Вероника Батхен - Лигр [litres]

Они лежали на залитом солнцем островке. В двух шагах на берег накатывали ленивые волны. Повсюду, куда ни глянь, до самого горизонта не было ни единого корабля, только пара чаек в небе.

Анита поднялась и теперь стояла над ним, закрывая солнце.

– Я вижу, что тебя что-то гнетет.

– Мои люди, – признался Юстин. – Я ведь в ответе за них…

У Аниты потемнело лицо:

– Ты хочешь вернуться к ним? Снова заставить меня ждать?

– Единственное, чего я хочу, – быть с тобой.

– Тогда в чем дело? Мы вместе. Мы как никто заслужили это! Вчера ты сказал, что никогда меня не отпустишь…

Юстин избегал смотреть ей в глаза.

– Я должен вернуться на пару часов. Они в опасности из-за меня. Радим сживет их всех со свету… Я должен… Понимаешь, я должен…

Анита отвернулась, скрывая слезы.

– Делай, как знаешь… Мы наконец вместе – навсегда! Даже без ритуала… А ты снова уходишь…

Юстин приник к ее коленям.

– Еще до захода солнца я вернусь, обещаю тебе! Вернусь навсегда!

Стеклышко, которое дала ему Анита, не могло помочь. Тучи плотно обложили небо, вторые сутки, почти не переставая, шел снег. Люди Юстина ушли, растворились в лесу, в городах, лесная армия рассеялась, будто ее и не было. Свой долг перед лесным братством Юстин исполнил.

Теперь он уходил от погони.

Когда он позволял себе короткий сон, ему снился островок и Анита, сидящая у воды, ждущая его…

Проснувшись, Юстин с тоской осматривал небо, надеясь увидеть хоть проблеск солнца. Хоть на краткое мгновение, чтобы стеклышко перенесло его к Аните…

К вечеру второго дня погоня почти настигла его. Юстин в последний момент – прыжком – ушел в старую нору под деревом. Зарылся среди листьев, воткнул в землю пару заговоренных веток, чтобы собаки учуяли мертвого ежа, но не человека.

Стражники прошли мимо, и Юстин задышал с облегчением. Как было бы обидно пойматься теперь!

Утром заваленный снегом лес блестел на солнце. Юстин торопливо выбрался из укрытия и, чувствуя, как ликующе бьется сердце, достал стеклышко. И радость мгновенно улетучилась.

На закопченном осколке появилась трещина. Очевидно, когда он прыгнул в нору, ударился об выступающий корень…

Отчаянно надеясь на лучшее, Юстин посмотрел сквозь него на солнце. Черная волна с разбегу шибанула в голову, Юстин повалился в снег.

Обессиленный, он перевернулся и застыл, смотря в чистое синее небо.

У него больше не было ни монетки, ни стеклышка… ни единой ниточки, связывающей его с Анитой…

Когда он услышал вдалеке лай собак, привычно поднялся и побежал. Он снова был разбойником. Снова был один.

Юстин бежал по скрипящему снегу, и в голове у него билась одна лишь мысль, горькая и тоскливая: «Красный флажок! Я согласен! Согласен на… красный флажок…»

На бегу он прокричал хрипло в небо:

– Ос, я согласен! Приди и поставь мне флажок! Слышишь, я согласен!

Ответом ему был собачий лай, ставший гораздо ближе.

Как известно, на территории фантастики шаг в сторону не приравнивается к побегу. Тем более что «альтернативное настоящее второго рода», которое автоматически возникает при любом литературном эксперименте с уже существующей литературной реальностью, само по себе не хуже прошлого или будущего. Но если в прошлом разделе это «альтернативное настоящее» все же играло подчиненную роль, то в этом оно выходит на первый план.

Иные трактовки известных рассказов. Иные судьбы миров и персонажей. Иной вариант финала. Иное, иное, иное… Но – всегда при сохранности общего фона, заданного исходным миром, то есть произведениями Дяченко.

То, что осталось «за кадром». События, не разрушающие общую картину, однако позволяющие увидеть ее в неожиданном ракурсе.

«Судья»: скорее рассказ, чем повесть, скорее притча, чем фантастика. Очень фантастическая притча. В очень реалистическом антураже.

Судья, который когда-то давно вынес неправильный вердикт, – и какое имеет значение, что это было не в зале суда, а на футбольном поле во время эпохального матча. Теперь за его голову назначена большая награда. До невозможности большая. Такая, перед которой никто не в силах устоять. Или почти никто.

Но эту голову очень трудно добыть. До невозможности трудно. Ну, почти до невозможности.

Собственно, вокруг двух этих «почти» и выстроен рассказ.

То, что Рут меня не убил, хотя мог это сделать, в известной мере перевернуло мое отношение к жизни, но ничуть не изменило саму жизнь. Я по-прежнему не делаю дома ремонт ввиду очевидной бессмысленности. Я, как и раньше, вынимаю новых охотников за моей головой – то из кустов перед подъездом, то из-за закутка за мусоропроводом, то прямо из собственной квартиры. В последнее время частенько снимаю с козырька над входом в подъезд. Словом, все как прежде.

Только одно изменилось: раньше я считал, будто меня хотят убить абсолютно все. Теперь знаю, что нет. Не все. К сожалению, первых хоть и стало на одного меньше, но все равно остается слишком уж много.

Вон снова двое у подъездной двери маются. У одного электрошокер, порядком подсаженный.

Подхожу, снимаю шляпу. Оба равнодушно кивают; тот, у которого шокер, прикладывает магнитик к замку и отворяет дверь. Пропускают меня вперед.

– А вы, собственно, кто? – интересуюсь почти без эмоций.

– Я риелтор, – с достоинством говорит обладатель шокера, а в следующую секунду взгляд у него делается растерянный.

Кажется, он меня узнал. И, кажется, только сейчас. Второй глядит в сторону, но не демонстративно, более-менее естественно.

Нет, сейчас ничего не будет. Риелтор меня действительно узнал, но буквально только что. Не стану его искушать, не подставлю спину. Пусть входят первыми.

Вошли. Я неторопливо поднимаюсь за ними, выдерживая приличную дистанцию. На моем втором этаже, слава богу, не задержались, пошли еще выше. Ну и славно.

Дома сегодня без сюрпризов. И то хлеб. Кто бы знал, как мне все это надоело… Как ни крути, а случай с Рутом меня изменил. Или не меня, а мое отношение к миру. Не там Георг искал персонажей для своего шоу, ой не там!

Риелтор заявился через неделю. С тем же шокером, но уже заряженным. Не понимаю, на что он рассчитывал? Попытался заговорить мне зубы, мол, смена жилья для меня может оказаться полезной. Как же, как же, верю! На пару дней максимум. И что мне потом, счета носить не в квартиру напротив, а через весь город? Благодарю покорно. Шокер я у него отобрал и заверил, что перебираться не планирую. Посоветовал больше не возвращаться – по-моему, убедительно. Думаю, не вернется, нет в этом человеке стержня.

Его спутник подошел к вопросу основательнее и устроил засаду на лестничной клетке первого этажа. Даже не сам, нанял двоих здоровенных бугаев. Здоровенных, но туповатых. И почему большие люди частенько не блещут сообразительностью? Творец пытается создать иллюзию справедливости? Распределяет способности равномерно? Неважно у него выходит, прямо скажем.