Ирина Нанако - Гриесс: история одного вампира [СИ]

— Судя по тому, что я наблюдаю — ты не спал вообще, — холодно ответила Мара.

— Я сомневаюсь, что тебя беспокоит именно это, — с издевкой, сказал вампир, — думаю, тут дело в другом. Я прав?

Гриесс посмотрел Маре в глаза. Взгляд она отвела, но это не помешало ей так же холодно спросить:

— И что же, по-твоему, меня беспокоит?

— Да то, что ты спала в одиночестве, а я нет. И это либо ревность, либо зависть. В любом случае — непонятно, зачем тогда меня выгнала? — он с прищуром опять взглянул на нее.

— Спать с вампиром?! Это ты мне предлагаешь??? Это же мерзко, неправильно, и просто отвратительно! — пылая от гнева выпалила она. На ее лице промелькнуло выражение отвращения.

— Вот, значит, как ты думаешь… — разочарованно протянул он, и тут же со злостью добавил. — Тогда найди себе не вампира!

За столом повисла напряженная тишина. Мара, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, холодно смотрела на Гриесса. Он не выдержал ее взгляда, и обернувшись в сторону кухни, громко крикнул:

— Салита! Ты заказ принимать собираешься? — и повернувшись к Маре спросил. — Есть-то будешь?

Та кивнула. Прибежавшая на зов девушка приняла заказ и убежала на кухню.

— Пойду соберу вещи и оседлаю лошадей, — вставая, сказал он, — дай ключ.

Мара молча вложила ключ в его протянутую руку, также молча он его взял и пошел наверх.

Ела не торопясь. Пусть ждет, ничего страшного. «А может он прав? — размышляла Мара, медленно жуя куриную ножку, — я и завидую и вдобавок ревную? И подсознательно считаю его своим? Но как такое возможно? Он же вампир! Дитя тьмы.» Так и не придя ни к какому ответу, она вышла во двор. Солнце поднялось уже высоко, день начался. Стали просыпаться постояльцы. Гриесс стоял посреди двора, держа за поводья обоих уже оседланных лошадей.

Молча забрала повод, села в седло, и не глядя на него, выехала со двора.

Больше двух дней они не разговаривали и гнали лошадей галопом на юго-запад. Иногда Мара искоса поглядывала на Гриесса, может зря она так с ним? Он эти взгляды замечал и реагировал на них ехидной усмешкой, и она мгновенно отворачивалась.

На третий день, через несколько часов после полудня, подъехали к очередному постоялому двору. На ночь останавливаться еще рано, до следующей таверны далеко, и они до вечера не успеют туда добраться, поэтому Мара решила перекусить и взять еды в дорогу, а переночевать в лесу.

Заехав во двор, она молча спрыгнула с коня, и не глядя бросила повод Гриессу, была уверена, что поймает. А сама пошла в таверну обедать и заказывать провизию в дорогу.

Ловя повод, брошенный Марой, Гриесс спешился. Не то что бы слишком поспешно, но все же. Он стоял в ожидании возвращения Мары и выслушивал бесконечные и однообразные жалобы Алода.

«Алод не любит овес. Алод любит мясо!» — настойчиво звучало в его голове. Но как кормить его мясом в конюшнях при тавернах? И Гриесс терпеливо уговаривал коня потерпеть еще немного, и обещал, что при первой же возможности отпустит его на охоту. Он обнял голову коня, гладил его, целовал в нос и чесал за ушами.

Вышедшая из дверей таверны Мара застала его за этим занятием. «Неужели вампиры способны на нежность? — с удивлением подумала она, — или только этот?»

Вышел хозяин, позвал работника и распорядился принести господам мешок овса. Гриесс не стал его никуда пересыпать, а уложил прямо на Алода. И в ответ опять услышал то же самое недовольное ворчание.

— Сейчас же прекрати! Не зли меня! — резко сказал вампир и дернул коня за ухо. Алод в ответ нервно дернул головой и пару раз стукнул копытом.

— Что это с ним? — спросила Мара.

Гриесс выдержал паузу, подождал пока все разойдутся и ответил:

— Мяса требует паршивец, надоел ему овес.

— Откуда такие капризы? Ты же говорил, что он всеяден.

— Там, где можно — все капризны, а там где это нельзя — он ест все. Обычно мы с ним делим добычу пополам — мне кровь, ему плоть, — спокойно ответил Гриесс.

Сев на коней и выехав со двора таверны, они продолжили свой путь, опять пустив коней галопом. И только когда стало смеркаться, перешли на медленный шаг. Они неторопливо продвигались по лесной дороге; деревья стояли очень близко, нависая ветвями над дорогой, и с каждой минутой, становилось все темнее. Мара напряженно всматривалась с густоту леса, пытаясь найти место для ночлега, но по бокам была сплошная стена из деревьев. Негромко всхрапнул Алод, и Гриесс сказал вслух:

— Он говорит, что недалеко вода. Озеро или река, справа от нас. Может там заночуем? Я бы искупался…

— Как мы в темноте, без тропы будем искать эту воду? — раздраженно ответила Мара.

— Алод найдет, для нас совершенно не темно, а у тебя амулет есть на ночное зрение. Мы поедем впереди, а ты за нами. Идет?

— Ладно, уговорил, — проворчала она, роясь в кармане в поисках амулета.

Нашелся он быстро. Повесив его на шею и активировав, Мара выжидающе посмотрела на Гриесса:

— Показывай, куда ехать.

Все то время, что она рылась в карманах, он неподвижно сидел в седле и смотрел на нее задумчивым взглядом. После ее слов развернул коня и, опустив поводья, доверил тому поиски дороги к искомому водоему. Примерно через полчаса они выехали к воде. Это оказалось озеро. Большое лесное озеро с огромным песчаным пляжем. Выехав на середину пляжа, Гриесс спрыгнул с коня и принялся его расседлывать. Подъехавшая к нему Мара спешившись, занялась тем же. Расседлав и сложив все кучкой на песке, она стреножила своего коня и повесила ему на шею торбу с овсом. Вампир же, сняв все с коня, и уздечку в том числе, пошел с ним назад в лес. Что они там делали, видно не было, уже наступила ночь. Вернувшийся Гриесс положил в карман серьгу, снятую с уха Алода.

— Боишься, что потеряет? — язвительно спросила Мара.

Он повернулся к ней, глаза уже изменили цвет и светились в лучах луны кровавым цветом.

— Нет, — спокойно ответил вампир, — это амулет трансформации, с ним он выглядит как конь, но для охоты я его снимаю. Купаться будешь?

— Надо бы костер развести сначала, — ответила Мара, — и потом ночью, в лесном озере? Опасно же!

— Со мной — нет, — коротко ответил он, и продолжил, объясняя, — вся «нечисть», как вы ее называете, видит мир как я. Они видят мою ауру и нашу связку, и не посмеют причинить тебе вред.

— Тогда ладно, пожалуй окунусь, — согласилась она, — а ты дров пока принеси, слуга ты мне или кто?

И пошла к воде попробовать ее, может холодная? Поэтому ответа, произнесенного им почти беззвучно, она не слышала. А он ответил, глядя ей вслед, почти прошептал:

— Или кто….

Печально улыбнулся и пошел в лес за хворостом. По дороге к лесу решил все-таки перестраховаться, и снял со своей ауры всю иллюзию. Глядя на такое, вся лесная «нечисть» должна просто пасть ниц, и ждать его распоряжений. Довольно кивнув, углубился в лес.