Эдриенн Янг - Небеса в бездне [litres]

– Ты воин. И что-то подсказывает мне, что нам потребуется каждый воин отсюда и до фьорда, чтобы остановить Херджа и не дать им закончить то, что они начали. Воины, которые будут сражаться на нашей стороне.

– Аска? – Я расхохоталась. – На вашей стороне?

– Возможно, после того, что ты обнаружишь в Хайлли, двух сторон уже не будет.

Я бросила взгляд на дверь.

– Как ты узнала, что я собираюсь в Хайлли?

– Там твой народ. – Она посмотрела на меня, и в ее глазах я увидела теплоту, которую она дарила своим людям.

Я все прочитала по ее взгляду. Она думала, что клана Аска больше нет. Или скоро не будет.

– Утром мы проводим души Рики в Friqr – Страну Покоя – и отправимся в следующую деревню. Если хочешь возвратиться в Хайлли, мы можем довезти тебя до Мёора. – Она положила мне руку на плечо, и я напряглась, глядя на нее.

– Фиске и Ири проводят меня. – Я вскинула голову.

Она перевела взгляд на дом, и я пожалела, что сказала это. Однако она ничем не выдала свои мысли, и ее взгляд стал понимающим.

– Возможно, тебе удастся найти обратную дорогу в горы после того, как найдешь то, что ищешь. – Она ласково стиснула мою руку.

Внезапно я снова ощутила, как в душе закипает гнев. Она не могла просто улыбнуться и одарить меня добротой, ожидая, что в ответ я поклянусь в преданности Рики. Или стану им доверять. Но я ведь не Ири.

– Расскажи мне. – Я пристально посмотрела ей в глаза. – Что ты видела в том сне.

В ее зеленых глазах вспыхнул огонек, и она снова взглянула на дом.

– Я видела тебя. – Она задумчиво прищурилась. – С медведем в лесу. – Она снова склонила голову набок. Пыталась прочитать мои мысли.

Я старалась ничем не выдать своих чувств. Не дать ей подсказки.

– Ты этого не знаешь. – Тала вытащила из-за выреза платья бронзовую подвеску на длинной цепочке. Она положила ее на ладонь и протянула мне. На гладкой поверхности была вырезана голова медведя, в точности как на дверях ритуального дома. – Но медведь – священное животное Торы. Прежде чем создать людей из расплавленного камня горы, она сотворила медведя.

Я ждала.

– Они ее посланники.

– Если ты считаешь, что Тора благосклонна ко мне, то почему же оставила меня в лесу той ночью? Почему просто ушла?

Она задумчиво посмотрела в небо.

– Это был единственный способ убедиться, что я не ошиблась насчет тебя. И я оказалась права. Тора сохранила тебе жизнь.

– Меня спас Фиске, а не Тора.

Она ухмыльнулась:

– Верь во что хочешь, Элин. Медведь – это знамение. – Слова медленно слетали с ее тонких губ. – А знамения – это предвестники перемен.

Рано утром Рики всей деревней собрались у ритуального дома. Стоял трескучий мороз, снег, кружась, падал с небес мягкими хлопьями. Снежинки мчались к земле, где погибали в пламени огромного погребального костра, пылавшего перед ритуальным домом.

Я слушала, как Тала молилась о душах погибших Рики, прося Тору принять их. Охранять их до тех пор, пока они вновь не встретятся со своими близкими в загробной жизни. Ее лицо казалось непроницаемым. Свет в ее глазах померк, но в голосе по-прежнему звучала непоколебимая уверенность. От нее исходили сила и твердость. И я чувствовала, что все Рики подпитывались ее уверенностью и, цепляясь за нее, обретали устойчивость перед бешеным ветром горя, грозившим смести все на своем пути.

Яркое пламя подступало к нам, и горький плач скорбящих растворялся в его бешеном реве. Мне много раз доводилось слышать эти звуки. Обычно это происходило, когда мы возвращались домой после сражений, и семьи искали в толпе лица пропавших любимых и близких людей.

Этот звук ни с чем нельзя было перепутать – звук разбивающихся сердец и душевной боли.

– Heillpara, – крикнула она, глядя в небо.

– Heillpara. – Слова сорвались с губ всех Рики, и глубокий голос Фиске прозвучал с ними в унисон у меня за спиной.

Доброго пути.

Тала направилась к алтарю, приблизившись к мужчине, который рыдал. Его плечи, завернутые в толстые меха, были опущены. Она что-то прошептала ему на ухо, и его отчаянные рыдания стали затихать. Затем он умолк, и она посмотрела ему в лицо, отпустила и подошла к следующему человеку.

Я была рада, что не знала, кого он потерял.

Тела погибших полыхали в погребальном костре, черный дым уносился в воздух. Души устремлялись в Страну Покоя, навстречу уже ушедшим любимым. Закрыв глаза, я пыталась отогнать ужас, не желавший отпускать мою душу. Отогнать мысль, что, возможно, через пару дней мне точно так же придется оплакивать отца.

Люди начинали расходиться, и я огляделась в поисках Ири. Он стоял рядом с Руной, которая не сводила глаз с костра, ее щеки алели на пепельно-сером лице. Он слегка касался ее руки, а ее маленькая сестра изо всех сил обняла Ири за ногу.

Еще несколько Рики отошли от погребального костра и побрели по тропинке в сторону деревни, а я подошла к Ири. Пляшущие языки пламени отражались в уставших глазах Руны.

– Мне очень жаль, – сказала я, по-прежнему думая об отце.

Она кивнула, сглотнув, а затем наклонилась и, взяв за руку сестру, двинулась по тропинке за своей матерью. Ири смотрел им вслед.

– Тебе лучше остаться здесь, – сказала я.

Ири покачал головой:

– Не могу.

– Я сумею сама добраться до Хайлли. А твое место здесь, рядом с ней. – Я кивнула в сторону Руны. – Очень скоро тебе придется сражаться. Возможно, у вас осталось не так много времени.

Он взглянул на меня, пытаясь понять смысл моих слов.

– О чем ты?

Я обхватила себя руками, ощущая пронизывающий до костей холод, от которого не спасало пламя костра.

– Я не знаю, что они могут сделать с тобой. Люди из клана Аска. Мне необходимо сначала поговорить с ними.

Он кивнул, поняв, наконец, что я имела в виду. Никто не знал, как наши люди отреагируют на правду об Ири.

– Хорошо.

Я дожидалась Фиске и Ири у ритуального дома, глядя, как постепенно угасают последние яркие угли погребального костра. От тел остался лишь пепел, их дух и плоть окончательно покинули этот мир.

Воины Рики собрались послушать, что скажет Видр, но когда я попыталась войти внутрь, двое мужчин захлопнули двери у меня перед носом. Я села, прислонившись к стене и сцепив пальцы, прислушивалась к происходящему внутри. Время от времени до меня доносились мужские голоса, они то спорили, то соглашались друг с другом, но большую часть времени я не слышала ни звука, и мне очень не нравилась атмосфера, царившая в деревне. Люди из клана Рики всегда были достойными противниками. Они были сильны. И если теперь они растерялись и не знали, как лучше поступить, это означало лишь одно – их волю парализовал ужас.

Когда двери наконец распахнулись, я вскочила, заметив выходящих из ритуального дома Ири и Фиске.