Екатерина Бэйн - Изначальные руны [СИ]

— Нет, это не все. Есть еще кое-что. Только это тоже должно остаться между нами. Учти, я от всего отопрусь, если ты проговоришься.

— Я нем, как могила.

— Была еще одна причина, по которой я согласилась заниматься этим делом. Руна.

— Какая руна?

— «Сила». Это я сняла с нее защитные заклинания. Не сказать, чтоб это было легко.

И Ариана выложила ему историю своего позора. О том, как Римериенн использовал ее заинтересованность магией в любом виде, о том, как вручил ей шкатулку, о том, как она мучилась, разгадывая ее секрет и что при этом использовала. И наконец, решающий штрих.

— Я могла бы его остановить, — заключила она совсем тихо, — но не решилась. Ведь я никогда еще не использовала заклинания по-настоящему, а напасть на преподавателя казалось мне почти кощунством. И я позволила ему уйти.

Коаллен некоторое время молчал, переваривая историю. Потом покачал головой и сказал:

— То, что ты не напала на него — понятно. Я тоже не сразу решился применять боевые заклинания. К этому нужно быть готовым. Ну, теперь ясно, откуда у тебя такие обширные знания по рунам. Значит, магистр об этом не знает?

— Нет.

— Да, он бы рвал и метал. Не беспокойся, я не собираюсь ему это сообщать. Но теперь становится понятно, почему ты согласилась. Вовсе не из-за денег. Ты считаешь, что должна его поймать. Но напрасно обвиняешь себя в этом. Он вполне мог просто стащить эту шкатулку и сделать ноги. А уж обдумать, как ее открыть, можно и на досуге. Немного странно, почему он поручил это дело тебе.

— Ему нужна была «Сила», чтобы начать дальнейшие похищения.

— Это он так говорит. Но я ему почему-то не верю. Руны — дело опасное. Недостаточно просто знать, как снимать заклятия, нужно еще и суметь это сделать. Для этого требуется большая сила. Что, если у него нет ничего подобного?

Ариана посмотрела на него с достаточной долей скептицизма. Предположение, что у Римериенна нет большой силы, показалось ей натянутым.

Коаллен понял ее совершенно правильно.

— Ну, сама подумай, что еще могло вынудить его тебя использовать? Он наверняка хотел проделать все это в большой тайне и лишние глаза и уши ему были не нужны. Мало времени — плохая отговорка. Он не сумел снять ни одной руны самостоятельно.

— Теперь сумеет, — вставила Ариана и тяжело вздохнула.

Собственные глупость и наивность до сих пор тяготили ее.

— Но и в этом случае, наш славный эльф ничем не рисковал, — продолжал разглагольствовать Коаллен, — он знал, что ты не проговоришься. Насколько я понял, ты обожаешь подобные головоломки и не желаешь ими ни с кем делиться. Да и потом, ты ведь ничего не рассказала магистру.

— Как я могла такое рассказать?

— Вот именно. Римериенн успел прекрасно тебя изучить.

Девушка поморщилась.

— Да, это уже куда интереснее, — заключил Коаллен, — теперь он куда сильнее, раз сумел наложить руну «Ужас» на магистра Нивиерти. Помнишь, в каком он был состоянии?

Она кивнула и снова поморщилась. Руна вызывала в ней не самые приятные ассоциации.

— Магистр Нивиерти крепок духом. Он столько времени находился под воздействием «Ужаса» и не сошел с ума.

— Он поседел, — мужчина передернул плечами, — брр, врагу не пожелаешь. Кажется, Римериенн спятил. Хорошо, что ты знаешь, как следует снимать подобное заклятие.

— Римериенн использовал знакомое сочетание, применяемое еще Галастиусом. Но вообще-то, в паре можно использовать и любое другое противодействие. Вся проблема в том, что подобные руны изначально накладываются парами: действие — противодействие, чтобы привязать основу к определенному противовесу.

— Не надо читать мне лекцию по рунам, — остановил ее Коаллен. — не спорю, это, конечно, очень интересно, но сейчас у меня не то настроение.

— До сих пор очень редко бывало, чтобы подобные руны накладывались на человека, — тихо произнесла Ариана, — это, конечно, проще, но все равно, ужасно.

А ведь ей никогда и в голову не приходило, что в скромном эльфе — библиотекаре таятся такие опасные глубины. Даже когда она точно знала, что Римериенн украл руну, девушку волновал один — единственный вопрос: «зачем?», а вовсе не «почему».

— Вот что, творительница рун, — резюмировал Коаллен, — впредь держись за моей спиной и прекрати всех спасать. Ничего хорошего из этого все равно не выходит. Второй раз попыталась — и что вышло? Самих едва в гробнице не замуровали.

— Не из-за меня, — возразила Ариана, — если бы ты не полез за сокровищами, ничего бы не случилось.

— Очень в этом сомневаюсь, — отрезал он.

Они ехали уже шестой день, миновав приснопамятный Бэксфилд и не задержавшиеся в нем надолго. По пути с ними не происходило ничего примечательного. Разве что, какие-то местные бандиты решили пощупать легкую по видимости добычу, но после первого же заклинательного слова, которое произнес Коаллен, бросились врассыпную, побросав нехитрое оружие. При этом они вопили и зачем-то прикрывали головы руками. Это происшествие Ариану рассмешило. Она никогда не видела, чтобы так драпали, сверкая пятками.

В общем, до сих пор их путешествие проходило мирно и даже как-то скучно, и людей больше волновали дорожные неурядицы и неудобства, чем опасности. Коаллен часто принимался ворчать, а все его претензии, как правило, относились к Ариане, которая со скуки пробовала различные заклинания на пустошах и деревьях. Впрочем, деревья она обычно старалась не трогать, когда вспоминала наставления подруги. Почему-то сейчас эти воспоминания становились для нее болезненными. Лу осталась где-то там, в благополучном мире, где никогда ничего не случается, а Ариане очень хотелось туда вернуться. Казалось даже странным, что она так стремилась закончить Академию. Теперь девушке хотелось поучиться там еще, по меньшей мере, три года.

Дорога пошла в гору и издали впереди виднелось что-то темное. Коаллен уверял, что это лес, но Ариане больше думалось, что это горы. Вдоль дороги пробегала мелкая речушка, сквозь прозрачную воду которой виднелись камни и даже иногда юркие рыбки.

Они проехали еще немного, как вдруг Коаллен придержал коня и обернулся к девушке:

— Стой.

Она сначала остановилась, а уже потом спросила:

— Что?

Мужчин молча указал вперед.

Посреди дороги стоял большой крытый фургон, покосившийся набок. Одно из его колес валялось чуть в стороне. Кони нервно ржали, трясли головами и пытались ринуться вскачь, но фургон, как оказалось, намертво застрял в колее. Но это было еще не все. Вокруг фургона, описав небольшой полукруг, сгрудилось несколько волосатых тварей с длинными хвостами и острыми ушами. Ростом они были примерно с человека, но более мощные по комплекции, а их физиономии куда сильнее тяготели к звериным, чем к человечьим. Они рычали, фыркали, издавали гортанные крики и трясли фургон так, что он раскачивался из стороны в сторону. Некоторые время от времени пытались влезть внутрь, отодвинув полог, сделанный из звериных шкур, но что-то мешало это сделать, поскольку полог не сдвигался и держался, как влитой.