Бастет - Мы, аристократы - 5

Кто куда сядет, кстати, решали мы втроём — Невилл, я и Джастин. Это было важно, потому что кто с кем сидит, тот с тем и разговаривает. Невилл с Ханной сидели в главе стола, слева от них, со стороны Ханны, разместились Джастин, я и Тед со своими леди, а напротив нас, с правой стороны стола, были посажены Беата, старшие Уоррингтон и Монтегю, затем Падма с Грегом и Милли с Винсом. Всю мелочь мы посадили в конец стола, у них нет дам, у них свои интересы, вот пусть и общаются.

На этом официоз закончился, а дальше все разговорились, как привыкли в клубе. Невилл произнёс короткую речь, которую ему составил Джастин и смысл которой сводился к «начали мы успешно, пусть и дальше будет так». Мы подняли за это бокалы с безалкогольными фруктовыми напитками, которых в изобилии стояло на столе, и взялись за деликатесный салат с креветками, появившийся перед нами… маглы сказали бы, как по волшебству, и были бы правы — его разослала по тарелкам Ринки. Салат и в самом деле был вкуснейший.

— Парни, ваша инициатива впечатляет. Весь Слизерин смотрит на вас не дыша. — Кэс обращался в основном к Невиллу, и тот поспешил переадресовать свои заслуги:

— Это всё Джастин, это его затея. Просто на момент организации бизнеса я один оказался совершеннолетним.

Общее внимание переместилось на Финч-Флетчли, который и не подумал скромничать.

— Это было проще, чем ожидалось, — с самодовольной улыбкой сообщил он. — Новые методы продвижения на рынок сюда еще не дошли, поэтому раскрутка получилась превосходно. Но дальше на первый план выходит дизайн и качество товара, один я с этим не справился бы. Все мы поработали отлично.

— А ведь считается, что торговый бизнес у нас бесперспективен и здесь уже некуда расширяться, — заметил Грэхем. — Если вы подвинете конкурентов, значит, кто-то разорится, на всех потребления не хватит. И денежная масса у населения невелика, большинство торговцев еле сводит концы с концами. На торговле зельями сложно нажить состояние.

— Это я понимаю, — отмахнулся Джастин, как от чего-то само собой разумеющегося. — Но нам в первую очередь нужно сделать имя, заслужить известность, и тогда наши новые начинания будут восприняты с интересом.

— А у вас есть ещё идеи? И какие же?

— Коммерческая тайна. — Джастин скромно умолчал, что его идеи были тайной и для нас с Невиллом, если они вообще были. — Жалко, что мне до совершеннолетия ещё два года, а то бы я развернулся…

— Но теперь, когда у тебя есть доля в бизнесе, ты можешь подать на эмансипацию в магическом мире. Тебе даже родителей в известность ставить не нужно, — сообщил Кэс.

— Да? — озадачился Джастин. — Не помню такого в законах…

— Там нет ни слова о маглах, кроме как об ответственности за причинение им вреда, — вспомнил я. — Получается юридический казус: ты вроде как и при родителях, и в то же время сирота.

— Хм. Ох уж эти ужасные министерские законы. Гарри, я ведь сам читал их и видел — но до меня всё равно не дошло, что это всё на деле, реально. Что же ты не подсказал?

— Я тоже пока в них не очень, мне самому подсказывают.

— Тогда я завтра же подам на эмансипацию! Сегодня не получится, сегодня в Министерстве выходной.

— Держись, Британия — Финч-Флетчли грядёт, — откомментировал Кэс, и все мы рассмеялись, а Джастин громче всех. — Есть магическая ветвь Уоррингтонов, есть Монтегю, есть Греи, а теперь будут и Финч-Флетчли.

— Если не секрет, то как ваши предки увеличивали здесь своё состояние, если не торговлей? — вопрос был не из тех, которые задают в лоб, но Джастин воспользовался ситуацией.

— Да какой секрет, всё можно прочитать в истории, — хмыкнул Грэхем. — Наши предки выделились в магические ветви несколько веков назад, тогда все способы обогащения были законными. Войны и пиратство во славу Альбиона — кто смел, тот и съел. А сейчас наши поместья на полном самообеспечении, редко что приходится покупать по необходимости, что сами произвести не можем. Качественные артефакты, например, или высшие зелья.

— Да уж… — Джастин, рисуясь, изобразил разочарованный вздох. — Во славу Альбиона — по нынешним временам это не метод, увы. Так и придётся пенсы считать.

— Кнаты, — с поучительным видом поправил его Кэс.

— Кнаты, — печально согласился Джастин под общее хихиканье. — Ну что за жизнь пошла — не повоюешь, не пограбишь, только и остаётся, что зельями торговать.

— А попробуй себя в политике, язык у тебя нормально подвешен, — посоветовал ему Грэхем в качестве шутки, в которой есть доля шутки.

— Нет, не сейчас. — Джастин потратил пару секунд на размышление. — Голый политик — тот же эквилибрист, его опора состоит из воздуха чуть менее чем полностью. Одно неверное телодвижение, и ты летишь в минус бесконечность, а честный бизнесмен стоит на прочном материальном базисе. Может, позже, когда я состоюсь в экономике и понадобится продвигать выгодные для меня законы… — он предвкушающе ухмыльнулся. — Но сначала нужно авторитет и репутацию заработать, чтобы было что спускать, все известные политики так начинают. Вот Гарри мог бы, имя у него уже есть.

— Прозвище у меня есть, а не имя, — проворчал я. — Мальчик-Который-Подставьте-Всё-Что-Угодно. Представляете, до самой старости — и Мальчик.

— На самом деле, по нынешним цивилизованным временам, для политика это очень удобный имидж, — без тени насмешки, вполне деловито заметил Джастин. — Мальчиков никто не принимает всерьёз, поэтому тебя всегда будут недооценивать и больше тебе прощать. Целая страна будет воображать, что она умнее тебя, пока ты будешь вертеть ею, как захочешь.

— Не как захочу, а как надо, — машинально поправил я.

— Твоё «надо» — это тоже твоя хотелка, но ограниченная здравым смыслом. Лучше, чем Мальчик, для имиджа только Мальчик со Стариком — у одного наивность, у другого умудрённость, и оба выглядят безопасными, в отличие от взрослых мужчин в расцвете сил. Это символично, примерно как Старый год и Новый: когда они приходят вместе, это праздник, это новые надежды на перемены к лучшему. Вся страна ждёт, что они её осчастливят — главное, не забыть повесить тёплый носок над камином.

Не я один понял, на кого он намекает. Кэс усмехнулся, показывая, что оценил параллель.

— Старик — уже политический труп, — высказал он как очевидность. — Правда, кое-кто еще считает его борцом за права угнетённых, но большинству есть что терять, поэтому он не воскреснет.

— Ты делаешь ту же ошибку, — указал ему Грэхем. — Недооцениваешь, а ведь он со второй мировой держался. Как бы он снова не всплыл.

— Хм… — в наступившей задумчивости Уоррингтона чувствовалось согласие со словами друга и союзника. — А ты что скажешь, Мальчик?

— Я скажу, что прикончить Старика политически было нелегко даже совместно с Люциусом. А теперь и не знаю, как я справлюсь один.