Бастет - Мы, аристократы - 5

После турнира Бэгмен, поставивший на мою победу, оказался весь в долгах. К счастью для него, в Британии к квиддичистам относились как к занятным младшим братьям по разуму — во всём, что не связано с квиддичем, с них был спрос маленький. Когда выяснилось, что национальная гордость квиддича крупно задолжала гоблинам, которые вот-вот продадут её на корм вампирам, Министерство выкупило у них долги Бэгмена и стало отчислять с него задолженность в виде процента из зарплаты, а перед этим ему пришлось принести непреложную клятву, что он не будет заниматься букмекерством, пока не выплатит долг.

Видимость кипучей деятельности и принятых мер была создана, хотя все нарушители отделались малой кровью. Кроме разве что Билла Уизли, которому наверняка пришлось расстаться со всеми своими сбережениями. Вдобавок гоблины уволили его, избавившись от навязанной Министерством кандидатуры, а директор Гринготса заявил в прессе, что их банк ничего не имеет против людей у себя на работе, но является солидным, надёжным учреждением и слишком дорожит своей репутацией, чтобы держать у себя сотрудников, обманывающих своих нанимателей.

Заявление гоблинского банка вышло как раз в день рождения Драко, отчего тот с утра ходил довольный, словно это он сам выгнал Билла Уизли с работы. После обеда, как обычно в день рождения сына, в школу явился Люциус, чтобы поздравить Драко и вручить ему подарки от себя и Нарциссы. Для праздника опекун выглядел слишком озабоченным, и я не удивился, когда он предложил мне поговорить с глазу на глаз.

Когда мы остались в комнате Драко и установили защиту от слежки, Малфой устроился на диване, а я уселся напротив, чтобы видеть его лицо.

— Нам нужно срочно обсудить наши общие планы, — слова опекуна звучали официально, и даже выражение его лица было таким, словно он выступал перед Визенгамотом. — У нас с Роули всё готово к началу судебной кампании по поводу злоупотреблений некоторых высоких должностных лиц в период Первой Магической войны. Собраны доказательства, подготовлена статистика, проверены газетные данные о рейдах сторонников Тёмного Лорда и сотрудников аврората, прослежена судьба движимого и недвижимого имущества, конфискованного в годы войны — к сожалению, удалось отследить не всё, но и этого достаточно, чтобы оценить масштаб должностных преступлений. От начала действий нас удерживает только твоё слово, Гарри. Для меня оно весомо, и я не ставлю под сомнение, что эта задержка нужна тебе. Но мы с Роули не знаем твоих дел, а ты — наших. Я не стал бы затевать разговор, если бы некоторые обстоятельства не вынуждали нас к спешке.

Опекун замолчал. Он не выражал нетерпения, вполне сознавая, что неявным образом задал вопрос, требующий взвешенного ответа. Действительно, наше общее дело вступило в фазу, когда неосведомленность участников может повлиять на координацию действий и повредить результату.

— Да, будет разумным сообщить друг другу причины, которые вынуждают меня задерживать начало действий, а вас — торопиться с ними, — признал я после некоторого раздумья. — Это поможет нам определиться с приоритетами и выработать компромиссное решение, если обе причины одинаково важны.

Едва заметный одобрительный кивок Малфоя дал понять, что опекун рассчитывал именно на такой ответ.

— Я достаточно знаю тебя, Гарри, и потому уверен, что ты не станешь затягивать дело по пустякам, — продолжил он уже домашним тоном. — Мне приходилось сомневаться в твоих решениях, но они каждый раз оказывались если не наилучшими, то приемлемыми. Сейчас обстоятельства сложились так, что от нашего промедления зависит жизнь и смерть человека, за которого я чувствую себя ответственным, а я не Дамблдор, чтобы жертвовать конкретным человеком ради абстрактных ценностей, даже если они значат для меня многое. Живые люди всегда важнее.

Я согласно кивнул. Не знаю такого общего блага, которое заставило бы меня умышленно пожертвовать кем-то из людей, которые верны мне и доверяют мне. Если оно и существует, то гори оно ярким пламенем — не стоит оно даже мизинца Теда или Ромильды, да и того же Драко с его парнями. Кто был на таком же счету у опекуна, я не мог даже предположить, поэтому спросил:

— Кто этот человек?

— Мальсибер-младший. Помнишь, я давал тебе колдографию, чтобы ты показал Эрни его отца? Там было четверо молодых людей, у которых я был наставником. Двое погибли тогда, Снейп… — на этом имени Малфой запнулся и поморщился. — …он сам выбрал свой путь, а Мелвин Мальсибер все эти годы провёл в Азкабане, вместе со своим отцом. За последний год его здоровье сильно ухудшилось. Мы с Роули надеемся, что после судебного процесса у нас будет больше полномочий и мы сможем улучшить условия содержания узников, а пока я помогаю Мелвину как могу и чем могу. У меня долго не было вообще никаких возможностей, но в последние два года моё положение в обществе стало прочнее. Теперь я, как глава попечительского совета, могу требовать улучшения содержания заключённых, не вызывая ненужных толков и подозрений. Но этого, к сожалению, недостаточно.

— Вы имеете в виду, что после суда над министерскими шишками Роули сможет отозвать дементоров из Азкабана?

— Сразу убрать дементоров не получится, для этого нужно полностью реорганизовывать тюремную охрану. У нас слишком привыкли полагаться на них и заменить их пока некем. Для начала мы надеемся пересмотреть дела пожизненно заключённых, сократить сроки их заключения, улучшить условия их содержания и, возможно, кое-кого из них амнистировать сразу, а со временем и всех. Что касается Мелвина, у него хорошие шансы на амнистию. Он мало где успел поучаствовать, пожизненное ему дали за компанию с отцом, который был одним из друзей юности Тома Риддла. Если старшее поколение еще держится, то Мелвин близок к тому, чтобы сломаться. Я настоял, чтобы его перевели в тюремный лазарет, чтобы он смог продержаться эти несколько месяцев, но если его возвратят в камеру, там он долго не протянет.

— Вроде бы из-за возраста он должен быть покрепче старшего поколения… — пробормотал я рассеянно, пока вникал в ситуацию.

— Телесное здоровье в Азкабане, конечно, тоже важно, — ответил Малфой. — Но когда ежедневно сталкиваешься с дементорами, гораздо важнее дисциплина разума и сила духа, а в этом молодёжь отстаёт от зрелых личностей. Крауч-младший был там самым молодым и сломался первым, хотя и он продержался дольше осуждённых за бытовые преступления. Обывателям хватает двух-трёх лет Азкабана, чтобы потерять волю к жизни и умереть, а наши всё еще держатся.

— Удивительная сила духа, — согласился я, припоминая своё столкновение с дементорами на первом конкурсе турнира. Несомненно, тогда они подействовали на меня слабее, чем на любого другого человека, и всё равно ощущение было неприятное.