Бастет - Мы, аристократы - 5

— Фиби может, — ответила она, поколебавшись. — Но мистер Гарри Поттер пусть ничего не трогает и не колдует. Он только посмотрит.

— Ладно, переноси, — я протянул домовичке руку.

Это оказалась кладовка для ненужной мебели, насквозь пропылённая, наполовину забитая ученическими стульями и столами, изготовленными как минимум три века назад. Мебель ставили к боковым стенам, а проход между её нагромождениями был свободен вплоть до противоположной стены. Именно на эту стену мне с ужасом указала Фиби.

— Там же ничего нет, — сказал я в ответ на её жест, потому что не почувствовал там никаких чар.

— Там скрывающие чары, — повторила она и, увидев, что я потянулся за палочкой, отчаянно завопила: — Милорд не должен их трогать!!!

Чары, которые я не сумел почувствовать, должны были оказаться действительно непростыми. Но палочку я всё-таки вытащил. Мало ли что…

— Не трясись так, Фиби, — успокаивающе сказал я, потому что её била крупная дрожь. Домовичка вцепилась ручонками в основания ушей и судорожно прижала крепко сжатые кулачки к голове, и тем не менее концы ушей у неё тряслись. А уж то, что она назвала меня милордом, свидетельствовало о полной потере ею самообладания.

— Милорд должен уйти, — словно помешанная, бормотала она. — Здесь опасно, пусть милорд уходит…

— Стоп, Фиби, — скомандовал я. — Слушай меня и отвечай на вопросы.

— Фиби слушает, — пробормотала она, таращась на стену. Обычную стену с незаметными скрывающими чарами, которую благополучно миновали преподаватели во время поисков рыжего. Хотя они могли и не подходить к ней, а просто осмотреть комнату с порога и, возможно, колдануть Гоменум Ревелио.

— Рональд Уизли находится здесь?

— Там, за чарами.

— Что там такое и почему мне нельзя это трогать?

— Там ловушка. Если милорд её тронет, милорд попадёт туда.

— Скрывающие чары — это часть ловушки?

Наверное, с минуту Фиби молчала, словно бы прислушиваясь к чему-то.

— Нет, — заключила наконец она. — Ловушка за ними.

— Значит, если я смогу убрать их, со мной ничего не случится?

— Фиби не знает…

Сол Крокер научил меня кое-каким приёмам невыразимцев для работы с особо опасными чарами. Я наколдовал перед стеной специальное магическое зеркало, поглощающее ответные чары, зашёл сбоку и направил в него распознающее заклинание так, чтобы оно отразилось точно в стену. Именно таким способом Крокер определял защиту дамблдоровского хоркрукса.

В зеркале отразился знак, подтверждающий наличие скрывающих чар. Само оно осталось целым, значит, они не причиняли ответного вреда. Их можно было снять, хоть и не простым Фините Инкантатум. Согласно общему правилу, колдун может непосредственно снять чары, если он сильнее наложившего их, а если же наоборот, тогда используются артефакты. Эффективность разрушающих чар зависела от силы колдуна, которой у меня хватало.

Во всяком случае, от попытки я ничего не терял. Я направил в зеркало одно из заклинаний Сола Крокера, и оно отразилось в стену.

Передо мной возникла Фиби, аппарировавшая ко мне. Она успела на долю мгновения раньше, чем чары слетели со стены и открыли картину в старинной раме, стоявшую на полу и прислонённую к стене. Домовичка пискнула что-то неразборчивое и попятилась к моим ногам.

Это она пыталась прикрыть меня собой. Переживания — не моя сильная сторона, но на этот раз я был тронут.

— Фиби, всё в порядке. Зеркало поглотило бы ответное колдовство.

— Там особенная магия, — прозвучал её дрожащий голосок. — Обычная магия с ней ничего не сделает.

— Но посмотреть можно?

— Посмотреть можно. Трогать нельзя.

На картине был изображён уголок богато оформленного кабинета эпохи Регентства. Письменный стол из дорогих пород дерева, рядом у стены такое же бюро. Резное кресло с парчовой обивкой и в пару к нему диван в углу на заднем плане.

На диване спал Уизли. Такой же рисованный, как и всё на картине, одетый под кухонного мальчика той эпохи и составлявший забавный контраст с обстановкой.

— Это он? — обратился я к Фиби. Та уже немного успокоилась, увидев, что со мной ничего не случилось и я не предпринимаю ничего опасного.

— Он в ловушке, — сказала она.

— Его можно разбудить?

— Он не видит и не слышит, если не потрогать портрет. Но трогать портрет нельзя!

— Если я потрогаю портрет, то окажусь там же?

— Фиби не знает, но боится.

Я прикинул, что здесь могло случиться. Как известно, Уизли в пятницу по настоянию Гермионы отправился подыскивать мебель для клуба. Ясно, что он набрёл на эту кладовку. Допустим, он как-то обнаружил портрет и, видимо, попытался взять.

Нет, не сходится. Портрет под чарами невидимости, которые нелегко обнаружить и совсем нелегко снять. Уизли с этим не справится, значит, здесь замешан кто-то ещё. Некто, способный работать с такими чарами.

— Ты говоришь, он не мёртвый — значит, его можно вытащить?

— Фиби не знает.

Разумеется, я не стал беспокоить чрезвычайно опасные чары. Может, Фиби и преувеличила их опасность, но лично меня эта история уже никак не касалась. Уизли я нашёл, а дальше пусть разбираются директор, аврорат и невыразимцы.

— Пусть милорд уйдёт… — умоляюще сказала домовичка.

— Мы где сейчас? — до отбоя оставалось немного, но я еще успевал к директору.

— На шестом этаже.

— Ты знаешь, что это за портрет?

— Он не здешний.

— Что значит — не здешний?

— Он не связан с Хогвартсом магией. С него нельзя уйти и на него нельзя прийти.

Ясно, подброшенный. Мои глаза скользнули к медной табличке на рамке портрета. Там было что-то написано, я подошёл поближе и пригляделся.

«Дориан Грей».

И это меняло дело.

Кто такой Дориан Грей, я знал. Когда Люциус предложил Греям обмен портретами, моим и Октавии, я досконально изучил родословную возможных родственников. Это был её прадед, живший в первой половине девятнадцатого века и выделявшийся пренебрежением к интересам, здоровью и жизни окружающих даже в ту жестокую эпоху. Он нажил кучу врагов, которые в конце концов объединились против него, и, по слухам, не дожил до старости. Впрочем, сами Греи на эту тему отмалчивались.

Обнаружение подобного портрета в Хогвартсе грозило Греям серьёзными неприятностями, а мне такие должники были нужны. Если не получится договориться, сдать портрет аврорату я всегда успею. Время приближалось к отбою, поэтому я запечатал дверь кладовки и поспешил в общежитие, надеясь застать Митчелла в гостиной.

Он сидел там в своей компании — с обоими Бойдами, с Дональдом Флетчером, метившим в вассалы к Бойдам, и однокурсницей Флетчера, метившей к нему в жёны. Согласно этикету, я остановился в полутора шагах от них и дождался их внимания.