Бастет - Мы, аристократы - 5

— Сейчас его зовут Этелредом Нерешительным, — вспомнил я, покопавшись в своих исторических познаниях.

— Это у вас шутка такая?

— Неверное толкование устаревшего слова.

— Он как раз был решительным, но не рассчитал свои силы. В смысле, своей страны, как правитель. Пролились реки крови, и нашей, и чужеземной, жить было страшно. Даже маглов стало мало, что уж говорить о волшебниках. Наша школа, Хогвартс, для того и была предназначена, чтобы сберечь хотя бы детей. Бывали годы, когда чуть ли не треть поступающих к нам детей были сиротами. И принимали мы не в одиннадцать лет, а в восемь, а кого и раньше. У нас была отдельная группа для бездомных малолеток, с ней возилась Хельга.

Она говорила спокойным тоном, словно читала лекцию. Это была память Ровены, но не её переживания.

— У вас получилось, Хогвартс до сих пор стоит.

— Да, он всё еще стоит, — мне показалось, что её лицо на мгновение смягчилось. — Но этого недостаточно, Генри. Маглы затевают войны, а мы в их войнах гибнем первыми. Потому что мы сильнее, мы можем больше и из-за этого мы даже не вправе упрекнуть их, что они прячутся за наши спины. Но войны всё равно развязывают они, а не мы. Я существую уже тысячу лет, Генри — и чем дольше я существую, тем больше убеждаюсь, что с маглами нам не по пути.

— Неожиданно, — не удержался я от реплики. — А у нас утверждают, что вы не делали различий по магии между людьми.

Её губы снова раздвинулись в холодноватой улыбке.

— У вас и Этелред Второй превратился в Нерешительного. Как же не делать различий, если они есть? Я не могу своей прихотью сделать дважды два равным пяти. Я не могу своей прихотью сделать разных людей одинаковыми. Если я закрою глаза на разницу, я буду уже не я, а слепая дура.

Мне хотелось спросить, как же тогда относился к маглорожденным Салазар, но я не рискнул углубляться в тему. Раннее средневековье, какое к Мордреду равенство? Если не убили, уже хорошо.

— А теперь о задаче, которую я поручу тебе, — перешла она к делу. — Ты достаточно сильный маг, чтобы справиться с ней в одиночку, но я не возражаю, если ты привлечёшь помощников. Я научу тебя всему, что нужно для её выполнения, а если ты захочешь выучиться чему-то ещё, все мои знания в твоём распоряжении. У тебя есть на чём записывать?

— Есть, — безразмерная сумка была со мной, а в ней лежало всё необходимое для длительного автономного существования, в том числе и перо с пергаментом. Я расправил пергамент и привычным жестом наложил на него чары отвердения, а поверх него поставил самопишущее перо в рабочую позицию. — Я готов записывать, леди Ровена.

Ровена внимательно наблюдала за моими действиями и одобрительно кивнула в ответ.

— Сначала запиши теорию, — заговорила она. — Тебе уже известно, что магические территории кое-где отделяются от магловских с помощью чар. Ты можешь привести мне примеры?

— Сам Хогвартс и прилегающие земли, включая Хогсмид. Косой переулок и, видимо, Министерство. Вокзал на Кингс-Кросс и, возможно, вся железная дорога до Хогвартса. Земли старинных магических родов, а также, наверное, любые земли, где кучно живут волшебники. Годрикова лощина точно к ним относится.

— Правильно. У тебя есть предположения, какие чары нужны для этого?

Я задумался. Больше всего сюда подходили пространственные чары, которые я изучал в связи со своей родовой способностью, но они работали с обособленными замкнутыми пространствами, а здесь использовались чары, работающие с размытыми границами. Точного ответа у меня не было, но свои соображения я ей рассказал.

— Ты прав, это разные категории чар, — подтвердила Ровена. — Главное, что ты должен накрепко усвоить — что размытые границы существуют. Они лежат в основе мироустройства.

Это были новые сведения, и я дал перу команду записывать. Когда оно остановилось, Ровена заговорила снова:

— Ты должен знать, что такое радуга. Это разложение белого света на спектральные составляющие. Точно так же устроен и весь мир, включая его магические составляющие. В норме слои мироздания проникают друг в друга и в совокупности дают «белый свет» — как известно, это не только характеристика освещения, но и одно из названий окружающего мира. Как и цветовых оттенков, этих слоёв бесконечное множество, и среди них точно так же можно выделить главные градации. В зависимости от классификации их выделяют три, семь, двенадцать, двадцать один и так далее. Математическая основа для такого разделения существует, но пока я не буду вдаваться в подробности. Если понадобится, позже поговорим. Пока понятно?

— Да, — кивнул я, пока перо дописывало фразу.

— Так вот, — продолжила Ровена. — Существуют методы, которыми можно разложить световой луч на составляющие. Точно так же существуют и чары, которые могут расслоить отдельные участки мироздания. Под воздействием этих чар слои перестают взаимно проникать один в другой, а поскольку предмет воздействия не дискретен, по краям воздействия образуется размытая граница.

Мне вспомнилась легенда о сидах, которые ушли в холмы и к которым иногда могли забрести отдельные люди, просто гуляя в тех местах. Я не замедлил напомнить её Ровене.

— Это не легенда, — сказала она. — Всё так и есть, сиды расслоили свой участок реальности и ушли в его магическую часть, недоступную для большинства людей. Те, кто к ним забредает, имеют магическое сродство с сидами, поэтому могут незаметно для себя проникнуть в их реальность. Кстати, гоблины не так давно сделали то же самое, поэтому их конфликты с волшебниками прекратились. К людям они выходят только ради золота, которого в их реальности мало, а сиды вообще здесь не появляются. И не только они, таких находчивых в истории Земли хватало.

— Так вот почему волшебства среди маглов почти не осталось… — дошло до меня.

— Волшебство как существовало, так и существует, но магически неполноценные люди неспособны проникнуть туда, где преобладает магия. Принцип тот же самый, как если бы быть тяжелее воды или воздуха, маглам не хватает магической «плавучести». Маглы — это человеческий осадок на дне океана магии.

Мы снова подождали, пока перо дописывало её лекцию. Ровена строго глянула на меня, призывая к повышенному вниманию.

— Я рассказала тебе основу, а теперь перейдём к твоей задаче. Генри, я хочу, чтобы ты сделал для британских магов то же самое. Чтобы ты отделил магическую реальность от магловской на всей территории Британии — не пятнами, как сейчас, а полностью — и переселил бы туда её магическое население. Только так мы будем в безопасности от маглов.

— Это, наверное, очень сильное колдунство, — пробормотал я, невольно воспользовавшись фразой, которую неизвестно где подцепил Драко.