Makenlo - Маг, поедающий книги. Главы 291-400 [СИ]

Глаза Найи были наполнены таинственным мерцанием и, казалось, проникали в само сердце Теодора.

– Почему ты готов умереть?

– … Ты можешь догадаться один раз, но не дважды.

– Конечно. Глаза моего древнего племени – всего лишь трюк перед "великим человеком". Невозможно прочитать тебя, если ты решишь закрыться, как сейчас, – сказала Найя.

Однако уже в следующее мгновенье она вновь продолжила говорить, словно уверенная в своём предположении:

– Но ты был потрясен, когда услышал это от меня. Я видела "это". Я не знаю смысла, потому что это неопределенно, но "красная звезда"…

– Остановись.

Слово, столько же резкое, как лезвие меча, тут же остановило Найю. И так произошло потому, что она поняла, что просьба Теодора содержит в себе "предупреждение", а не злобу.

– Ясно. Это нечто, чего я не должна знать? – интуитивно осознав серьёзность ситуации, спросила Найя.

– Что-то вроде этого.

– Хорошо, я поняла. Я забуду всё, что было сказано.

– Спасибо.

Если бы Найя проигнорировала это предупреждение, Теодор стёр бы её воспоминание, применив силу. Даже высшие эльфы не обладали достаточно высоким сопротивлением к магии, чтобы остановить мага 9-го Круга. Тем не менее он не хотел использовать такие средства против знакомого, который к тому же не был его противником.

А ещё Теодор был благодарен ей, поскольку понял, что на будущее должен принять определенные меры предосторожности, чтобы та информация, которую он не хотел раскрыть, не просочилась наружу без его воли.

Итак, взгляд Найи вновь стал размытым, будто она потеряла к происходящему всяческий интерес. Лишь напоследок эльфийка всё-таки произнесла:

– … Тем не менее мне будет любопытно послушать об этом. Расскажи мне, когда всё закончится. В старости мало что может быть увлекательнее интересных историй.

И Теодор мог с этим лишь согласиться.

* * *

Как только солнце спряталось за горизонтом, на землю опустилась прохладная ночь. Находясь в месте, которое было ближе к небу, нежели к земле, Теодор наблюдал, как свет превращается в тьму. Это была одна из многих ветвей мирового древа, выступавшая в роли одной из нескольких обсерваторий.

Наконец, Элленоя закончила свою работу и позвала его:

– Теодор!

– Элла.

– Почему ты не сказал мне, что придешь? Ты здесь уже несколько часов, – проговорила она, схватив мага за рукав.

Элленоя жалела, что заставила Теодора ждать.

– Всё нормально. Я задержусь здесь на какое-то время, – глядя на её лицо, улыбнулся Тео.

– Ах! Понимаю. Если хочешь чашку чая…

– Хочу, но перед этим… – произнёс Теодор, взяв Элленою за руку, – Я хочу кое о чём поговорить.

– …

В ответ эльфийка ненадолго замолчала, глядя Теодору прямо в глаза.

Что она в них видела?

Впрочем, сейчас это не имело значения.

– Прогуляемся?

Найя продолжала смотреть в небо своим опустевшим взглядом, а потому Теодор и Элленоя отправились восвояси.

Широкие, округлые ветви Мирового Древа казались отличными от тех, которые росли ближе к земле. А ещё здесь то и дело встречались пространственные двери, мгновенно переносящие совершенно в иное пространство.

Так пара и продолжала взбираться всё выше и выше, пока не достигла самих облаков.

– Это место…?

Здесь Теодор был впервые даже несмотря на то, что уже несколько раз посещал Мировое Древо. Итак, Элленоя прошла ещё несколько шагов, после чего остановилась и, смущённо взяв Теодора за руку, произнесла:

– Это вершина Мирового Древа. Помимо Теодора, лишь один человек смог получить доступ к такой высоте.

– Если вход так тщательно контролируется… В этом месте должно быть нечто особенное.

– Да, символическое значение достаточно велико, – сказала Элленоя, кивком головы указывая прямо вверх, – Видишь, вон там?

– Это…

От того, что Теодор увидел, его глаза невольно вздрогнули. И причиной тому было нечто, чего он никогда не видел на Мировом Древе, хоть оно и могло похвастаться своей зелёной листвой на протяжении всех четырёх сезонов.

Это была не почка и даже не цветок. Это было нечто округлой формы.

– Фрукты?

Это был плод мирового древа, Иггдрасиля. Когда-то давно Теодор получил семя мирового древа и отдал его Митре, но он даже не предполагал, что нынешнее мировое древо может приносить плоды. Во времена Эпохи Мифов плоды мирового древа были сопоставимы с эликсирами. Конечно, у большинства текущих плодов не было семян, а их эффективность была не такой хорошей, как раньше. Однако даже в таком состоянии такие плоды были намного лучше, чем передовые зелья.

– Да, но до его полного созревания осталось ещё восемьдесят лет. Вот почему это не то место, которое может быть показано посторонними.

– Ясно. Теперь понятно, почему путь был таким замысловатым.

Незрелые плоды не могли похвастаться особой эффективностью, но это не имело значения для людей, которые были ослеплены жадностью. Итак, эльфы приняли правильное решение, скрыв их от внешнего мира.

"Есть не меньше четырех-пяти проходов, ведущих к неправильному месту. С какой-то точки зрения, это место намного сложнее самого запутанного лабиринта".

Для трансцендентного человека, способного влиять на пространство и время, нахождение верного пути не составляло труда, однако на других людей бесчисленное множество ветвей и пространственных переходов было практически невозможным для понимания. Какой из магов нынешней эпохи сумел бы подобрать ключ к этому месту? Такой человек должен был обладать способностью чтения пространства, превосходящей мастерство Орты как минимум на целый этап.

Как бы там ни было, это было прекрасное и уединённое место. А это, в свою очередь, означало, что Элленоя была готова поговорить.

Итак, девушка села на пень, чем-то напоминающий стул, и назвала Тео по имени.

– Теодор.

В ответ Тео тоже сел и, посмотрев ей в глаза, произнёс:

– Элла. Ты помнишь моё обещание?

– Да, конечно. Каждое слово.

– … Ты стала Святой Дмитры. Той, кто оживляет Мировое Древо. Это бремя, которое я возложил на тебя, Элла. До тех пор, пока эта роль не будет выполнена, ты будешь прикована к Мировому Древу тяжелыми кандалами…

– Теодор…

Элленоя попыталась что-то сказать, но Теодор поднял руку, остановив её.

Он знал, что это было неизбежно. И она тоже.

Но, в отличие от Элленои, которая взяла на себя эту ношу по чистому стечению обстоятельств, Теодор чувствовал себя виноватым. Он хотел освободить её от столь сложных обязанностей как можно раньше, но даже он не мог отменить того, что уже произошло. Таким образом, Теодор дал обещание как самому себе, так и Элленое… В тот день, когда эти кандалы будут сброшены, они поженятся.