Юлия Пушкарева - Прорицатель [СИ]

«Здравствуй, дорогая Атти.

Я думаю, ты удивишься Городу, откуда пришло это послание. Но не волнуйся, со мной всё в порядке — здесь я просто нашёл более прибыльное место. Я уже довольно-таки богат, а скоро накоплю ещё большую сумму. У меня свой домик и много друзей.

Мне сложно говорить это, но забудь меня, милая Атти. Я нашёл новую жизнь, лучше прежней, и не хочу возвращаться. Я никогда бы не оставил тебя в других обстоятельствах, но теперь ты свободна. Прости меня и больше не жди.

Надеюсь, что с госпожой Кейлой и Меем всё хорошо.

Желаю тебе счастья, Атти.

Атти дочитала до подписи. Перечитывать ей не хотелось.

«Я не буду плакать», — сказала она себе. Никто, кроме мамы и Мея, её слёз не стоит.

Но глаза щипало, и что-то глухо болело в груди — так, будто её ударили.

— Что с тобой, дочка? Может, тебе воды? — засуетился Хромой Ревв.

Риэти ойкнула, когда неосторожный взмах кухонным ножом чуть не пришёлся ей по пальцу. Она нарезала овощи для похлёбки и задумалась. Риэти озабоченно посмотрела на свои руки — тонкие и ухоженные; таким позавидовала бы любая леди. Она совсем не хотела портить их порезами.

В следующий миг в кухню ворвалась госпожа Тейно с раскрасневшимся от волнения лицом и суетливо заносилась по помещению в поисках не то соли, не то горшков со специями.

— Твой батюшка уже идёт, дорогая; ступай, займись своими делами, я тут быстрее тебя всё закончу, — и госпожа Тейно ласково, но настойчиво вытолкала дочку за дверь.

Риэти вздохнула и ушла в спальню. Странно, что отец так рано возвращается.

Ей было тоскливо — может быть, от того, что её не покидала скука, а может быть, от того, что тот увалень, Теиг аи Дерро, не заходил уже третий день. Она даже не заметила, когда успела так сильно к нему привыкнуть.

Он смотрел на неё с преданным обожанием, точно ручной зверёк, и развлекал забавными историями. Частенько Теиг даже дарил ей сладости и милые безделушки; хоть Риэти и уговаривала его не делать этого (она знала, что сапожник Дерро — беспробудный пьяница и к тому же игрок в кости), ей всё равно было приятно.

Но, к сожалению, Теиг был ещё и живым напоминанием о Мее.

Под большой тайной он поведал ей, что Мей действительно поехал учиться к Отражениям и вернётся нескоро — если вернётся вообще. Значит, у него есть Дар — эта древняя и могущественная сила. Когда-нибудь Мей станет волшебником, и все женщины Обетованного будут мечтать о нём, а градоправители и лорды — искать его покровительства. Тогда-то он и забудет свою Риэти; а возможно, что и уже забыл.

Она старалась вспоминать о Мее как можно реже.

— Риэти, ты здесь? — спросил отец, заглядывая в комнату. Она отошла от окна, возле которого стояла.

— Добрый вечер, папа.

— У меня к тебе важное дело, — господин Тейно выглядел не менее угрюмо и сурово, чем всегда. Он потёр свой орлиный нос, уселся на стул и серьёзно взглянул на неё из-под кустистых бровей. — Твоя мать уже знает и завтра побежит к портнихе заказывать тебе новое платье. Готовься к меркам.

— Новое платье? — что ж, эта новость не могла не радовать. Риэти живо представила тёмно-зелёный шёлк, о котором давно мечтала. Этот цвет так подойдёт ей, тем более — наступающей весной. — Но зачем? Мы идём на праздник?

— Да уж, тебе предстоит большой праздник, — с усмешкой протянул отец. — К тебе посватался господин Лерто, и мы уже сговорились. Через две недели ты выходишь замуж.

Риэти ощутила внезапную слабость и ухватилась за край столика, чтобы не упасть.

— Ты язык проглотила? Скажи уж что-нибудь.

— Господин Лерто?... Часовщик?

— Да, именно он. Уважаемый человек с выгодным делом, да и к тебе неравнодушен. Надеюсь, ты довольна?

— Я... — Риэти провела рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями. Давно она не чувствовала себя такой одинокой и растерянной. — Я не знаю... Нельзя ли повременить с этим? Я очень прошу...

— Повременить? О боги, я рассчитывал, что ты умнее, — тихо выругавшись, господин Тейно встал и сердито прошёлся по комнате. Серый плащ, который она так и не снял, вился за ним, как крылья огромной птицы. — У тебя не было и не будет жениха лучше. Он неглуп и вежлив, молод — ему только минуло три десятка... Чего ещё тебе нужно? Мать забила тебе голову всякой ерундой, но ни один юный лорд никогда не взглянет в твою сторону. Ты предпочла бы детину-фермера? Или, может, кого-то из рыбаков с Большого Озера?

— Но я...

— Что? Не готова? Слышать об этом не желаю. Я столько лет гнул спину в этом треклятом Городе не для того, чтобы ты осталась старой девой, как дочь вдовы Онир!.. Нет, ни слова, — он поднял руку, предупреждая новую попытку Риэти что-то сказать. — Свадьба состоится, и потом ты поблагодаришь меня. А сейчас мы с твоей дражайшей матушкой сходим к часовщику, чтобы выяснить кое-какие детали. Нэнни!..

Госпожа Тейно впорхнула в комнату и заключила дочь в объятия; по щекам у неё текли слёзы. Риэти застыла, словно изваяние, и ощущала себя загнанной на охоте ланью. Привстав на цыпочки, мать расцеловала её.

— Моя дорогая, как же я счастлива! Господин Лерто — чудесный молодой человек, я всегда знала, что он влюблён в тебя...

— Да, мама. Я тоже очень рада.

— Пошли, — господин Тейно тронул супругу за плечо и направился к выходу. Когда они ушли, Риэти рухнула на кровать и свернулась в клубок, закрыв глаза. Ей не хотелось ничего ни слышать, ни видеть.

Она с детства думала о замужестве — о собственном доме, храбром муже, милых детях, которых назовёт в честь своих родителей. Вот только супругом ей представлялся явно не господин Лерто, а кто-то другой. Кто-то вроде Мея.

Да что там, и Теиг подошёл бы лучше, чем часовщик; с ним она хотя бы подружилась. Конечно, господин Лерто — хороший человек, и Риэти давно заметила, как он на неё смотрит, но... Но, но, но.

В доме стояла тишь, и не было слышно ничего, кроме голосов соседей за стеной и дыхания Риэти. Она хотела заснуть, но не сумела. Тогда встала и принялась бродить по опустевшим комнатам. «Мама сейчас, наверное, рассказывает, с каким восторгом я приняла предложение», — подумалось ей.

— Зато у меня будет новое платье, — сказала Риэти вслух, и стены выслушали её. В нём она затмит всех девушек Города, и часовщик окончательно потеряет голову. Пусть у неё отняли Мея, но красоту никто не отнимет.

«Кроме старости», — злорадно шепнул внутренний голос, и она с досадой отогнала эту мысль — это была ещё одна вещь, о которой она предпочитала не думать.

В гостиной она подошла к книжному шкафу и рассеянно провела пальцами по корешкам. В основном здесь стояли отцовские расчёты, но попадалось и что-то более интересное. Одна книга, например, привлекла внимание Риэти — толстая, обтянутая дорогим красным бархатом. Почему-то раньше она не замечала её.