Ольга Богатикова - Мама

— Вряд ли я смогу вам помочь. Мы с Арианой расстались.

— И давно?

— Несколько недель назад. Она предпочла мне другого мужчину. Помоложе.

— Господин музейщик врет, — подал голос Леонард.

Хатер-Анн стрельнул в его сторону глазами.

— Маг? — усмехнулся он.

— Маг, — кивнул Лео. — Как и вы, уважаемый. Я замечательно это вижу по вашей ауре.

Вот это новость!

— Что-то я не припомню, чтобы господин Хатер-Анн значился в списках чародеев Рива, — задумчиво протянула я.

— Это потому что его там нет, — сказал мне Леонард. — Господин музейщик, по всей видимости, скрывает свой магический дар и поэтому не зарегистрирован в Магическом реестре. Вы ведь знаете, что это незаконно, уважаемый?

— Мой дар очень слабый, — поспешно ответил Хатер-Анн. — Меня с ним в свое время ни в один магический университет не приняли. Какой смысл регистрироваться, если все, на что я способен, это передвинуть взглядом стакан с водой?

— Не скромничайте, — широко улыбнулся Леонард. — Вы гораздо сильнее. Думаю, вам под силу и более сложные чары. Например, наложить на какой-нибудь предмет иллюзию.

— О чем вы вообще говорите? — возмутился Хатер-Анн. — Для чего я сюда пришел? Рассказать об Ариане Кокс или обсуждать мои способности?

— Одно другому не мешает, — сказала я. — К тому же будет лучше, если мы с вами все выясним прямо сейчас. Вы ведь понимаете, что, когда Ариану найдут, будет проведено магическое сканирование ее памяти…

— Вы в чем-то меня подозреваете? — перебил Хатер-Анн. — Тогда предъявляйте официальное обвинение и доказательства моей вины. Честное слово, какой-то бред… Я ведь даже не знаю, что за преступление совершила Ариана!

— На днях госпожа Кокс вместе со своим подельником пыталась выкрасть одну ценную, очень дорогую книгу, — сказал Дир, все это время сидевший молча. — Теперь ей и ее приятелю грозит восемь — десять лет тюрьмы, в зависимости от того, какое решение примет суд.

— И против нее есть какие-то улики? — недоверчиво поинтересовался Хатер-Анн.

— Против нее факты, которые удалось раздобыть благодаря сканированию памяти ее приятеля, — сказала я. — То есть да, улики есть и они неоспоримые. Отвечая на ваш первый вопрос, господин Хатер-Анн — нет, лично вас пока никто ни в чем не подозревает и не обвиняет.

— В таком случае мне больше нечего вам сообщить. Как я уже сказал, с Арианой в последнее время я почти не общался и о том, что она планирует преступление, ничего не знал. Да, она как-то очень поспешно ушла в отпуск, но я в этом ничего особенного не увидел. Ари сказала, что у нее семейные проблемы. Вот и все.

Я слушала его явно отрепетированную речь и думала о том, как нелегко сейчас, должно быть, приходится бедному Леонарду. Насколько я знаю, магу его уровня это откровенное вранье должно было жечь уши. Причем в самом прямом смысле слова.

— Что ж, если вам больше нечего добавить, подпишите, пожалуйста, эту бумагу, — сказала я, протягивая Витору Хатер-Анну лист с серебристой магической печатью. — Это подписка о невыезде из города до конца следствия.

— А зачем мне ее подписывать? — Музейщик был неприятно удивлен.

— Это формальность, которой, к сожалению, не избежать.

— Но ведь бумага волшебная, — пробормотал Хатер-Анн, беря в руки лист.

— Совершенно верно, — кивнула я. — Мы должны быть уверены, что вы не покинете Рив до тех пор, пока преступники не пойдут под суд.

— А если я откажусь ставить здесь свою подпись?

— Тогда мы возьмем вас под стражу как человека, причастного к преступлению либо скрывающего важную для следствия информацию.

— Что?.. Госпожа старший кеан, так же нельзя! Что, если мне нужно срочно по делам музея уехать, скажем, в Лиару или куда-нибудь еще?

— Вам придется отменить вашу поездку.

Музейщик скривился и поставил на листе свою размашистую подпись.

— Я могу идти?

— Да, господин Хатер-Анн.

Он встал со стула и решительно направился к двери.

— Господин музейщик! — вдруг позвал его Леонард, и, когда тот обернулся, внезапно швырнул в него магический шарик.

Хатер-Анн автоматически выставил вперед руку, и шарик рассыпался на тысячу блестящих частиц, которые тут же растаяли в воздухе.

— Вы что делаете? — взвизгнул владелец археологического музея.

— Простите, — невозмутимо ответил Лео. — Само как-то вырвалось.

— Я напишу на вас жалобу, — прошипел господин Витор. — На вас, старший кеан, тоже. Раз уж вы не объясняете вашим сотрудникам, как себя вести.

И ушел, хлопнув дверью. Я повернулась к Лео.

— Ну и что это было, великий импровизатор?

— Наш шанс быстро прижучить этого бородача, — довольно ответил маг, делая руками какие-то пассы. — Он явно причастен к преступлению, мам.

— Это я и так знаю. Осталось только доказать.

— Доказательства будут к вечеру. Отбивая мой пульсар, он оставил нам шикарный образец своей магической силы. Его можно сравнить со структурой чар, наложенных на книжку, которой Маршкеп собирался заменить Принцессу. Если они совпадут, этот музейщик запоет по-другому.

— А что, по магии можно определить колдуна? — удивился Дир.

— Обычно нет. Можно только выяснить тип наложенного или примененного заклинания и, определив преобразующий вектор его действия, составить кондуальную картину… — Увидев наши с Диром поглупевшие лица, Лео запнулся. — Ладно, не важно. Короче, полноценного волшебника по чарам найти нельзя. А вот недомаги типа Хатер-Анна оставляют после себя некий магический флер, из-за которого их заклинания очень недолговечны. И этот флер у каждого недомага свой. Образец силы с поддельной книжки снял наш дорогой Вайлер Бадд, а я вот надыбал образец силы господина музейщика. Прямо сейчас поеду в маготдел. Будем сравнивать. Завтра сообщу результаты.

— Ты же с понедельника хотел уйти в отпуск, — невинно напомнил Дир.

— Да какой отпуск! — возмутился Лео. — Дел выше крыши! Эх! Так я из-за этой работы никогда не женюсь…

Из-за того, что беседа с владельцем музея археологии прошла очень быстро, домой я вернулась еще до полудня.

Дом встретил меня благодатной тишиной — Хозер снова куда-то ушел гулять.

Так как никаких планов на сегодня у меня не было, я решила посвятить остаток дня домашним заботам. Сделала уборку, приготовила еду, закинула в стиральную машину накопившееся за неделю белье.

Затем достала вязальный крючок, клубок с нитками, уселась в гостиной и приступила к творчеству. Вообще, рукоделие я очень уважаю, хоть и занимаюсь им редко, когда придется. Я давно заметила, что во время ручного труда в голову приходит много разных, зачастую очень толковых мыслей. А мне сейчас как раз нужно было подумать.

Крючок в моих руках принялся резво плести петли…