Андрей Никонов - Шаг в сторону (часть 1-я) [СИ]

Жариков медленно сжал кулак, показывая, что бы он сделал с этими тридцатью людьми.

- Вот этот круг, в котором вы стоите, не даст эманациям смерти и боли вырваться наружу. Сразу. А в конце, когда сожмется до размеров ореха и взорвется, тут такое будет, - он опять визгливо засмеялся. - За сотню километров почувствуют, что тут произошло. Это не втихую резать ради синей смерти.

- А синюю смерть тоже так же добывают? - поинтересовался я.

- Все, молчи, - Жариков замахал на меня руками. - Стыдно даже с тобой разговаривать, не знаешь ничего. В общем, дорогие мои, ждут вас муки страшные и смерть нехорошая.

Меж тем шарики какие-то-цзы закончили болтаться в воздухе бесцельно и собрались возле черного облачка, в который целиком превратилась половина бруска. И начали втягивать в себя черный дым.

- А почему семнадцать, если нас только четыре?

- Ох, тебя ко мне в учебную группу, ты б из Университета в два счета вылетел, - обнадежил Жариков. - Это же просто. Четыре внизу. Четыре вверху. Двенадцать по ребрам. И один в середине, по центру.

- Это получается двадцать одно, - посчитал я.

- Молодец, хоть тут соображаешь, - колдун одобрительно кивнул. - Четырех не хватает. Где же они?

И голову так наклонил, чуть вперед выдвинув, мол - угадай!

- Не знаю, - честно признался я. - Академиев не кончали, все больше своим умишком скудным.

- Сейчас увидишь, - Жариков подмигнул. - Начнем с наименее ценного члена вашего коллектива. Которая сейчас валяется и мертвую из себя изображает.

Остатки черного дыма разделились на четыре части. Одна из них спокойно проникла через барьер и медленно подлетела к лицу подружки Мефодия. Та уже передумала изображать из себя покойницу и широко раскрытыми глазами смотрела на клубок дыма, даже не пытаясь отодвинуться. Дым, распавшись на тонкие прозрачные волокна. неторопливо втянулся в ее лицо.

Девушка закашлялась, глубоко вдохнула и замерла, не в силах ни слова сказать, ни выдохнуть. Лицо ее исказилось, руки часто затряслись, она попыталась вскочить на ноги, но те ее не слушались.

- Минут на пять ее хватит, - Жариков авторитетно рубанул рукой. - Слабовата.

Девушка наконец судорожно выдохнула, потом вдохнула и завыла. Мерзко, громко, словно что-то жрало ее изнутри. Она сидела на полу, ноги ее тряслись, а руки царапали пол. Не знаю, как у нее выходило, но ногти, те, что не вырвались с корнем, оставляли в досках глубокие борозды. Жариков добавил света, чтобы нам лучше было видно. Пальцы девушки почернели, пошли язвами, чернота распространялась на кисти, шла выше под одежду. Я уже видел как-то раз что-то подобное, только, помнится, там цвет был немного другой. Девушка уже не выла - хрипела, изо рта вылетала темная кровь, притягиваясь барьером. Ее всю трясло, слышался звук ломающихся костей.

Я попытался ее подлечить, но слабенькие схемы растворялись в пожирающей жертву мага черноте, и словно еще добавляли мучений.

- Ну ты и сволочь, - маг подтвердил мою правоту. - И так мучается, так ведь нет, добавки ей. Нравишься мне, напоследок тебя оставлю, на сладкое.

Оставалось только отползти подальше и наблюдать, как девушка превращается в склизкую черную массу, одежда от контакта с ней начала растворяться, под конец цельный практически кусок черноты, где не было ни костей, ни мяса, только склизкий, противный комок.

Тина закусила руку от ужаса, но глаз не отводила.

Мефодий, тот, кажется, сознание потерял по-настоящему.

