Денис Морозов - Крыса Разумная

— Все в порядке! — вслух сказал шкипер, и голос его прозвучал непривычно отчетливо. — Здесь образовался воздушный пузырь, как у кита в брюхе. Над нами огромный купол, заполненный воздухом.

Рядом вынырнула Белянка, а за ней — Лихогляд с Сиволапом и Чумадуром.

— Тут жили настоящие великаны! — изумленно проговорила девушка.

Она сняла свой колпак и дышала полной грудью. Тихоскок опасался остаться без надежной защиты, но ему стало неловко, что его подруга отважилась вдохнуть подземного воздуха, а он — нет. И он поспешно скинул с головы жесткий каркас снаряжения.

Они очутились в огромном зале, утонувшем во тьме. Любое движение, любой плеск воды отдавались тут многократным эхом, отчего казалось, будто спрятавшийся во тьме гигант передразнивает каждый звук. Свет масляных светильников не доходил до потолка, теряющегося в темноте. Спертый воздух пах плесенью и водорослями, но после тесноты колпаков он казался дурманящим, и все торопились надышаться, прежде чем снова уйти на дно.

Лихогляд недоверчиво озирался по сторонам, Чумадур и Сиволап обнажили сабли, как будто ждали нападения чудовища, готового вынырнуть из темноты. Однако поблизости никого не было видно.

Приблизив фонарь к дорожке, покрытой твердым и гладким, как полированный камень, материалом, Тихоня сказал:

— Не беспокойтесь! Тут нет ничьих следов.

— Что прикажете делать с захваченной каравеллой, ваше высокородие? — низко пригнув к палубе медный шлем, спросил Твердолоб.

— Снасти снять, шлюпки с веслами перенести на галеон, — сверкнув золотой коронкой, ответил Верховный Деспот.

Его довольная морда расплылась в широкой улыбке, обвислые усы воспрянули и зашевелились.

— Пустить ее на дно? — услужливо предложил начальник охраны.

— Пожалуй. Хотя нет! — магистр воздел коготь кверху. — Спрячемся-ка мы за островом. А на каравелле оставим засаду.

Стражник подкрутил длинный ус и недовольно засопел.

— Ну что еще? — спросил его Гнилозуб.

— Изволите ли видеть, ваше высокородие, но сдается, что нарушители уже и не живы. Им перестали качать воздух. Под водой им без дыхания не продержаться.

— Что ж они тогда не всплывают? — с сомнением протянул Деспот. — Если б они сдохли, то давно болтались бы на поверхности брюхом вверх.

— Может, за корягу зацепились. А может, их сожрало какое-никакое морское чудовище, — предположил Твердолоб.

— Сам ты чудовище! — в сердцах плюнул в него Гнилозуб. — Такое же большое и такое же тупое. Ну откуда на морском дне коряга? Это не лужа у тебя на дворе. А вот дракон тут, как говорят, и впрямь обитает. Но тогда можно было бы вытянуть шланг. А он застрял и не тянется. Нет, чую я, тут что-то другое. Давай-ка для верности пустим им вслед глубинную бомбу. У тебя есть такие?

Твердолоб в задумчивости потер когтем шлем, отчего на нем осталась темная борозда.

— Мы можем быстренько соорудить, — осклабился он, радуясь, что может продемонстрировать смекалку и опыт. — Если привязать непромокаемый фитиль к разрывной бомбе, а саму бомбу запереть в ящик, не пропускающий воду, то она и в самом деле опустится на самое дно, да там и рванет.

— Вот и привяжи, — велел ему Гнилозуб. — И смотри: как всплывут — хватай и тащи на корабль. Мне нужны их шкурки. И желательно, чтобы без дырок.

Тихоскок первым шагнул в гулкую тьму сухого подводного зала. Белянка жалась к нему, но не отставала — ее разбирало любопытство, еще более сильное, чем страх. Они двинулись мимо двух рядов статуй и вскоре оказались под огромным куполом, нависшем над просторной площадкой.

Посреди площадки возвышалась статуя самого невероятного существа, которое только Тихоня мог себе вообразить. На грациозном животном, бьющем копытом о землю, сидел всадник. Поза его была могучей и властной, широко расставленные ноги упирались в стремена, с тела свисала чешуя, похожая на драконью, а голову прикрывал шлем — почти такой же, какой носил Твердолоб, только намного больше, и с острым шпилем на самом верху. Всадник простирал вперед руку, придавливая к земле зрителя и утверждая свою власть над странами и городами. Его усы не топорщились и не торчали, а гладко стекали вниз, переходя в густой волосяной покров, прикрывший подбородок.

Такого странного существа Тихоня не мог себе даже представить. Оно явно было разумным, лицо его выражало силу и власть, но это не была Rattus Sapiens, это был кто-то совсем другой, кто-то сказочный, принадлежащий к иной, древней жизни.

А вот животное, с которого привставал всадник, Тихоня узнал. Это был конь — ему приходилось видеть таких в стародавних книгах, повествующих о забытых временах. Но в книгах говорилось, что эти животные — вымысел, порожденный фантазией древних. Ведь не может же быть, в самом деле, таких могучих и грациозных существ, на которых можно садиться верхом, да еще управлять ими!

Тихоскок с Белянкой двинулись по гладким дорожкам, покрытым выщербленной каменной плиткой. Их взору открылась сказочная картина, в которую трудно было поверить. Свод высокого купола уходил так высоко, что его было не разглядеть. И в эту невообразимую высоту поднимались гигантские статуи, изображавшие все тех же мифических существ с двумя ногами вместо задних лап и двумя руками вместо передних, с густыми усами, струящимися с подбородков, и гладкими бородами. Плоские лица без острых носов смотрели сурово и тягостно, а спадающие вниз одежды не оставляли места для хвостов, которых у них, кажется, и вовсе не было, как и когтей на коротких пальцах.

Некоторые из них походили на суровых воинов, другие — на мудрецов, вольнодумцев, поэтов. Мужчины и женщины, молодые и старые, серьезные и игривые, одетые и обнаженные — Тихоня проходил мимо и вертел головой, задыхаясь от неясных чувств. Белянка прижалась к нему, зарылась носом в шерсть на его груди и тихо прошептала:

— Какие они величественные… И трагичные! Тихоня, кто это? Я никогда таких раньше не видела!

— Их никто не видел, — ответил он, погладив ее по рыжему пятну на спине. — Они ушли в прошлое задолго до того, как Крыса Разумная появилась на свет. Это наши великие Предки, или, вернее сказать, Предшественники, потому что предками в прямом смысле слова они нам приходиться не могут — у них нет шерсти, хвостов и когтей.

— А что с ними стало? — испуганно прошептала Белянка.

— Давай попробуем разузнать, — предложил он.

Они двинулись вдоль массивных постаментов, с которых уносились ввысь, к куполу, эти грандиозные создания. Курчавый поэт в длинном плаще пытался шагнуть с постамента вниз, задумавшись над стихом. Взлетал вверх на коне еще один всадник, которого уносила каменная волна. Неслись в необозримое будущее скрестившие руки мужчина и женщина с неведомыми орудиями. И стартовал в небеса человек на стреле, руки которого были похожи на крылья.