Рэй Карсон - Корона из пепла

Стражники изумленно переглянулись.

Я сделала глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие. Хотя сердце у меня бешено колотилось, я беззаботно махнула рукой и сказала:

— Шпионы есть всегда и везде. У моего собственного отца короля Хицедара Оровальского несколько шпионов при моем собственном дворе.

Шторм сказал:

— Ваше величество, их сотни. И живут они здесь, в городе.

— Это инвирны, как вы? Или граждане Гойи, предавшие нас?

— И те, и другие.

Гектор сказал:

— Мы узнали бы инвирнов среди нас.

Он лишь пожал плечами, глядя прямо перед собой, будто ему стало скучно.

Я подалась вперед.

— Ведь так, Шторм? Мы узнали бы их?

На его лице появилось самодовольное выражение.

— Все вы, жители Гойи и Ороваля, похожи друг на друга с вашей грязной кожей, темными волосами и глазами цвета древесной трухи. Вы как черные крысы на песке. Но инвирны — яркие люди, они разные и их много, как звезд на небе. Среди нас трудно найти тех, кто похож на вас, но найти можно. Достаточно, чтобы сделать шпионов.

— Вы называете себя моим верным подданным, а сами говорите так, будто презираете мой народ, — надо было разозлиться сильнее, но меня заворожило его полное пренебрежение приличиями.

— Вы презренный народ. Я верен по необходимости — не по любви.

Казалось странным, что он даже не пытается подольститься.

— Трудно поверить, что вы не смогли добиться дипломатического успеха при дворе моего мужа при всем вашем очаровании.

Он понимающе кивнул.

— Это сарказм, который так нравится вашему народу. Когда говорят одно, а имеют в виду другое. Инвирны для этого слишком высоко ценят правду, в соответствии с божьей волей.

У меня не было ни времени, ни желания пускаться в теоретические споры, и я пропустила это мимо ушей.

— Анимаг, который сжег себя заживо… вы, конечно слышали об этом?

Он кивнул.

— За две недели все успели об этом услышать.

— Вы знали его? Вы знали, что это случится?

— Нет и нет. Но случившееся меня не удивило. Анимаги любят такие представления.

— Это вы пытались убить меня?

Он и глазом не моргнул.

— Нет.

— Если вашей жизни угрожает такая серьезная опасность, почему вы ответили на мой вызов?

Губы его изогнулись в злобной усмешке.

— Я пришел предостеречь вас, моя королева. Я подумал, что вы воспримете предостережение с большим вниманием, если оно будет исходить от меня, а не от невежественных нищих обитателей Ям.

В этом он, вероятно, был прав.

— И что же это за предостережение?

— Вам угрожает смертельная опасность, ваше величество. Я видел знаки, и знаю, что инвирны разыграют новое действо. Скоро. Но на этот раз не будет армии, против которой нужно защищаться. На этот раз они придут как духи в ночи, и вы не почуете опасности, пока не будет слишком поздно.

Анимаг говорил теми же словами. Я подавила приступ паники.

— Зачем? Зачем предостерегать меня?

— Мне нравится моя жизнь. Моя секретная деревня приносит неплохой доход. Люди, которые мне подчиняются, тупы и грязны, но относятся ко мне с уважением, даже поклонением. Все мои нужды удовлетворяются. Я хотел бы, чтобы все оставалось как есть, и я знаю, что стабильность в Бризадульче сохранится, если вы останетесь у власти и будете знать об угрозе инвирнов.

Гектор подался вперед, ноздри его раздувались, лицо было напряжено. Я никогда не видела его таким злым.

— Инвирны убедятся, что Элизу очень трудно убить, — сказал он, взмахнув кинжалами.

Шторм рассмеялся, смех прозвучал резко, как звон разбитого стекла.

— Я разве говорил об убийстве? Кажется, нет. Инвирнам она нужна живой. Хотя уверяю вас, что если бы один из бесчисленных шпионов-инвирнов добрался до нее, она мечтала бы о смерти.

Я уже ненавидела этого человека.

— Аудиенция окончена, — выпалила я. — Уведите его в тюремную башню.

Стражники схватили его и развернули в двери.

— Арест для меня означает смерть, ваше величество, — крикнул он через плечо. — А когда инвирны найдут меня и убьют, вы больше ничего не узнаете. Я знаю, что вы любопытны. В том, что касается нас. И наших планов относительно штуки у вас в животе.

— Стойте! — сказала я, и стражники отпустили его. — А если я позволю вам вернуться в деревню?

— Приходите в любое время и спрашивайте о чем угодно. Как я уже говорил, я ваш верный подданный. С моей стороны вам ничто не угрожает.

Я притворилась, что раздумываю.

— Можете идти. Но, Шторм, в соответствии с божьей волей, буду с вами откровенна: я надеюсь, вы дадите мне повод убить вас.

Что-то мелькнуло на его лице. Я надеялась, что это страх. Он поклонился.

— До встречи, ваше величество. Будьте осторожны.

Стражники расступились. Он надел капюшон и выскользнул из комнаты.

Я прошептала стражникам:

— Идите за ним.

Они кивнули, подождали несколько секунд, а потом один из них вышел за дверь.

— Ну вот, — сказал Гектор, убирая кинжалы в ножны. — Это действительно бывший посол, несмотря на другой цвет волос. Я помню, он был чрезвычайно неприятным человеком.

— Навязчивая идея собственного превосходства. Анимаги, которые мне встречались, были такими же.

Он скрестил руки и прислонился к столу.

— Вы могли бы просто объявить, что он здесь. Если он сказал правду, его же народ позаботится о нем.

При виде Гектора в такой расслабленной позе я тоже расслабилась. Я вздохнула и сказала:

— Я рада, что вы были здесь, Гектор. Признаю, что он ужасен.

От его усмешки у меня побежали мурашки, и это было приятно.

— Вы подавили его, как опытный воин, — сказал он.

— Только благодаря вашим кинжалам у меня за спиной.

— Всегда готов.

— Думаете, он говорил правду? О шпионах? О том, почему хотел предостеречь меня?

Гектор пожал плечами.

— Мы с Алехандро пришли к выводу, что инвирны не умеют лгать. Они скорее будут молчать и откажутся отвечать, чем солгут. Но в одном он ошибся. Кто-то хотел вашей смерти, о чем свидетельствуют ваши раны.

Мои пальцы потянулись к амулету. А потом к тому месту, где под сорочкой была рана. Сорочка была достаточно тонкой, чтобы я почувствовала шрам. Мне в голову пришла новая мысль, и я удивленно вздрогнула.

— Что такое?

— Гектор, что, если это не была попытка убийства? Это возможно? Что, если кто-то хотел захватить меня живой?

Зрачки его темных глаз заметались на секунду, пока он переваривал эту мысль. Не глядя на меня, он сказал оставшемуся в кабинете стражнику:

— Лукас, выйдите и ждите в коридоре.

— Да, милорд, — ответил тот. Дверь открылась и закрылась за ним.

Мы с Гектором остались одни.

Я вдруг услышала тишину: ни скрипа кожаных доспехов, ни звука шагов, ни тихих разговоров. Только его и мое дыхание, спокойное и ровное. Я впервые за несколько недель осталась наедине — по-настоящему наедине — с кем-либо, и казалось, будто у нас общий секрет.