А комок начал сжиматься, собирая отлетевшие кусочки, стискиваться, пока не превратился в такой же, как остальные, желтый шарик, перелетевший через барьер на другую сторону.

- Кто следующий? - Жариков сделал приглашающий жест рукой. - Тебя, колдунишка, не спрашиваю, ты в очереди последний. Вот из этих - кого бы выбрать? Жена-воровка или муж-взяточник? Оба вроде чистенькие. Нет, проглядел, у этой рыжей кровь на руках есть. А ты знаешь, колдун, что когда убиваешь человека, вся его боль переходит на тебя? Ты это не чувствуешь, не догадываешься, но она всегда в тебе, в момент убийства впитывается. Надо только помочь. Когда таких убитых много, то и цзи-шань не нужны, достаточно тарквиста. Давайте-ка я вас посчитаю.

Он подошел поближе, вытянул вперед указательный палец.

- Эна бэна рес, Квинтер финтер грец, Эна бена каба, Квинтер финтер жаба.

Палец указал на Тину.

- Не повезло тебе, бедняжка, - погрозил он тем же пальцем белой как полотно женщине. - Третьей будешь. Мефодий, просыпайся, пора страдать.

Подьячий неожиданно бодро для потерявшего сознание вскочил, заорал и бросился на барьер. Но тот его просто отшвырнул назад, на пол, не причинив вреда.

- Хитрый какой, - Жариков рассмеялся, - попробуй еще.

И сделал пасс рукой, отправляя второй комок дыма через барьер. Мефодий засучил ногами, отодвигаясь от приближающегося клубка, по-бабьи заскулил, размазывая слезы по лицу.

- Нет, я не хочу, не надо. Я все отдам, пожалуйста, я скажу, где все лежит. Флигель, надо отодвинуть шкаф в каморке, пощади, пощади меня. Все покажу, там секрет, без меня не открыть.

- Тьху, - Жариков сплюнул на пол. - Каждый раз одно и то же. Да не нужны мне ваши гроши, сколько ты там накопил.

- Семь тысяч, - Мефодий загородился от зависшего перед ним облачка, - все отдам. Остальное в товаре, распродам и тоже отдам, только пощади. Их убей.

Жариков задумался, Мефодий оживился. Он выкрикивал все новые и новые обещания, сулил золотые горы. Говорил, что многие ему должны, он все соберет и отдаст. А потом будет работать для Жарикова, ноги ему целовать.

- Ладно, - Ермолай махнул рукой. - Убедил.

Комок дыма выплыл обратно.

Мефодий поднялся, горделиво и презрительно глядя на нас, и шагнул к барьеру, бухнулся на колени.

- Только скажи, и я их своими руками придушу, отдай приказ, все сделаю, родню в закуп возьми, деревенька твоя будет, - бормотал он, протягивая к собеседнику руки.

Тот покачал головой.

- Ты что, купился? Дурень, пошутил я, - и резко взмахнул рукой, отправляя дымный шарик прямо в лицо подьячему.

Мефодия корежило несколько минут, он и выл, и стонал, пока связки еще действовали, руки уже размягчились и стекали вместе с рукавами вниз, обнажившиеся кости крошились, а он еще дергался, пытался грызть пол, ломая зубы, оставляя ошметки.

Как и в прошлый раз, кровь впиталась в барьер, а то, что осталось от мужа Тины, собралось в желтый шарик цзи-шань.

Лжекупец выстроил шарики в воздухе - теперь они образовывали куб, не хватало только одного посредине и одного на боковой грани.

- Вот видишь, - обратился он ко мне, - половина дела сделана. Берешь тарквист, замешиваешь с чем-то густым, потом половину впитываешь в себя. А жертв превращаешь в цзи-шань, на куб от двух до тринадцати, вершины должны быть обязательно чистые, они все держат. В центр самый тусклый шарик, лучше всего от колдуна подойдет, на худой конец от какого-нибудь маньяка-убийцы. Запомнил? Хотя что это я, забыть точно не успеешь.