Ирина Нанако - Гриесс: история одного вампира [СИ]

— Смотри, — сказал он. — Тебе же интересно как это происходит.

Он подошел к служанке — та как раз повернулась уходить. Их взгляды встретились, и девушка застыла на месте, как статуя. А вампир медленно расстегнул ей платье, оголил левую грудь и плечо, и глядя Маре прямо в глаза, вонзил клыки подмышку жертве, и глаза у него при этом были цвета крови.

От шока Мара приросла к кровати, даже дышать перестала. Длилось это недолго — сделав три глотка, Гриесс одел девушку и, проведя ладонью по лицу, сказал:

— Спасибо, дорогая, можешь идти.

Сделав книксен, девушка ушла. Когда за ней закрылась дверь, Мара сделала глубокий вдох, прижав руку к груди.

— Что? — с вызовом, спросил он. — Признайся честно, ты же хотела увидеть процесс!

— Может где-то глубоко в душе и хотела. Но пообещай мне, что избавишь меня от наблюдения таких сцен, — тихо, но твердо сказала она.

— Как пожелаешь, — покорно согласился вампир и добавил. — Есть хоть сможешь? Я не думал, что это так тебя шокирует.

Мара молча кивнула.

Она не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны это было ужасно, но с другой… напоминало поцелуй, достаточно откровенный, если принять во внимание его внешний вид (штаны, сапоги и распущенные мокрые волосы). И каким-то образом действовало возбуждающе. Именно это и пугало! К темной стороне своей магии она не привыкла, не замечала, не пользовалась. Ее как будто и не было. Неужели от общения с вампиром ее темная сторона просыпается?

Мара пересела к столу, и подвинув горшочек с похлебкой и хлеб, принялась за еду, запивая все сидром. Наблюдавший за ней Гриесс, удовлетворенно кивнув, подошел к камину и начал сушить волосы. Делал он это настолько непринужденно, что Мара отвернулась, чтобы не смущаться, и сосредоточилась на еде.

За время что она ела, он успел высушить волосы, расчесать их и завязать в хвост. Потом подошел к стулу со своей одеждой. Теперь она с любопытством наблюдала за его действиями — как он собирается сушить вещи? В ее арсенале таких заклинаний не было. Гриесс заметил ее любопытный взгляд и сказал:

— Это называется «Дыхание демона», главное не переборщить.

Потерев ладонью о ладонь, он начал медленно, как утюгом, водить по одежде, и от нее пошел пар! Через пару минут рубашка и кардиган были сухими. Мара от удивления открыла рот — этот вампир просто набит сюрпризами!

— Я чего-то еще не знаю? — спросила она.

— Даже не спрашивай, — раздалось весело в ответ.

Одев рубаху и кардиган, он перешел к стулу с ее вещами и таким же образом все высушил. Потом подошел к кровати, одел пояс, повесил меч и пошел к выходу. В дверях обернулся:

— Можешь одеваться, — сказал и, ехидно улыбнувшись, добавил, — если хочешь, конечно. Я пошел перекушу. Не жди меня, ложись спать.

— Да что ты себе позволяешь?! — разъяренно воскликнула Мара и вскочила со стула, не забывая при этом кутаться в накидку. — Спать ты будешь где угодно, только не тут! — она уже почти кричала.

— И даже у двери на полу не разрешишь? — подняв одну бровь, сказал он, притворно улыбнувшись.

— Нет! До утра я не желаю тебя видеть! — уже в гневе выдала Мара.

— Как будет угодно госпоже, — с поклоном произнес Гриесс, закрывая дверь и меняя при этом цвет глаз на бледно-голубой. Клыки он спрятал давно, сразу после укуса.

Вне себя от гнева, Мара аж ногой притопнула — каков нахал! Но очень красивый нахал, с этим поспорить она не могла. Скинув накидку, пошла одеваться. Надев рубашку и штаны, легла в постель. Несмотря на горящий камин, в комнате было прохладно и сыро, и она укрылась его меховой накидкой. Что за странный мех? Такого не приходилось встречать.

«Что за мех на накидке?» — мысленно спросила. «Это одок, их разводят орки, большая такая скотина, больше лошади и довольно злобная», — пришел лаконичный ответ. — «Спокойной ночи». Удовлетворенная ответом, а главное тоном, которым он ответил, она повернулась на бок и собралась спать. Но одна мысль не давала ей покоя — на улице дождь, холодно и сыро, а она выгнала его в чем был, сумки с вещами остались в комнате. А потом вспомнила, как он себя вел, и решила, что сам виноват. Успокоив таким образом свою совесть, она спокойно заснула.

А что же Гриесс?

В зале таверны было много людей, непогода загнала их под крышу и не давала уехать. Выбор у него большой. Недолго думая, соблазнил ту самую служаночку, недавно укушенную им. Секса не было почти неделю, а у него отпуск или как? А девушку даже гипнотизировать не надо, хватило природного обаяния, она сама активно строила ему глазки.

Проснулась Мара внезапно, от жары. Дождь кончился, солнце только взошло и его косые лучи, проникая сквозь зарешеченное окно, образовывали странный рисунок на полу. Камин догорел и успел остыть, посуды после ужина на столе не осталось. Резким движением скинув с себя накидку, она не стала залеживаться в постели. Встала, натянула сапоги и пошла умываться. Накинув на плечи камзол, вышла из комнаты и закрыв дверь на ключ (в Ифании, в дверях таверн были замки, как и в Лурдии — таким образом показывалась забота о постояльце и его вещах. В других странах, в тавернах и гостиницах, такого не наблюдалось) спустилась вниз, в общий зал, в надежде на ранний завтрак. Розысками Гриесса планировала заняться попозже.

В зале почти никого не было. В столь ранее утро большинство постояльцев еще спали. На кухне слышался стук посуды и негромкий разговор. Хозяин уже стоял за стойкой и что-то сосредоточенно подсчитывал. Его совершенно лысая голова слегка поблескивала. Мара непроизвольно улыбнулась: «Так вот почему так называется таверна!»

Из всех столов занятыми можно было считать только два. За одним, торопливо доедая свой завтрак, сидел гонец. Его форменная шапочка с разноцветным пером лежала на столе. А за другим неторопливо пили пиво и заедали его яичницей два стражника с пограничного поста. Мара села за первый попавшийся и, в ожидании официантки, принялась изучать зал.

Из коридора, ведущего к комнатам прислуги, послышались шаги, шушуканье, смешки, и через несколько минут выбежала служанка, та, вчерашняя. Она остановилась почти посреди зала, глаза ее сияли, и поднеся руку ко лбу в томном жесте, она улыбнулась блуждающей улыбкой — явно отражением каких-то внутренних мыслей. Резко обернувшись, она послала воздушный поцелуй в сторону коридора, и быстро развернувшись назад, наткнулась взглядом на Мару. Слегка смутившись, сделала книксен и убежала на кухню.

А из полумрака коридора неторопливо вышел Гриесс с улыбкой довольного кота на лице. Заметив Мару, направился к ней и уселся за ее столик.

— Как спалось? — как ни в чем не бывало, спросил он. И состроив смешную рожицу, подмигнул.