Александра Лисина - Жнец

Прислушавшись к себе, но не ощутив внутреннего протеста, я решил пойти дальше и позволил Тьме охватить не только руки, но и остальное тело. Мысль о надежной, способной защитить не только на темной стороне броне теплилась в моей голове уже давно. Но лишь сейчас я неожиданно понял, как ее можно реализовать. И уже не удивился, когда прямо на глазах поверх домашней одежды начал стремительно нарастать знакомый доспех.

Тьма воспроизвела его с поразительной скоростью и с такой невероятной точностью, словно ей это ничего не стоило. Прочные, внешне похожие на кожаные, перчатки… высокие сапоги на толстой подошве… приятная прохлада нагрудных пластин и потрясающая легкость матово-черного, слегка шершавого на ощупь материала, которым Тьма с такой щедростью изволила меня одарить. Надев его снова, я внезапно понял, как же мне его не хватало. Будучи неспособным носить тяжелую броню на темной стороне, я и в реальном мире не стремился обвешиваться железом. Ни к чему привыкать к тяжести доспеха, если при переходе через границу он превратится в труху. Но теперь эта проблема самым неожиданным образом решилась. И меня поглотило всеобъемлющее, редкое для темного мага ощущение правильности происходящего.

В какой-то момент до меня также дошло, что по большому счету мне больше не требовалась ни новая одежда, ни обувь, ни оружие — все, в чем я нуждался, с легкостью могла воссоздать Тьма. Прямо здесь, в реальном мире. Точно так же, как она делала это на темной стороне. Более того, как и там, я теперь мог прятать доспех под подаренной ею одеждой. А при желании мог вообще его не снимать и время от времени лишь придавать ему нужную форму. Какая разница, будет ли это камзол, стальная броня или просто нательная рубашка? Я стал свободен в своих желаниях. И только что получил доказательства того, что даже в обычном мире маг способен жить, при этом оставаясь во Тьме.

Эта идея была диковатой, безумной, но невероятно заманчивой. А сама мысль о том, что в действительности для спокойной жизни мне, кроме Тьмы, ничего больше не нужно, оказалась настолько соблазнительной, что… подумав, я решил с ней пока не спешить.

Единственное, что мне захотелось проверить немедленно, это мысль об оружии. Становиться уязвимым в реальном мире после того, как ощутил себя почти бессмертным во Тьме, всегда было очень досадно. Но если я оказался прав насчет брони и одежды, то что мешает материализовать здесь и безотказную помощницу, которая не раз спасала мне жизнь?

Почувствовав, как твердое древко толкнулось в руку, я машинально сжал пальцы и перевел взгляд на отточенное до бритвенной остроты лезвие. Хм. Вот, значит, как ты смотришься при свете дня? Оказывается, ты не просто не имеешь блеска — как и доспех, ты, моя красавица, поглощаешь свет. Поэтому в отличие от простой железки ни когда не сверкнешь, случайно попав на солнце. Не выдашь себя блеском. А вырвешься из темноты бесшумной тенью и смахнешь башку любому, кто рискнет оказаться на рас стоянии удара.

Заметив какое-то движение на подоконнике, я быстро повернулся в ту сторону, одновременно приподнимая лезвие, но это оказалась всего лишь Мелочь. Пробравшись в кабинет по темной стороне, она сидела у окна и внимательно изучала доспех из Тьмы. Причем с таким странным видом, что поневоле захотелось спросить: каким же она видит меня сейчас? Человеком ли? Магом? Или же с того уровня, где она находилась, в моем полупрозрачном силуэте ничего не изменилось?

Едва я подумал о возвращении на темную сторону, как доспех на мне ощутимо поблек, а секира в руке стала полупрозрачной. Нет, она не исчезла совсем. Мои пальцы по-прежнему ощущали прикосновение к древку. Я чувствовал кожей приятный холодок брони. Однако видеть ее я стал лишь одним глазом. Левым. Тогда как для правого мое оружие и доспех внезапно превратились в невидимку.

В кои-то веки пожалев об отсутствии в доме зеркал, я задумчиво провел пальцами по груди. Да, броня действительно была на месте. И секиру мою пальцы сжимали по-прежнему крепко. Однако для обычного человека это выглядело так, словно рука держалась за воздух, а вместо черного металла на груди висела простая домашняя рубаха.

Изучив себя так и этак, по очереди избавившись, а затем снова материализовав доспех по частям, я с удивлением обнаружил, что могу этим управлять. И при желании сделать видимым даже часть брони, шлема, секиры. Или же убрать их с глаз долой, ничего при этом не потеряв. Не знаю, правда, как такое было возможно, однако теперь я мог не только призвать, но и вернуть Тьму во Тьму. А также обнаружил, что могу балансировать на границе миров точно так же, как это делали полноценные вампиры.

Желая проверить очередную догадку, я взял с подоконника свернутую в рулон газету и коротко взмахнул секирой. Прекрасно видимое через линзу лезвие послушно качнулось, совершив на темной стороне небольшую дугу. А вот в реальном мире ничего не изменилось… вообще ничего, кроме того, что часть газеты без видимых причин вдруг отделилась от рулона и с мягким шлепком упала на пол.

Наверное, кто-то на моем месте пустился бы в пляс от радости. У кого-то, допускаю, вполне могло бы снести башню. А кто-то, возможно, захотел бы повторить акт бессмысленного разрушения, чтобы еще раз убедиться, что все это не сон. Я же лишь задумчиво уставился на обрубок, просчитывая про себя возможные последствия. Особенно на случай, если вместо газеты окажется чья-то глупая голова. А когда до меня в полной мере дошло, что именно я сейчас сделал… когда перед мысленным взором всплыли страницы из недавно прочитанной книги… по моей спине пробежал недобрый холодок.

Фол! Кажется, теперь я знаю, какими возможностями в период расцвета темного пантеона обладали жнецы! Но только сейчас начинаю понимать, за что… и, главное, почему… их могущества в какой-то момент испугался даже жреческий Орден.

Речь ведь идет не только об оружии, способном с одинаковой легкостью разить врагов как во Тьме, так и в реальном мире. Речь о людях, обладающих умением спокойно переносить холод темной стороны. Невидимых простому глазу. Умеющих перемещаться между мирами с неимоверной быстротой. Владеющих искусством открывать прямые тропы. Живучих. Неуязвимых. Спокойно ныряющих на самую глубину. И носящих в себе ту самую живую Тьму, с которой не расстаются от рождения до смерти.

Раньше я искренне верил, что для того, чтобы убить, нужно покинуть темную сторону и хотя бы ненадолго выйти в реальный мир. Однако оказалось, что в этом нет необходимости. Да и зачем, если любой жнец даже с тем ной стороны мог дотянуться до любого смертного независимо от того, был ли у него магический дар или сан?

От последней мысли холодок на спине стал гораздо более явственным, а на лбу выступила испарина.