Makenlo - Маг, поедающий книги. Главы 291-400 [СИ]

Однако Глаттони заполнила этот промежуток.

– Все материалы в этом мире состоят из четырех элементов: огня, воды, земли и ветра. Уникальные свойства этих четырех элементов: твёрдость, влажность, жар и холод – используются для формирования абсолютно всего. Основываясь на этой теории, Парацельс выстроил систему четырех элементалей, но у меня более высокая цель.

Когда дело доходило до теорий мироздания, не было места таким терминам, как "правильно" или "неправильно". Муспельхейм, который был наполнен пламенем; Кокитос, погруженный в вечные льды; Пандемониум, где обитали демоны… В этой вселенной существовало множество измерений, каждое из которых имело своё собственное уникальное происхождение.

Теория четырех элементов была лишь одной из ветвей этого бесконечного мира.

В дополнение к этому, Глаттони заложила фундамент "храма", который должен был поддержать Митру как бога. С древних времен Мать-Земля считалась богиней, представляющей весь мир.

И вот сейчас она была представителем мира Теодора Миллера, восстановив своё прошлое, когда она существовала как истинное божество.

– Хонь? Хе-е-ень… Ах…

В ментальном мире Теодора, видимом лишь ему одному, тело Митры начало постепенно расти.

Волосы пшеничного цвета достигли талии, а маленькие ручки и ножки стали длиннее и крепче. Её глаза, сияющие искренностью и невинностью, теперь же были наполнены мудростью. Трещины в её теле заполнились, а кожа засветилась божественным светом.

Богиня, Деметра…

По сравнению с её полностью расцветшим состоянием, это было всего лишь на уровне одного цветка. Однако даже этот цветок был вполне реальным. В этот момент Митра поднялась до звания низшего бога.

– Что? Не говорите мне… Эта сила…? – пробормотал побледневший Джерем.

Сила бога, рожденная из кругов Теодора, начала переполнять его тело.

В случае с божественностью без хозяина всё могло быть иначе, но полноценное божество было исконным врагом чернокнижников. Для Джерема, который являлся публичным врагом всего сущего, божественная сила являлась смертельно-опасной, даже если речь шла всего лишь о легком прикосновении.

Для него это было сродни ужаснейшему из ядов, распространяющемуся прямиком от сердца. Это был первый случай, когда Джерем столкнулся с такой болью.

– … Ты… Кто ты? – раздался ясный голос Митры, – Ух, я чувствую сонливость и головную боль… Сейчас же покинь тело Тео!

– Ува-а-а-а-а-а-ак!

В теле Теодора взорвалась чистая божественная сила. Митра выпустила мощный разряд энергии, даже не предполагая, что под удар попадёт душа Джерема, связанная с этим телом.

Если бы это воздействие было внешним, то полученный урон был бы небольшим. Однако теперь, когда они разделяли одно и то же тело, это было по-настоящему смертельно. Это было похоже на изгнание злого духа или окропление святой водой непосредственно самого мозга пациента.

– Я… Я ведь так умру! Я – повелитель, который должен положить конец всему…? Но я не могу отказаться от этой плоти…

И его колебания привели к новой волне боли.

– Немедленно убирайся отсюда!

– Ку-а-а-а-а-ах!

Душа Джерема была жестоко разорвана. У него не было больше времени беспокоиться о сохранности столь редкого вместилища. Еще один удар – и ему наступит конец.

И вот, сжимая разбитые кусочки своей души, Джерем едва смог прокричать:

– Б-бледный всадник, ко мне!

Неопознанная нежить в бинтах ответила на его зов. А затем Джерем протянул руку и схватил монстра за шею, буравя его налитыми кровью глазами:

– Отдай мне своё тело!

– … Как пожелаете.

Одновременно с этим душа Джерема начала вытекать из правой руки Теодора. В дополнение к праву собственности на Поклонение Смерти, была потеряна и половина обширных знаний самого Джерема.

Взяв под контроль тело бледного всадника, чернокнижник ядовитым взглядом уставился на Теодора Миллера. Тем не менее, он не мог сражаться с Митрой, которая защищала Теодора. Его связь с Тартаром также была пресечена, а рыцари потратили слишком много сил.

– … Не думай, что я так легко сдамся, – сказал Джерем, после чего превратился в синюю дымку и бесследно исчез.

– Побежденные собаки во все эпохи лают одинаково, – язвительно произнесла Глаттони, после чего обратилось к Митре, – Теперь пришло время возвращаться.

Митра ничего не ответила, однако слегка надула щечки, прекрасно понимая смысл этих слов.

– Я не хочу возвращаться в тело маленького ребенка, – в конце концов ответила Мать-Земля.

– Ничего не поделаешь. Сосуд Пользователя не может содержать в себе бога.

Возможно, Теодор и достиг 8-го Круга, но его смертное тело всё ещё не было достаточно крепким, чтобы стать сосудом для бога. Даже низший бог был более трансцендентным, чем дракон. Как субъект, который мог манипулировать материальным миром одной лишь своей волей, даже дыхание нынешней Митры могло вызвать настоящее землетрясение.

– … Я понимаю, – вздохнула Митра, которая теперь выглядела как молодая и очень красивая девушка, – Тогда передайте мои наилучшие пожелания Тео, дядя Язык.

С лица Теодора тут же исчезла зловещая улыбка.

– … Дядя Язык?

Впервые за тысячи лет, а, может быть, даже больше, Глаттони была по-настоящему шокирована.

* * *

Вскоре после этого к Теодору вернулось его сознание.

– … У-хм… – простонал волшебник, приподняв свою пульсирующую верхнюю часть тела. Прошло несколько секунд, и его размытое зрение понемногу прояснилось, а хаос из мыслей и чувств пришел в норму.

И вот, когда Теодор наконец-то понял, что пришел в себя, и закончил поверхностный осмотр ситуации, с его губ сорвалось:

– Спасибо, Глаттони.

– … С чего это вдруг?

– С твоей стороны было бы куда эффективнее выбрать Джерема, а не меня.

Глаттони на мгновение замолчала, после чего проговорила редким для него удивленным тоном:

– Слушай, ты что, оставался в сознании? Разве контроль над твоим телом не полностью перешел к этому бесполезному колдуну?

– Немного, но… Это было непонятно. Я знаю, как всё прошло, но без деталей.

– Я-ясно… – с каким-то странным облегчением ответила Глаттони, после чего продолжила говорить, – Первым делом тебе следует поблагодарить кое-кого другого.

– Ах, точно.

Теодор тут же вытянул перед собой руку, и на ней появилась маленькая девочка. Она была древним духом, добровольно расставшимся с силой низшего бога и вернувшимся к форме ребенка.

– Х-о-онь! Део!

– Митра, спасибо, что спасла меня.

– Хинь?

Казалось, что Митра не помнила, как она побывала богом, а потому лишь смущенно наклонила головку, которую Теодор с улыбкой погладил. Однажды, когда они смогут нормально общаться, он обязательно повторит ей эти слова.