Евгений Гаглоев - Ларец, полный тьмы [litres]

Взгляд Клима сам собой упал на фотографию на подоконнике. От отца это не укрылось. Иван взял ее в руки и долго рассматривал.

– М-да… – наконец произнес он. – Как мы были молоды и наивны… И в каких чудовищ потом превратились некоторые из нас…

– Отец? – настороженно проговорил Клим. – Что же случилось?

– Платон Долмацкий – вероломный предатель и убийца, – пробормотал Иван Поликутин, отставив бутылку в сторону.

Серафима, слышавшая каждое его слово, замерла в шкафу.

– Когда-то, будучи молодыми, мы состояли в одном обществе… И сейчас состоим, но все стало гораздо сложнее. И опаснее… – заговорил отец.

Клим потрясенно слушал его, боясь проронить хоть слово, чтобы случайно не сбить отца с мысли.

– Платон… Он был самым старшим из всех нас. Учитель! А мы слушались его, ведь для нас он тогда являлся непререкаемым авторитетом. Какими же мы были дураками, – горько произнес Поликутин-старший. – Однажды… Уже почти семнадцать лет прошло… Он вынудил нас убить человека… женщину… Убить, хотя вполне можно было обойтись без убийства… Ее можно было спасти, я уверен в этом! Но он предпочел толкнуть нас на убийство. Он и его ближайшая помощница. Мы не знали тогда, но Долмацкий преследовал цели, известные только ему одному… И теперь все мы навеки повязаны с ним! Все мы – сообщники, хоть многие ненавидят и презирают его… И сейчас, когда начались эти убийства… Платон может говорить все что угодно, но я уверен, что он как-то причастен к происходящему.

– Убийства?! – У Клима внезапно пересохло во рту.

– Всех по порядку… Змееносец исполняет свой страшный приговор. Стрелец, Козерог, Водолей, Рыбы… Они уже казнены за свои преступления. Ты же в курсе, что Наталья Васильевна была Рыбы?

– Королевский Зодиак? – испуганно спросил Клим. – Ты… Ты тоже в нем состоишь? О господи…

– Зодиак, – презрительно скривился Иван. – Правящая верхушка, которая не в силах защитить себя… Сборище убийц, ставших жертвами… Да, сынок, мы все убийцы. Если бы ты только знал, как я раскаиваюсь в том, что мы совершили! Но сейчас уже слишком поздно что-то менять. И кто будет следующим? Овен… Иногда я даже завидую тем четверым. Они уже мертвы, и больше им нечего бояться. А мы обречены страдать, умирая от страха при каждом странном шорохе за спиной.

Он снова взял бутылку и поднес ее к губам.

– Знай одно, Клим. Если со мной что-то случится… Если вдруг… Это все Долмацкий! Это все его вина. Это он виноват во всех смертях!

– Что может случиться? – спросил Клим дрожащим голосом.

Отец рывком поднялся с кресла и нетвердой походкой подошел к двери. На ходу он отбросил фотографию в угол, и от удара рамка разлетелась.

– Всякое, – ответил Иван. – Я уверен, что это Платон стоит за всем… Убийца! Не сам, нет. Но он нанял кого-то. И, будь уверен, я это выясню… Я все выясню! Недолго ему оставаться председателем собрания… А его дочка… Держись от нее подальше, сынок. – Поликутин взялся за дверную ручку и потянул ее на себя. – Она такая же, как ее папаша. Я ей не доверя…

Иван Поликутин не успел договорить.

В проеме распахнутой двери что-то сверкнуло, и в спину хозяина дома воткнулся длинный серебряный клинок. Он тут же исчез, а Иван, не издав ни звука, рухнул на пол у ног своего убийцы.

– Нет!!! – в ужасе закричал Клим, бросаясь к отцу.

На пороге комнаты, возвышаясь над телом Ивана Поликутина, стоял человек в облегающем тело костюме из темной кожи. Его лицо и голову скрывала маска с символом Змееносца. Стряхнув с клинка капли крови, он резко крутанул перед собой меч.

Клим, истошно крича, схватил стул с высокой спинкой и швырнул в него. Змееносец шагнул в сторону, и стул вылетел в коридор.

Перепуганная Серафима выскочила из шкафа и с ужасом уставилась на тело Ивана, распростертое на полу. Ковер на глазах темнел, быстро пропитываясь кровью.

Клим снова ринулся на убийцу. Змееносец перехватил меч и, изловчившись, ударил Клима в висок длинной рукояткой. Парень мгновенно потерял сознание и рухнул рядом с отцом. А молчаливый убийца повернулся к Серафиме.

Серебряный меч угрожающе прочертил зигзаг в воздухе.

Не дожидаясь удара, Серафима бросилась к окну и прыгнула, выбив телом стекло. Она с грохотом вывалилась наружу и в окружении сверкающих осколков полетела вниз.

По просьбе шерифа Виктор Шилов взялся отвезти Викторию Поликутину домой. Сама она водить не умела, а Константин, личный шофер семьи, все еще отвечал на вопросы полиции. Всю дорогу женщина молчала, полностью погруженная в свои мысли. Но это и к лучшему, молодой полицейский понятия не имел, о чем с ней говорить.

Он не представлял, что творится у нее на душе после всего случившегося. Тайный роман с шофером, ставший причиной нескольких покушений и одной смерти. Предстоящее объяснение с мужем, который обязательно обо всем узнает. А еще разговор со взрослым сыном, который может не одобрить увлечение матери другим мужчиной. Да, Поликутиной не позавидуешь.

Виктор остановил машину у ворот, женщина тихо поблагодарила его и уже хотела выйти, когда до них вдруг донесся звон бьющегося стекла. То, что они увидели потом, осталось в памяти Виктора надолго.

Из окна второго этажа вылетела девушка с длинными, разметавшимися волосами и упала на крышу черного автомобиля, припаркованного возле самого дома.

Поликутина испуганно вскрикнула и закрыла глаза руками.

Виктор выскочил из-за руля, бросился вперед и успел подхватить девушку, когда она скатывалась с крыши машины. Он осторожно опустил ее на траву и аккуратно убрал волосы с бледного лица. На лбу девушки виднелся сильный порез, по щеке бежала струйка крови.

– Серафима?! – воскликнула подоспевшая Виктория.

– Ты цела? – испуганно спросил у нее Шилов.

– В доме убийца, – еле слышно прошептала Долмацкая. – Он только что убил… Ивана Поликутина…

– Что?! – в ужасе завопила Виктория.

– Вызовите «скорую»! – жестко приказал ей Шилов, вытаскивая пистолет, и побежал к крыльцу.

Он ворвался в темный дом и ринулся к лестнице, ведущей на второй этаж. Взлетел наверх, перепрыгивая через две-три ступеньки, пробежал по длинному коридору мимо ряда закрытых дверей. Кабинет он нашел сразу – в дверном проеме виднелись ноги Ивана Поликутина. Крови натекло столько, что она уже пропитала ковер в коридоре.

В полуметре от отца лицом вниз лежал Клим. Больше в кабинете никого не оказалось, лишь холодный ветер шевелил длинные шторы, проникая через разбитое окно. Виктор присел на корточки и проверил пульс на шее Клима. Парень дышал, но был без сознания. Иван уже умер, это было видно невооруженным взглядом.