.

С этим не поспоришь: Мей действительно не подумал о чужеземном климате — может быть, потому, что в своём видении не заметил никаких признаков зимы. Необычная для него беспечность. А Кнеша, избалованный вечным летом Рагнарата, к тому же тяжело переносил холода...

«Ну и почему я думаю об этом?» — с досадой спросил себя Мей. Ему совершенно нет дела до того, как чувствует себя Кнеша. Пусть хоть все конечности отморозит.

И тут он вернулся к другому поводу позлиться на спутника.

— Серый Князь. Ты объяснишь мне, что происходит?

— Видимо, придётся, — сказал Кнеша, всматриваясь в буро-зелёную даль. — Я знаком с ним, вот и всё.

— Как? Откуда?

— Он помогал мне раньше... До нашей встречи, — он нехорошо улыбнулся. — Не гневайся, Мей. Нет, я не врал тебе, я никогда не бывал здесь. Мы общались... дистанционно. Через посредников. И с помощью магии, конечно.

Мей вздохнул. Чего-то подобного он и ждал. Он уже знал, что с наложением Уз Альвеох могущество Кнеши потерпело большой урон — в частности, порвались его связи с союзниками и просто марионетками, разбросанными по всему Мирозданию.

— И?...

— Что «и»?

— Кто он такой? Что ему нужно? С кем он воюет? Тебе не кажется, что мне надо бы это знать?

— Мне кажется, что тебе надо бы поумерить свои рыцарственные аппетиты и не лезть в чужие свары, когда не просят.

— Мы это уже обсуждали. Тебе не понять.

— Ну разумеется, где мне, непосвящённому плебею... Ты же прорицатель, у тебя же высшая миссия — спасать миры, — продолжал издеваться Кнеша. — Свой от Близнецов, мой от меня, это захолустье в болотах — от Серого Князя... Ты уже считаешь его главным местным злом, я прав?

Тропа вильнула в сторону, и Мей чуть не полетел кувырком, споткнувшись о какую-то корягу. Он восстановил сбившееся от ярости дыхание и заставил себя успокоиться — каждодневная процедура. Будь прокляты эти его провокации.

— Ничем я его не считаю, тем более источником угрозы я видел Императора. И тебе это известно. Хотя, само собой, знакомство с тобой достоинств ему не прибавляет, — не удержался он. — Рассказывай, я слушаю. Нам всё равно ещё далеко идти.

— О да, дружеская беседа любой путь сокращает до приятной прогулки... Всё-всё, только без лишних движений... Рассказываю. Серый Князь — человек умный и скрытный, а главное — очень родовитый. Кровь тут значит немало. Как ты понимаешь, он поднаторел в Силе; собственно, насколько я знаю, он до некоторых пор ничем больше и не занимался особенно — сидел на своей наследственной земле, никого не трогал и ворожил потихоньку. И, полагаю, был бы не прочь продолжить, если бы не Император. Точнее, тогда это был один из Князей... Не обессудь, Мей, точного титула не вспомню — то ли Красный, то ли Жёлтый, с их именами вообще можно с ума сойти... Так вот, он воспользовался своими успехами — ну, знаешь, войско на пару тысяч пообширнее, строятся настоящие каменные крепости, завязалось даже что-то вроде торговли... В здешних отсталых краях всё это посчитали большим достижением и чуть ли не подарком богов. Недолго думая, Князь объявил себя хозяином всего, до чего мог дотянуться, — благо силушка есть, а границ толком никто не проводил — и развязал войну. Нынешний Император — сын сего достойного мужа. И, как я могу судить со слов этих очаровательных существ с увесистыми посохами, Серый Князь остался последним, кто пытается сопротивляться его власти. И, честно говоря, я бы не смог выбрать, на кого из них ставить. Раз уж мы здесь, надо взглянуть поближе на положение дел.

Мей только головой покачал. Его поражала лёгкая игривость, с которой Кнеша говорил об этом мрачном мире — и с которой отмалчивался раньше.

— Чего ещё я не знаю? Как добраться до Императора, ты тоже на самом деле в курсе?

— Нет. Я же говорю, что ни разу не бывал здесь... Не волнуйся, я бы не был так жесток, — усмехнулся Кнеша, — ведь не тебе одному мёрзнуть посреди болот... Хотя, кажется, уже не болот.

Он был прав: они и не заметили, что деревьев стало больше, а земля покрылась коркой льда.

Время тянулось медленно и как-то с усилием; Мей чувствовал, как всё более неповоротливыми становятся мысли, как в тело проникает мороз. Тусклое светило изменило своё положение, и стало темнеть, хотя и понемногу; они брели по заснеженной, безмолвной пустоши, и пальцы отнимались вслед за ушами и носом. Говорить не было ни сил, ни желания; на шее жгло метку Уз, и она осталась единственным источником тепла. Мей понимал, что неотвратимо замерзает, и в голову полезли странные предположения: что, если кову отправили их совсем не к Отравителю? Что, если это просто способ убийства поизощрённее? Он взглянул на Кнешу: тот еле переставлял ноги в своих ботинках из тонкой кожи и целеустремлённо синел.