Оберон Ману - Падение Коцита [СИ]

Соединённые снова улыбнулись.

— Наш мир намного больше и разнообразнее, чем это видится в пределах одного дерева. Так вы хотите посмотреть, что такое Дерево Соединённых? Мы недолго. Вы же с другого временного пояса, это видно. Ну как, идём?

Двойная Шёрстка и Мягкая Лапка одновременно взглянули друг на друга и одновременно кивнули друг другу. После чего одновременно улыбнулись, повернулись к Соединённым и всё так же одновременно кивнули уже им, соглашаясь. Это же так захватывающе: хоть краешком глаза, но взглянуть на новый, а возможно даже, — и их будущий мир!..

Как всегда, после общего сна, посланного богиней, племя проснулось всё одновременно.

Дети улыбались. Эти, маленькие, из сна, они такие пушистые, такие забавные. И в детских шалашах торжествовала лёгкая улыбчивость, задумчивая восторженность мечтаний. Там, во сне, так хорошо, так мило, спокойно, беззаботно, безопасно. Потом они будут мечтать на тему: а как бы они сами вели себя, если бы перенеслись туда. А некоторые и играть во сны станут. Чур, я Двойная Шёрстка!

Те, кто постарше, снисходительно улыбались наивности и беззаботности снов. И, старательно гасили зависть, ворочавшуюся в дальних уголках их сердец.

Женщины вздыхали. Эх, сейчас бы кто бы учил бы, как жить-то совместно. Хорошо было бы…

Юноши и мужчины гордились. Тем, что, оказывается, они исполняют завещанное богами и первыми людьми этого мира. Шли первыми, открывали новое. Первыми грудью встречали опасность. Хотя, какая там, в прошлом, могла быть опасность? Врагов никаких, все друг другу друзья. Мечта, не жизнь…

Старики не думали ничего. Потому что не было в племени стариков. Те, у кого уже не могло быть детей, первыми шли на смерть. Как? По-разному. Например, случалось, что хищные твари, не одолимые простым человеческим оружием, осаждали племя в горной пещере. Тогда приходилось кому-нибудь жертвовать собой. Человек глотал особый яд, — и выходил навстречу смерти. Чтобы лютая тварь, пожрав его тело, отравилась и подохла. Но, будь у племени старики, им тоже понравился бы сон про место и время, где отсутствует смерть.

Вождь и его старший помощник, старший человек боя, видели во сне хорошую возможность отдохнуть, и возвращались мыслями к делам насущным сразу же после пробуждения. Таков путь вождей. Такое призвание. Такая судьба. Такая обязанность.

Дверь до сих пор не открывалась. Время идёт. Омерзительное чувство бессилия. Мерзопакостно на душе, вот что. Когда от тебя ничего не зависит. Правы были предки: хуже нет, чем догонять — и ждать…

Месть.

Это единственное, что может, — хотя бы на время, — но вразумить поганых соседей.

С тех пор, как племена Нагорья Кара-Кан приняли сторону тёмных богов, житья от них не стало. Тёмные боги требуют себе человеческих жертв. И эти жертвы мерзкие предатели рода человеческого ищут у соседей.

Понять их можно. Когда стоишь перед выбором: погибнуть всем и сейчас, или погибать постепенно и помалу, второй вариант выглядит выгоднее. Каждый считает, что уж ему-то судьба выпадет остаться в живых. А потом тёмные боги намекают, что принадлежность жертв их не волнует, и начинается охота за пленниками, потому что чужих на убой отдавать гораздо легче, чем своих.

Понять — можно. Простить — нет.

Почему они остались? Почему не ушли? Подальше от загребущих лап Коцита? Трудно бросить всё нажитое трудом твоим и твоих предков. Но когда стоишь перед выбором: остаться человеком или превратиться в прислужника кровопийц и душегубов, — твоя душа способна принять только один-единственный путь дальнейшего бытия. Если душа достойна своего имени. Если же вместо души засохший кизяк, годный только для костра в степи, — выбор тоже однозначен и предопределён.

