Макс Фрай - Вселенная Ехо. Том 2

– Можешь не краснеть, леди Ули, я и так понимаю, что твоим родичам не слишком легко заставить себя вдруг взять да и полюбить меня, – пожал плечами Шурф. – Ненависть – та же дурная привычка, от нее трудно быстро избавиться.

– Твоя правда, – кивнула она. – Вот Урмаго с радостью пришел бы проводить своих спасителей, но он пока не может.

– Еще чего. Пусть лежит смирно, пьет лекарства и не рыпается! – потребовал я. – По вашим законам его жизнь теперь принадлежит мне. Так что пусть бережет ее как зеницу ока, а то я рассержусь.

– Ой, а ведь и правда, – с ужасом прошептала Ули. – А мне и в голову не приходило…

– И не надо, – усмехнулся я. – Это шутка, леди. Просто глупая шутка. Хотя… А ведь у вас в доме живет человек, которому этот закон стоил свободы. Твой отец был не слишком великодушен с Тыындуком. – Я кивнул в сторону увлеченного починкой ворот дворецкого, который демонстративно не обращал внимания на наш разговор. – Может быть, хоть Урмаго возьмет с меня пример и не станет слишком серьезно относиться к дурацким обычаям?

– Ты предлагаешь обмен? – оживилась Ули. – Ты оставишь свободным Урмаго, а за это мы должны отпустить Тыындука?

– Никаких обменов, – устало вздохнул я. – Это не ультиматум, леди. Просто я даю тебе повод подумать. Может быть, до тебя дойдет, что жизнь одного человека не может принадлежать другому – даже тому, кто ее спас. Во всяком случае, так не должно быть. А если не дойдет… что ж, в конце концов, это не моя проблема.

– Одно удовольствие слушать твои рассуждения о свободе, Макс, – флегматично сказал Шурф.

Я так и не понял – то ли он действительно выражал восхищение, то ли откровенно издевался.

– Тем не менее, – добавил мой друг, – мне хотелось бы сидеть в амобилере еще до заката, поэтому я позволил себе прервать твою речь. Будем считать, что ты сказал достаточно. Осталось решить самый последний вопрос.

Он галантно поклонился Ули и спросил:

– Надеюсь, вы не будете возражать, если я возьму с собой то, что полагаю своей частью наследства?

Ее темные глаза на миг снова стали враждебными и недоверчивыми, потом Ули взяла себя в руки и сухо подтвердила:

– Разумеется, сэр Шурф, это твое право. Возможно, тебе понадобится повозка, чтобы доставить имущество к тому месту, где вы оставили свой амобилер? Я распоряжусь, но это отнимет некоторое время.

Ули держалась с истинно королевским хладнокровием, и все же было совершенно очевидно, что вопрос моего друга оказался для нее серьезным ударом. Наверняка она уже привыкла думать о нас как о самых благородных людях во Вселенной, а тут – на тебе, все закончилось дележкой добра.

– Спасибо за заботу, но повозка без надобности, – невозмутимо отказался Шурф. – Мое имущество и само как-нибудь доберется до амобилера. – Он обернулся в глубь двора и позвал: – Иди сюда, Дримарондо. Как видишь, я держу свое слово.

Пес вихрем вылетел из-за угла. Я не уверен, что его лапы действительно соприкасались с землей. До сих пор он казался мне не просто говорящей собакой, но и очень разумным существом – куда разумнее, чем некоторые двуногие. Но счастье на несколько минут превратило его в обыкновенного лохматого щенка, визжащего и скулящего от восторга, словно он не мог выговорить ни единого слова.

Друппи тоже выглядел довольным. Очевидно, пока мы в поте лица вели свое любительское расследование, эти двое уже успели распланировать свою будущую счастливую собачью жизнь в Ехо на несколько лет вперед: как они будут ходить друг к другу в гости, ежедневно уплетать подкопченные в ароматном дыму окорока и прочие милые глупости.

– Ты хочешь забрать Дримарондо? – глаза Ули стали совершенно круглыми.

– Слово «хочешь» в данном случае не совсем уместно. Но мы с ним заключили своего рода договор, – проворчал Шурф.

Он наградил визжащего Дримарондо таким строгим взглядом, что, будь на месте несчастной собаки я сам, дело вполне могло бы закончиться позорной лужей. Но пес не дрогнул – сейчас ему море было по колено.

– И это все, что ты хочешь забрать? – Теперь Ули никак не могла снова уверовать в наше бескорыстие.

– Знаешь, леди Ули, было бы довольно странно, если бы я стал выволакивать из погреба сундуки с приданым твоей бабушки, – пожал плечами Лонли-Локли. – Ну сама подумай, зачем они мне?

Ули еще долго растерянно смотрела нам вслед. Перед тем как свернуть в густые заросли низкорослых деревьев, густо покрытых мелкими желтыми цветами, я обернулся и помахал ей рукой. Она нерешительно махнула в ответ, развернулась и пошла в дом твердой походкой полководца, которому предстоит еще немало сражений.

– Как ты решился взять собаку? – весело спросил я Шурфа. – До сих пор мне казалось, что твое жилище – не совсем подходящее место для домашних животных.

– До сих пор мне тоже так казалось, – флегматично ответил он. – А вот Хельна очень хотела завести собаку, но была вынуждена смириться с некоторыми неудобствами, связанными с моим присутствием в доме. И когда я встретил Дримарондо, я решил, что это мой единственный шанс доставить ей удовольствие, не причиняя чрезмерного ущерба собственным интересам. В конце концов, с этим псом всегда можно поговорить по душам, причем не только высказать свои претензии, но и выслушать его мнение. К тому же он заблаговременно дал мне честное слово, что никогда не будет заходить в мою комнату.

– Да уж, в Мире не слишком много собак, способных принести такую клятву, – рассмеялся я. – Но когда вы успели договориться?

– Вчера, когда же еще? Надо отдать должное этому псу, большую часть нужной мне информации я получил именно от него. Да почти всю, если уж говорить откровенно. Эти разини Кутыки не так уж много знают о том, что творится в их собственном доме. – Шурф посмотрел на мою изумленную физиономию и добавил: – А чему, собственно, ты так удивляешься? Люди редко обращают внимание на собак. Поэтому Дримарондо присутствовал почти при всех событиях, которые меня интересовали. Он сидел на пороге спальни умирающего Хурумхи, прятался в подвале, где ворожил Маркуло, и, вообще, чего только ни повидал. Этот пес наблюдателен и любопытен. К тому же в последнее время он был вынужден постоянно шарить по всему дому в поисках пищи.

– Так это Дримарондо тебе всех заложил? – восхитился я. – И небось не просто так, а в обмен на иммиграцию в Соединенное Королевство. Гениально!

– Ты прав. Мы заключили своего рода джентльменский договор. Дримарондо очень умен и осторожен. Пока он полагал, что ему придется и дальше жить в этом доме, он делал вид, что ему не так уж много известно.

– А как же твой строгий взгляд? – с улыбкой спросил я.

– Видишь ли, у этого пса есть один серьезный недостаток: на него почти невозможно искренне рассердиться, – вздохнул сэр Шурф.