Корнелия Функе - Бесстрашная Игрэйн [litres]

Взволнованный гул прошёл по рядам осаждающих. Осмунд наморщил лоб и что-то шепнул начальнику крепости.

– Хорошо, я принимаю ваш вызов! – крикнул Колючий. – Как только солнце коснётся верхушек деревьев ближнего леса, я жду вас перед крепостью, и, прежде чем оно закатится, я повергну вас наземь.

– Размечтался! – пробормотала Игрэйн.

Змея наконец добралась до маленькой дверцы. Извиваясь, она подняла голову, высунулась из воды далеко вверх так, что Игрэйн покачивалась перед самой дверцей. Её ступни быстро нащупали под водой порожек в стене, и, к счастью, она всё ещё была невидима под промокшей драконьей кожей. Но когда девочка попыталась открыть дверцу, у неё чуть не остановилось сердце.

Дверца была заперта!

«Она же никогда не запиралась! – запаниковала Игрэйн, в отчаянии дёргая ручку. – Никогда!»

Ступня её соскользнула с порожка, и, когда Игрэйн испуганно вцепилась в ручку, чтобы удержаться, драконья кожа сползла с её головы и плюхнулась в крепостной ров. Игрэйн устояла на порожке, но теперь оказалась у всех на виду перед запертой дверью. Она в сердцах пнула замшелую древесину. Но дверь не поддалась.

– Смотрите, вон там! – крикнул один из солдат Осмунда, копьём указывая в её сторону. – Серебряный рыцарь! Он пытается попасть в крепость!

Лучники тотчас стали вытягивать стрелы из колчанов. Двое солдат натянули тяжёлые арбалеты. «Вот сейчас и проверим, на что годятся мои доспехи», – подумала Игрэйн, продолжая трясти ручку двери.

– Стойте! – крикнул Рован Бездушный. (Игрэйн смогла бы узнать его ледяной голос из тысячи других.) – Не стреляйте! Это же маленькая мерзавка! Разве вы не видите?

Он оттолкнул пару солдат рукоятью меча, прокладывая себе путь, и очутился как раз напротив Игрэйн на другом берегу крепостного рва.

– Ты хотела совершить небольшую экскурсию или сбежать, всадница?

– Оставь мою сестру в покое, Железный Ёж! – крикнул с крепостной стены Альберт. – Если только один волос упадёт с её головы, я превращу тебя в настоящего ежа, поджарю на вертеле и скормлю нашему коту!

Бездушный бросил в его сторону лишь презрительный взгляд.

– Я весь дрожу, лопоухий сопляк! – фыркнул он. – Слышишь, как трясутся мои доспехи? Когда мы одолеем вашу смешную крепость, я посажу тебя как обезьянку в клетку и возьму с собой в Дюстерфельс.

– Занятная идея! – хохотнул в ответ Альберт и незаметно протянул в сторону Игрэйн три согнутых пальца.

Замок в дверце щёлкнул. Раз и другой. И не успела Игрэйн метнуть в сторону Колючего все те оскорбления, какие уже вертелись у неё на языке, как дверца распахнулась и порыв ветра, запахом сильно напоминающий Альберта, нещадно втянул её в открытый проём.

– Ах ты, боже мой, едва успели! – вздохнул Альберт, просушивая на волшебном огне промокшие насквозь доспехи Игрэйн. – А всему виной твой кот. Он поднял такой шум, оказавшись взаперти в твоей комнате, что мне пришлось его выпустить, но отец не хотел, чтобы Сизиф пожирал рыб-рыцарей, ведь он намеревается в итоге снова превратить их в людей, как только закончится осада. Вот почему я запер ту дверцу! Разве я мог знать, что тебе придётся возвращаться таким путём?

– Всё нормально, – пролепетала Игрэйн, отводя со лба мокрую прядь волос. – Ничего же не случилось.

Они сидели в эркерной башне рядом с воротами. Бертрам и Печальный рыцарь несли караул на стене, но пока что перед крепостью царил покой. То ли Осмунд переживал обиду, что Альберт его одурачил, то ли он сидел в своём шатре и придумывал какие-нибудь новые каверзы. Так или иначе, Игрэйн с благодарностью наслаждалась тишиной.

– Мы тут натерпелись страха, когда Бертрам вернулся один, без тебя, – сказал Альберт, развязывая узелок на хвостике одной из своих мышек. – К счастью, Бертрам лучше тебя запоминает волшебные заклинания и сумел заставить каменного льва раскрыть пасть. Как только мы узнали о твоём бедственном положении, у Печального рыцаря возникла идея отвлечь Бездушного своим вызовом, чтобы ты смогла ускользнуть оттуда. И это удалось. Но то, что ты прыгнешь в водяной ров… – Альберт покачал головой. – Ты как была огонь-девица, так и осталась ею, сестрёнка.

– Да, это верно. – Игрэйн со вздохом вытряхнула из своего башмака маленькую рыбку и бросила её через окно назад, в канаву. – Вот только драконью накидку жалко!

– Ничего страшного, – сказал Альберт, раздувая волшебный огонь. – Змеи как-нибудь её найдут и выловят.

Они сообща расписывали, во что их родители превратят Осмунда. Альберт как раз высказывал предпочтение, чтобы Осмунда и его начальника крепости бросить в крепостной ров в качестве самых жирных рыб и потом выпустить на них Сизифа, когда к ним подошёл Печальный рыцарь.

– Значит, пика и в самом деле была заколдована? – спросил он.

Игрэйн кивнула:

– О да! Но порошок Альберта устранил зелёное свечение. Сегодня вечером у вас состоится первая честная схватка с ним, и я буду вашим оруженосцем!

Альберт закатил глаза и без лишних слов удалился, чтобы подняться на стену. Печальный рыцарь же скрестил на груди руки и выглянул на площадку, которую люди Осмунда готовили для поединка.

– Вы были бы чудесным оруженосцем, нет сомнения! – сказал он. – И я благодарю вас за предложение, но рыцарь, лишённый чести, прекрасно обойдётся и без оруженосца. Вы уже поистине достаточно доказали вашу отвагу. Кроме того, сегодня вечером вы понадобитесь вашему брату и вашим родителям.

– И вполовину не так, как вам! – возразила Игрэйн, обирая со своих доспехов налипшие лепестки водяных лилий. – Что бы вы ни говорили, это дело решённое. Я буду вашим оруженосцем, хотите того или нет. И ничего не сможете сделать против! Я буду подавать вам пики, ловить коня, если он вас сбросит, следить за тем, чтобы Осмунд не вмешался со своим колдовством, а если Колючий попытается провести какой-нибудь грязный трюк, – её губы начали дрожать, – тогда я… тогда я своими руками спихну его с коня. Да, я сделаю это, не будь я Игрэйн Бесстрашная! Потому что мы друзья. Разве нет?

Печальный рыцарь снова выглянул на площадку, где ему придётся сражаться с Колючим, и Игрэйн в какой-то момент показалось, что на его губах мелькнуло что-то вроде улыбки.

– Да, мы друзья, – сказал он. – И поэтому будь по-вашему. Вы станете моим оруженосцем, а я постараюсь быть достойным вашей службы.

У сэра Ламорака и у прекрасной Мелисанды чуть хвостики не завязались узлом от ужаса, когда они услышали о новой идее их дочери. Но что им было делать? Они знали свою Игрэйн и понимали, что не имеет смысла что-нибудь запрещать ей, когда на её лице возникает упрямое выражение «я сделаю это, даже если мне придётся для этого вылезть из окна башни».