Бастет - Мы, аристократы - 5

— Если вы станете магом благодаря моему зелью, она станет недействительной. Из-за невыполнения сделки.

— Мне всё равно больше некуда идти, Гарри. Годы, здоровье… лет хотя бы двадцать назад — а сейчас… хотя, конечно же, я буду рад стать магом.

— Держите, — я выставил перед ним флакон с порцией зелья. Филч выпил его за пару глотков.

— И скоро можно будет колдовать? — спросил он, отдавая флакон.

— Да почти сразу же, если вы знакомы с основами и знаете, как не навредить себе. Подождите минут пять, и попробуйте. У вас палочка есть?

— Есть, — старик полез в прикроватную тумбочку и достал из верхнего ящика палочку, чистую и ухоженную. — Только не знаю, подходит ли она мне. Олливандер утверждал, что может подойти — вишня и волос единорога. Соответствует р… — у него вдруг перехватило горло, он закашлялся. Отдышавшись, добавил извиняющимся тоном: — Клятва.

Палочка подошла. Старик привычным, давно отработанным движением с первой попытки засветил Люмос и восторженно уставился на него, как на чудо. Я порадовался вместе с ним, затем сказал, что Люмос не самое лёгкое заклинание, потому что требует подпитки на поддержание, и что самые малозатратные заклинания — это простейшие распознающие и диагностические. Посоветовал не перегружать себя поначалу, сказал, что еще зайду завтра, а сейчас меня заждались в клубе. И попрощался, оставив Филча играться с магией.

По пути в клуб я размышлял об его истории. Кошка не могла быть превращённой женщиной, это была Следящая, фамильяр Хогвартса. Значит, Филч назвал её по фамилии сквибки, которая воспитывала его в течение двух, может, трёх лет, если под совершеннолетием подразумевалось магловское. Вряд ли он был настолько привязан к своей воспитательнице, чтобы назвать в её честь свою помощницу-кошку — следовательно, он хотел, чтобы о нём знали. В Хогвартсе много детей, миссис Норрис у всех на слуху — он наверняка надеялся, что хоть кто-то вспомнит и догадается, но сквиб-завхоз оказался никому не интересен.

Зачем ему это было нужно? Пятнадцать лет не самой счастливой жизни в родительском доме, с резкой деспотичной матерью, которая наверняка ежедневно попрекала его недостатком, даже если сама была виновата. Да и фамилия, которую ему дали, выгоняя, никак не свидетельствовала о родительской любви. Нет, Филч не хотел вернуться в род — если он чего-то этим и хотел, то отомстить.

Значит, если я расследую его историю, он не будет против. Скорее, наоборот, надеется, что когда она получит огласку через третьи руки, его клятва о неразглашении потеряет силу.

А мне эта история зачем-нибудь нужна? Да, пожалуй. Если в ней замешан Дамблдор, возможно, стоит разобраться.

Было понятно, что Олливандер знал о родителях Филча, раз рекомендовал ему палочку. Но спрашивать у него было бесполезно, с такими мастерами никто не связывался бы, если бы они не умели хранить чужие тайны. Преподаватели… трудно сказать. Одинокие люди, далёкие от чужих семейных дрязг, которые происходили не в Хогвартсе — что они могли знать? Наверняка знал Дамблдор, возможно, МакГонаголл, она подходящего возраста, а остальные, если что-то и слышали, то мельком, о таких вещах на каждом углу не кричат. Ученики наверняка ничего не знают — история старая — но могут узнать у своих родителей. Если спросить их, хуже не будет.

От клубного чая я отказался, сославшись на то, что уже попил его у Филча. Затем как бы кстати поинтересовался, не знает ли кто какую-нибудь миссис Норрис, кроме его кошки. Тед посмотрел на меня, приподнял бровь — «и зачем это вдруг тебе понадобилось?» — но ничего не сказал. Ясно, такой женщины он не знает.

— Никогда не слышал, — почти не задумываясь, ответил Кэс и скосил взгляд на своего друга: — Грэм, а ты?

— Нет, с чего бы? — ответил тот. — Эта миссис наверняка ровесница Филча.

— Гарри, она не колдунья, — сказала Диана. — Я знаю очень много фамилий, если не все: родовых, простых чистокровных, полукровок, даже маглорожденных — Норрисов среди них нет. Она магла, Гарри.

— Это не её девичья фамилия, — уточнил я. — Это сквибка, которая вышла за магла Норриса.

— Я как будто слышал эту фамилию, но очень давно и не помню, где, — задумчиво пробормотал Невилл. — Если бы бабушка была жива, можно было бы у неё спросить.

— А у портрета? — тут же отреагировал Грэхем.

— У неё нет портрета, — интересно, что Невилл не выглядел огорчённым этим фактом. — Вовремя не заказала, а потом случилась Первая Магическая. Из портретистов в Британии оставались только Розье, весь их род погиб в войне.

— Сквибов надо искать среди дамблдоровской клики, это там они через одного, — посоветовал Кэс. — Родовые маги считаются с кодексом, сквибы у нас крайне редки — разве что из-за несчастного случая или козней врагов.

В этом был резон, особенно если учесть, что Филча подобрал Дамблдор.

— А спросить у родителей? — предложил я.

— Если это так нужно, спрошу, почему не спросить, — легко согласился он. — Но уточни хоть что-нибудь, чтобы было о чём спрашивать.

— Сквибка лет семидесяти-восьмидесяти, знакомая матери Филча. Он был у неё на воспитании с пятнадцати лет, прожил в её семье два-три года. Сегодня у нас с ним зашёл разговор, и мне захотелось выяснить.

— А сам он почему не сказал?

— Клятва.

Кто в этом разбирался, встрепенулись и оживились, учуяв скандал. Я понял, что начнут копать и постараются хоть что-то выкопать, оставалось лишь дождаться результатов. А не выкопают — не беда, не настолько это и важно.

Позже, в общежитии, Ромильда рассказала мне о сегодняшнем разговоре с отцом. Будучи мирным человеком и всеми уважаемым лекарем, мистер Вейн был далёк от политической грызни и холодной гражданской войны, в последнее время обещавшей снова перейти в горячую, поэтому не верил в угрозу его семье. Но предложением поработать в Академии он заинтересовался.

Я связался с ним по зеркалу Ромильды и разъяснил, что он недооценивает моих врагов и что Ромильду я смогу защитить, но к остальным могу и не успеть. Наконец мы договорились, что при первой же возможности он берёт отпуск в клинике и едет с семьёй на континент — всё за мой счёт, потому что удовольствие недешёвое — а пока они путешествуют, я веду переговоры с Эйвери-старшим. После устройства в Академии он снимает там коттедж для семьи и увольняется из клиники через переписку.

Вейны и здесь снимали коттедж, на земле, скупленной магами после Второй мировой магловской войны, поэтому проблем с собственностью не возникало. От аренды можно было отказаться в любое время, заплатив её месячную стоимость в качестве неустойки, и мистер Вейн обещал завтра же заняться переездом.

Утром я написал в Академию и отправил письмо со школьной совой, выбрав птицу покрупнее и повыносливее. Надеюсь, семья успеет благополучно покинуть Британию.