Ирина Матлак - Круг двенадцати душ

— Следует быть аккуратнее, — мягко упрекнул мужчина и со странной интонацией добавил: — Леди Кендол.

Стремясь увеличить между нами расстояние, я сделала шаг назад, но тут же уперлась в фонтан. Конюх же отступать и уходить не спешил, по-прежнему пытаясь поймать мой взгляд, что уж точно нарушало все рамки дозволенного.

— Всего доброго, — пожелала я и, обогнув мужчину, размеренным шагом повторила недавний маршрут Делоры, удаляясь по тоннелю из вьющихся роз.

— До скорой встречи, — донеслось мне вслед, но оборачиваться я и не подумала.

К столу все девушки спустились вовремя. Мне было несколько непривычно завтракать в обществе стольких людей. Обычно утреннюю трапезу я проводила в одиночестве, сидя в малой гостиной или на террасе. Это время было чем-то личным, уютным, а теперь уклад жизни резко изменился, и с этим пришлось смириться.

Нам подали запаренную овсяную кашу на молоке, бриоши и несколько видов джема. Из напитков — чай и кофе. Про себя отметила, что кофе предпочла только я, все остальные остановили выбор на чае, который вчера мне не особо понравился.

— А я сегодня утром встретила Виктора, — поделилась со мной Кэсси так, чтобы услышали все остальные. — Вышла прогуляться к конюшне и увидела его, умывающимся прямо из бочки! И знаете, — она понизила голос до полушепота, — он был без рубашки!

Мне захотелось удрученно закрыть лицо рукой, но я сдержалась. Если на меня такое сообщение не произвело должного впечатления, то на лицах некоторых из присутствующих отразился живой интерес. Даже Виола прислушалась, хотя и постаралась сделать вид, что рассказ Кэсси вовсе ее не волнует.

— И что потом? — поинтересовалась девушка, имени которой я не запомнила.

— Заметив меня, он улыбнулся и пожелал доброго утра, — охотно закончила Кэсси, отправив в рот кусочек бриоши, щедро сдобренный клубничным джемом и сливочным маслом.

Откинув назад рыжие пряди, Габи фыркнула:

— И всего-то? Я уж думала, он тебя поцеловал.

Доедающая булочку Кэсси подавилась, закашлялась и, отпив чай, прохрипела:

— Стану я позволять себя целовать тому, кого знаю всего два месяца!

— А может, ты просто ему неинтересна? — иронично бросила Габи. — Худеть тебе нужно и есть меньше.

Кэсси подавилась вторично и с ответом не нашлась, зато вместо нее наперебой заговорили другие. Одна из девушек предложила поспорить, кто из нас первой сумеет по-настоящему привлечь внимание Виктора, и эту идею неожиданно поддержали. Хотя почему неожиданно? Учитывая всеобщий к нему интерес, вполне закономерно.

— Я только одного понять не могу. — Дождавшись, пока гвалт смолкнет, я обвела всех внимательным взглядом. — Мы все заперты здесь, понятия не имея, почему и зачем. Неужели никого из вас это не волнует?

За всех ответила Габи:

— Многих волнует. Но меня — нет. Такая жизнь мне более чем по вкусу, и если ты, дорогая леди, привыкла к подобной роскоши с детства, то для меня она — подарок судьбы. Я не стану забивать голову всякими «почему» и «зачем», а буду наслаждаться каждой секундой, проведенной в доме графа, принимать подарки и мысленно благодарить небеса!

Подарки? Впрочем, сразу можно было догадаться, что наряды девушки покупали себе не сами.

— Вдобавок отсюда все равно не уйти, — произнесла Виола, в голосе которой прорезался страх, и уже тише, склонив голову, добавила: — Я пробовала.

Услышав о том, что за оградой дом и сад сторожат огромные черные псы, я в очередной раз испытала удивление. Странно, ведь вчера ни я, ни Бекки их не видели.

— Смотри. — Поднявшись с места, Виола приподняла подол платья, демонстрируя отметину зубов на лодыжке. Рана выглядела ужасно — черная, глубокая, но вместе с тем явно затягивающаяся.

— Дженкинс дал ей мазь, — пояснила Габи. — Так что пока мы не предпринимаем попыток сбежать и следуем здешним правилам, о нас заботятся.

Последней реплики я не расслышала, сосредоточившись на словах о мази. Уж не та ли это самая, что Дженскинс дал мне по пути в поместье?

— Как давно тебя… укусили? — подбирая слова, поинтересовалась я.

Присаживаясь обратно на стул, Виола неохотно ответила:

— Несколько дней назад.

Всего несколько дней… Что же это за мазь, способная исцелить настолько быстро? Судя по следу зубов, затягиваться рана должна была как минимум пару недель. А если вспомнить о снятии магического ожога, оставленного на моей ладони девочкой, это и вовсе кажется чудом.

Оставшееся время завтрака я размышляла над тем, что Виола, похоже, была единственной, по-настоящему желающей отсюда вырваться. Поэтому я решила, что стоит с ней поговорить. Конечно, не о плане побега, который пока не имеет смысла, но об объединении усилий, направленных на поиск ответов.

После завтрака я отправилась на поиски Дженкинса и миссис Эртон. Перед тем как заводить разговор с Виолой, намеревалась напрямую расспросить кого-нибудь из них двоих. Понимала, что, скорее всего, ничего конкретного не услышу, но попытаться стоило.

В конце концов, не может ведь быть, чтобы, выполняя распоряжения лорда Баррингтона, они совсем ничего не знали о его намерениях. Особенно дворецкий, так бесцеремонно ворвавшийся в мою жизнь и кардинально ее изменивший.

Я обошла комнаты первого этажа, надеясь застать кого-нибудь из прислуги за работой, затем поднялась на второй, но так никого и не нашла. Подниматься на верхний этаж, где находились спальни челяди, я сочла неуместным.

Дом словно вымер, погрузившись в абсолютное безмолвие. Некоторые девушки, пользуясь хорошей погодой, гуляли в саду, а некоторые проводили время у себя. Прислуга же напоминала неуловимых духов, какими пугают непослушных детей. Дядя бы сполна оценил их умение оставаться незаметными — для него это являлось важнейшим критерием. Если слуги исправно выполняют свою работу и при этом не попадаются на глаза — значит, подходят для службы. Впрочем, угодить вспыльчивому лорду не всегда могли даже лучшие работники.

Дядя, дядя, зачем же ты меня сюда отправил?..

Ненадолго зайдя в свою комнату, я положила найденную подвеску в шкатулку с украшениями. Сперва хотела спрятать ее надежнее, но, поразмыслив, решила, что в том нет необходимости.

Перед тем как закрыть крышку, я на несколько мгновений задержала взгляд на крупном ограненном камне. Черный цвет в наших краях всегда ассоциировался с магией, и потому мало кто предпочитал носить черную одежду или украшения. Даже вдовы рядились в темно-вишневые платья, хотя именно черный цвет считался траурным.

Найденная вещь вызывала смешанные ощущения, но очень сильные. Я не могла определить, что именно испытывала, держа ее в руках. Казалось, под холодным металлом и камнем скрыто нечто горячее, похожее на тихие негаснущие искры.