Екатерина Бэйн - Краути [СИ]

— Спасибо, Аурин. Поставь это и можешь идти.

Аурин поклонилась снова и не говоря ни слова, вышла.

Госпожа посмотрела, каким взглядом проводил девушку ее сын и сказала:

— Так, о чем вы хотели поговорить со мной, сын мой? Я вас внимательно слушаю.

Он повернулся к ней. Его взгляд был отсутствующим.

— Кто это?

— О, вы имеете в виду Аурин? Эту девушку я взяла на воспитание, сын мой. Она сирота и за нее некому постоять. К тому же, я не смогла устоять перед соблазном. Она очень необычна.

Госпожа Томин не кривила душой. Воспитание Аурин было ой как нужно! И что сирота, тоже правильно, и внешность необычна. Про себя она ликовала. Не было никаких сомнений в том, что князь хотел поговорить с ней о Рэкти. А теперь Рэкти была забыта. Если на то пошло, эффект превзошел все ожидания.

— Итак, сын мой, я слушаю вас.

Князь посмотрел на нее в недоумении.

— Я пришел проведать вас, матушка. Я уже давно не заходил к вам.

— Но я и не упрекаю вас. Вы были заняты.

— Занят? — он нахмурился, припоминая, чем же он был так занят, что даже не мог навестить родную мать.

Он напрочь забыл о Рэкти. После, конечно, вспомнил, но уже без прежнего восхищения. Образ Рэкти раз и навсегда померк в ее глазах. Ведь у бедняжки не было ни золотых волос, ни поразительно зеленых глаз, ни столь светлой, нежной кожи.

— Теперь я буду навещать вас так часто, что рискую надоесть.

«Конечно, — подумала госпожа Томин с долей иронии, — но видеть вы хотите не меня, сын мой, а златоволосую красавицу. Отлично, значит получилось».

— Вы никогда не сможете мне надоесть, сын мой, — сказала она вслух.

Они неторопливо допили чай, но князь не спешил уходить. Время от времени он поглядывал на дверь, ожидая, что в комнату вновь зайдет Аурин и озарит ее своим сиянием.

Насладившись его нетерпением, госпожа Томин хлопнула в ладоши:

— Мы закончили, Аурин. Убери это.

Про себя она отметила, что более нерадивой служанки, чем ее подопечная, она еще не видывала. Слуги всегда кидались исполнять ее поручения лишь только госпожа приближала ладони друг к другу. А Аурин запаздывала. Как бы ее во второй раз звать не пришлось. Но с другой стороны, она здесь не для того, чтобы сделать карьеру служанки.

Девушка составила пустые чашки на поднос, едва не выронив их, но в последнюю секунду успев поймать. Она почти физически ощущала на себе взгляд князя, но делала вид, что ничего не замечает. Впрочем, это было нетрудно, так как сбор посуды занимал значительную часть ее внимания. Госпожа Томин про себя поздравила ее с такой тактикой. Нет ничего лучше, чем не показывать своего интереса в первые несколько минут знакомства. Это говорит о скромности и добропорядочности. А также о наличии хорошего воспитания. А первое впечатление сохраняется надолго.

Взяв поднос, Аурин хотела уйти. Но в это время князь сказал:

— Сядьте, гимин. Вы нам не мешаете.

Аурин едва не выронила поднос из рук. Ее впервые назвали столь почтительно «гимин», что означало «молодая госпожа», даже если не помнить о том, что сказали «вы», что было уже совсем неслыханно. К торговке рыбой обычно обращались «эй, ты» и это было еще слишком ласково.

Девушка взглянула на госпожу Томин и подметив ее многозначительный кивок, села. Она опустила глаза, прикрыв их длинными пушистыми ресницами. Ощущать себя госпожой было весьма приятно.

— Откуда вы родом, гимин? — спросил князь.

За Аурин поспешила ответить сама госпожа Томин:

— Она приехала издалека, сын мой, из-за морей. Должно быть, ее родина находится дальше Венталии. Не так ли, детка?

Аурин спокойно отреагировала на «детку» и кивнула. Тем не менее, все же взглянула на нее, давая понять, что подробностей о ее родине спрашивать не следует. Но госпожа вовсе не была дурой.

— Там должно быть холодно, — предположил князь.

Аурин хотела пожать плечами, но передумала. А вслух сказала:

— Я плохо помню свою родину, господин. Я уехала оттуда очень давно.

— А ваши родители?

— У меня нет родителей, господин.

— Она сирота, — поспешила напомнить госпожа Томин.

— Тогда, матушка, мне кажется, вам не придется пожалеть о своей доброте.

«Да уж конечно, не придется», — подумала та и заметила:

— Я не сомневаюсь в этом, сын мой. Аурин, мне кажется, нужно убрать эти чашки.

Девушка поднялась на ноги и склонилась в поклоне.

— Да, госпожа.

За Аурин закрылась дверь. Князь проводил ее взглядом.

— У нее золотые волосы. В той стране, что за Венталией, у людей такие волосы?

— Я никогда там не была, — с сожалением проговорила госпожа Томин, — но полагаю, этот цвет ее не портит.

У князя не было ни малейшего желания опровергать это утверждение. Напротив, он считал, что выглядеть лучше вряд ли возможно.

Сын пробыл у госпожи Томин еще около получаса и наконец встал, собираясь уходить. На прощание он сказал своей матери:

— Я приду завтра, матушка.

— Я всегда рада вас видеть, сын мой, — просияла женщина.

Спустя некоторое время после ухода князя, она вызвала Аурин. Женщина с трудом сдерживала распирающую ее радость, а глаза ее лучились от торжества.

— Ну как, Аурин, тебе понравился мой сын?

— Конечно, — отозвалась та вежливо, но не более.

— А если точнее? Ты все так же упорствуешь в своем желании не становиться его наложницей?

— Разумеется.

Госпожа Томин задумалась. Ее воспитанница наконец научилась не фыркать и кривиться, а говорить внятно и благоразумно. Но ответ женщину почему-то не радовал.

— Теперь он будет приходить сюда часто. Не сомневаюсь в этом. И мне хотелось бы показать ему тебя во всей красе.

Аурин приподняла брови.

— Ты делаешь успехи, — отозвалась та, — вместо того, чтобы задать неприятный вопрос, лучше сделай так, как только что сделала и все будут от тебя в восторге. Садись рядом. Я все тебе объясню.

Аурин села и приготовилась слушать.

Любимая наложница князя Рэкти начала испытывать нешуточное беспокойство. Неожиданно отношение князя к ней резко изменилось. Еще день назад он был с ней ласков и прислушивался к ее мнению, а сейчас даже не смотрит в ее сторону.

Рэкти велела служанке принести ей самое большое зеркало в доме. Села перед ним и начала внимательно разглядывать свое отражение.

Все было в порядке. Длинные, волнистые, шелковистые волосы цвета воронова крыла, изогнутые миндалевидные глаза с пушистыми ресницами и бархатным взглядом, нежная оливкового цвета кожа и едва заметный румянец.

Рэкти встала и придирчиво осмотрела свою фигуру. Все было как обычно. Она не изменилась.

Значит, все дело в Тэнмире. Изменился он, а не она. Поэтому, следовало узнать причину его охлаждения.

Тихо, со вкрадчивой улыбкой Рэкти вошла в его покои, благо, что ее давно никто не задерживал и не спрашивал, что именно ей там понадобилось. Она низко поклонилась и выпрямилась, глядя на князя.