Эдриенн Янг - Небеса в бездне [litres с оптимизированной обложкой]

Солнце припекало все сильнее, и от тающего снега земля становилась еще более скользкой. Когда тропа снова начинала резко уходить под уклон, мы спешивались и вели лошадей под уздцы, а потом остановились, чтобы дать им отдохнуть. Я подошла к краю пропасти, оглядывая верхушки деревьев прямо под нами. Зеленый шатер листвы напомнил мне пену на поверхности моря, плотную и пышную от недавнего снегопада.

– Как думаешь, что произойдет, когда Рики двинутся по следам Херджа?

Фиске подтянул седло на спине своей лошади.

– Думаю, что нас разобьют в пух и прах. – Однако ничто в его голосе не выдало страха.

– Но ты все равно будешь сражаться?

Он неодобрительно взглянул на меня:

– Конечно.

Я наблюдала, как орел парил над вершинами деревьев, пикируя то вправо, то влево.

– Но если вы не сможете победить…

– Если не станем сражаться, Херджа все равно всех нас убьют. Умереть, сражаясь, или погибнуть, трусливо прячась. Что бы ты выбрала?

Он знал ответ не хуже меня. Я никогда не стала бы ждать, притаившись в полусожженной деревне, когда воины Херджа придут за мной, даже если бы это означало верную смерть. Но мне совсем не нравилась мысль о том, что Ири станет участвовать в безнадежной схватке. Мне становилось плохо, когда я представляла, что Инге и Халвард могут погибнуть от рук Херджа. Или Фиске, лежащего на земле с широко раскрытыми и пустыми глазами, из которых утекает жизнь. У меня мурашки пробежали по коже.

– Рики могли бы переселиться в другое место. – Я указала на горизонт за фьордом. – Уйти в земли за долиной.

– На территорию Аска? – Он склонил голову набок.

Я пожала плечами:

– Херджа изменили ситуацию. В любом случае Аска и Рики не станут сражаться друг с другом, если Херджа явятся в долину. Они более серьезные враги наших кланов.

– Общие враги, – поправил он.

Я скрестила руки на груди. Мне приходила в голову та же мысль, но я не могла себе этого представить. Не могла вообразить мир, где кланы Аска и Рики стали бы союзниками. И прекратилась бы старая как мир история – переплетение коричневых и красных кожаных жилетов, бронзовых и железных доспехов на поле боя. И сражались бы они бок о бок.

– А если мы победим? Что тогда? – спросила я, глядя, как орел развернулся и, раскинув крылья, полетел в нашу сторону.

Фиске отпустил седло и принялся расчесывать гриву лошади.

– Не знаю.

Мы двинулись дальше, и дорога еще больше пошла под уклон. Пришлось двигаться медленно, чтобы окончательно не загнать лошадей. Необходимо было контролировать каждое движение животного, и мое тело дрожало от усталости, я до боли стискивала зубы, пытаясь безопасно преодолеть скользкий спуск. Когда мы спустились чуть ниже, я обернулась, глядя на возвышавшуюся над нами громаду горы, усыпанную снегом. На меня давила ее мощь, казалось, она только и ждала удобного момента, чтобы обрушиться на нас. И на мгновение я представила, каково это, быть погребенной внутри этой каменной темницы. Медленно отдаться во власть холода и закрыть глаза, ожидая смерти. Как в ту ночь, когда Торп бросил меня в лесу. Как в те дни, когда Ири медленно умирал, лежа на дне расщелины. Но сейчас эта фантазия показалась мне чуть ли не утешительной. Это означало бы конец сомнениям. Конец мыслям. О том, выжили Аска или нет. Вернусь ли я домой, и что станет с Ири. Конец мыслям о странной связи, возникшей между мной и Фиске, которая, похоже, становилась крепче с каждым днем.

Солнце опустилось ниже, вокруг начали сгущаться голубые тени, и холод пробирал до костей, когда мы снова устремились в лес. Среди деревьев было тихо, единственными звуками, нарушавшими тишину, было дыхание лошадей и стук копыт. Когда мы заметили просвет в густой чаще, солнце почти скрылось за горизонтом.

Фиске первым выехал из-под сводов леса и тут же спешился. Яркий диск луны пролил на него свой серебристо-белый свет. Я старалась не смотреть на его могучую фигуру в ледяной ночи.

Выехав из-под сени деревьев, я остановила лошадь на берегу огромного замерзшего озера. Его гладкая поверхность поблескивала, как черное матовое стекло.

– И как мы его объедем? – Я спешилась и, подойдя к краю, постучала пяткой башмака по толстому льду.

– Мы не будем его объезжать. – Он достал подседельную сумку и перекинул через плечо. – Пойдем напрямую.

– Напрямую? – Я уставилась на него.

– Да.

Гора темной громадой нависла над нами. Словно затаилась и наблюдала.

– А обойти не получится?

– Получится, но на это уйдет целый день. – Он достал мою подседельную сумку.

Я не сводила глаз с озера.

– А если мы провалимся?

– Не провалимся. – Он улыбнулся, и я отвела взгляд, снова ощутив, что краснею.

Он швырнул мне сумку, и я перекинула ее через плечо, а Фиске развернул лошадей в сторону горы и хлопнул ладонями по их задним ногам. Они галопом сорвались с места, топот копыт, глухим громом разнесся по темному лесу.

– Они знают дорогу обратно. – Фиске шагнул на лед.

Он затрещал под его весом, и мое сердце сжалось. Я глубоко вздохнула, вглядываясь в противоположный берег, невидимый в темноте. И двинулась следом за Фиске, стараясь идти под углом, как учил меня отец, чтобы снизить нагрузку на лед. Рыхлый снег скользил под моими башмаками, но когда я добралась до середины, он вдруг рассеялся, и подо мной оказался гладкий, словно полированный лед.

Ветер свистел вокруг нас, и, опустив глаза, я судорожно вздохнула, остановившись на полпути. Я обернулась, мои глаза округлились. Ночное небо отчетливо отражалось на ледяной поверхности озера, яркие звезды растягивали в разные стороны паутину серебристых лучей, а огромная круглая рябая луна смотрела прямо на меня.

Она висела прямо над своим отражением, словно небо перевернулось вверх дном. Весь мир перевернулся.

Я коснулась губ кончиками пальцев, не в силах отвести взгляд от ледяной поверхности. Фиске остановился, засунув палец за ремень на груди, и не сводил с меня глаз. Свет, отражавшийся от поверхности озера, падал сбоку на его лицо.

Он поднял голову и посмотрел наверх.

– Так бывает всего пару недель. Лед помутнеет, когда станет тоньше.

Я опустилась на корточки и приложила ладонь ко льду, глядя, как он затуманился вокруг моих пальцев. Когда я убрала руку, на ледяной поверхности отпечатался след моей ладони.

– В детстве я едва не утонула во фьорде. Провалилась под лед. – Я смотрела на свое отражение в замерзшей воде. – Мы с Ири пытались выяснить, как далеко сможем зайти. Услышав, как затрещал лед, я подняла голову, и в тот момент, когда он проломился подо мной, увидела глаза Ири.

Фиске шагнул ко мне.

– Меня обступила темнота. Я почти ничего не различала вокруг. А затем Ири схватил меня и вытащил на лед. – Эти воспоминания навсегда отпечатались в моей памяти. Вода была темно-синей, гораздо темнее, чем обычно. – Не представляю, как он сам не ушел под лед. Тогда я ужасно разозлилась на него за то, что из-за его прихоти мы едва не погибли. – Я умолкла.