Повелитель Ратмир, кровный брат Ратмира Девятижды Вернувшегося, мерил шагами зал собраний. Скоро должна появиться ещё одна причина для головной боли правителя.

А куда денешься! Править — это тебе не инжир кушать. Все неприятности, все дурные новости, все заботы — правителю.

Ратмир фыркнул в пустое пространство. Что же, сам выбирал свой путь бытия. Мыслил заботами рода, племени, союза племён. Вот и получил. Пост и право. Никаких тебе бытовых забот. Еда, одежда, жилище — всё. Все удобства. Только правь. Думай, как сделать жизнь других лучше и безопасней.

Вечером соберутся вожди племён и самые уважаемые люди всех общин Ур-Талан. Общий совет. Именно на таком же ему вручили бразды правления. Мудры люди Ур-Талан. Понимают, что каждый человек силён в том, в чём он способен. Кто лучший кузнец? Тот, кто умеет ковать и куёт каждый день. Кто лучший правитель и лучший советник? Соответственно. Каждый должен делать то, что он умеет лучше всего и к чему лежит его душа. Тогда будет расти общее благо, а значит, и доля каждого в этом благе. Но народ Ур-Талан и спросить может. С того, на ком вина за горе или беду. И в первую очередь это тоже относится именно к правителю. Что можно решить между собою, по-соседски, али ещё как, — в том и сами разберутся. Мелочи — они и есть мелочи, из них вся жизнь состоит. А вот в общем, большом деле, затрагивающем судьбы всех…

Ратмир вздохнул и с усилием выдохнул. Да, в нашем деле ошибаться запрещено. Если по твоей вине случится страшное, то беда не в том, что по решению общего собрания всех людей Ур-Талан присудят голову тебе отсечь. Беда в том, что ты сам себя казнить станешь. А коли совесть замучает, то и с головою простишься радостно…

Ратмир помотал подумавшем об этом головою и растёр руками виски. Надо же, что в голову лезет! И где же, во имя всех богов, этот странствующий проповедник, вещающий о Взявшем на Себя?

Проповедника ввели двое. Гурангир, старший человек пешего боя, и Ратуан, два года назад поставленный Ратмиром над новым, секретным родом войск. Внешне Ратуан выглядел как помощник Гурнагира. Так спокойнее. Данный совет подал Карун, первый помощник правителя по тайным делам. Служба Каруна невелика числом, но весьма велика умением. Сам Карун подошёл к Ратмиру на следующий день после вручения тому общим собранием жезла правителя. И поведал немало интересного. По поводу безопасности Ур-Талан. Ратмир назначил Каруна своим первым помощником по всем проблемам безопасности, — и не прогадал. Достаточно того, что именно Карун привёл к правителю Ратмиру Ратмира Девятижды Вернувшегося. Три дня и три ночи провели они в непрерывной беседе и стали кровными братьями. Ратмир правитель и Ратмир Девятижды Вернувшийся. И много от того было пользы всем людям Ур-Талан…

Сам Карун, естественно, поджидал гостей внутри и в сторонке. Подальше от чужих глаз. Только ему доверял Ратмир кристалл Объёма Представления, полученный в дар от кровного брата. И именно с ним и сидел сейчас Карун за ширмой. «Со стороны виднее», — утверждал он. Иногда ему приходилось вмешиваться в ход разговора, но редко. Большей частью он делился своими впечатлениями после ухода посетителей. Благо, что после первой встречи не принято давать обещаний и принимать решений. Карун умел читать внутреннее состояние человека по его позе, жестам, состоянию кожи, тону и громкости голоса, направлению взгляда и всё такое прочее… Девятижды Вернувшийся и правителя Ратмира обучил сему полезному в правлении умению, но когда беседуешь глаза в глаза, детали способны ускользнуть от внимания. Так что — пусть сидит Карун поодаль…