Екатерина Лесина - По ту сторону жизни [СИ]

В машину мы худо-бедно влезли. Конечно, она вовсе не предназначалась для такого количества народа, да и имелись у меня определенные сомнения: ну как вонь привяжется к обивке? И насекомые… терпеть не могу насекомых, а на этой троице их, полагаю, множество.

От Рашьи пахло кровью.

О да, она была хорошей женой. Покорной. Сильной. Знающей свое место. Она много работала, когда удавалось найти работу, и приносила деньги мужу. И ей жаль, что она вновь родила дочь. Она надеялась. Так надеялась… Второй девочке было лет пять с виду. Тощее нечто, завернутое в лохмотья. Руки-веточки, ноги со вспухшими коленями. Огромная голова и черные глаза. На меня она смотрела сквозь ресницы, но внимательно, и чудилось…

Я, преодолев брезгливость, коснулась завшивленной головы. Пакля волос, обрезанных наспех… и да, та самая хорошо знакомая по храму сила. Она пока спала, но пройдет год или два… Подумаем, куда отправить. Я пока не слишком хорошо представляю, как воспитывают юных ведьм.

Младенца Рашья прижимала к себе.

Она терпела. Она бы терпела и дальше, ведь все живут если не так, то похоже. Но… ее супруг велел выкинуть младенца. Да, так поступают и весьма часто… Он, быть может, избавился бы и от старшей дочери, но имел неосторожность зарегистрировать ее в магистрате. Две марки давно потрачены, а ребенок остался и…

Диттер вел машину аккуратно. Молчал.

Я, задав пару вопросов, успокоилась: дом большой, хватит места еще для троих. Только отмыть придется… Кормилицу искать надо или она сама справится? Или стоит распорядиться, чтобы в список покупок добавили свежее молоко.

Где-то я, кажется, слышала, что козье лучше коровьего, но почему — понятия не имею…

Возвращались мы уже в сумерках. Рашья, кажется, задремала. Младенец в ее руках за все время не издал ни звука, я вообще, честно говоря, сомневалась, жив ли он, но сомнения держала при себе.

Кровь. Мне нужна кровь этой женщины. Почему именно ее? Понятия не имею, но… Если полистать семейные архивы, в которые я прежде заглядывать избегала — что там могло быть полезного? — глядишь, и отыщется подсказка.

Мейстер Виннерхорф был у себя.

Редкостное везение. Он у нас человек занятой, пусть и пользует исключительно людей, способных оплатить услуги целителя первого уровня, но и при том работы хватает.

То мигрень приключится. То подагра. То еще какая напасть… или просто возникнет у какой старой ведьмы непреодолимейшее желание пообщаться, поделиться воспоминаниями о юности и заслугах былых. С родственниками оно уже не интересно, те байки наизусть заучили, а вот мейстер Виннерхорф — дело иное. С таких вот он брал втрое против обыкновенного, как-то признавшись, что часть жертвует в городскую лечебницу для бедных. И в этом имелся определенный смысл.

В общем, повезло.

Жил он в старом доме, прикупленном по случаю, — злые языки утверждали, будто бы прежнего владельца он самолично отправил в мир иной интенсивнейшим лечением. Как оно было на самом деле, понятия не имею. Главное, выглядел дом прилично и расположен был наиудобнейше. На первом этаже его вместились приемный покой, несколько палат, которыми пользовались крайне редко и небольшая алхимическая лаборатория. С ней мейстеру помогали управляться аптекарь и трое личных учеников.

Старшенький из них и уставился на меня круглыми очами.

— Мейстера позови, — велела я, сбивая с рукава нечто, надеюсь, не блоху.

Я ведь мертвая. Чего с меня блохам взять-то? Но в волосах зачесалось, и зуд этот был столь отчетливым, что я, не выдержав, поскреблась.

Надо определить эту троицу куда-нибудь. Нельзя их в дом, во всяком случае, пока не помоются и насекомых не выведут.

Девочка жалась к матери. Младенец молчал. Рашья дышала часто и поверхностно… и кровью от нее опять пахло… крепко пахло, нехорошо. Я потерла руки… если она умрет, я найду того ублюдка и буду ломать ему кости одна за другой… Да, определенно, это будет неплохой компенсацией за потраченное время и разбитые надежды.

Мейстер Виннерхорф был в домашнем.

Мягкий костюм темно-синего колера, клетчатый халат, наброшенный поверх пиджака. Трубка в зубах и очки на макушке. Надо же, а я и не знала, что у него со зрением дурно.

— Кого бы другого я прочь отправил, — сказал он, взмахом руки отправляя ученика. Впрочем, далеко тот не ушел, устроился за дверью. Я слышала, как он вздыхает и переминается с ноги на ногу.

— Мейстер, вы же знаете, я по пустякам не беспокою… будьте добры…

Диттер устроился в уголке. Журнальчик взял… журнальчики в приемном покое были весьма сомнительного толка и зачитанные до дыр. Помнится, имелась среди них подборочка, повествующая о пользе ходить обнаженными… или вот еще о новинках в мире моды… правда, новинками они были лет этак пять тому назад, но…

Мейстер хмыкнул. Трубочку отложил. Снял халат, повесил на плечики, бережно разгладив складочки. Размял пальцы и, подойдя к Рашье, положил пальцы ей на виски, заставил запрокинуть голову.

— Интересно… как интересно… определенно…

Что именно интересно, я уточнять не стала, но тихонько вышла. Старуха ждать не станет, а характер у старой ведьмы истинно ведьминский, и потому обещание стоило сдержать. А для этого надлежало уточнить кое-что…

Два часа.

И несколько поздних визитов, которые мне, надеюсь, простили, а если и нет, то и в бездну. Мертвым позволено куда больше, чем живым.

Главное, что у меня сложилась определенная картина. Простая донельзя и… и я не удивилась, обнаружив в автомобиле Диттера.

— Как успехи? — поинтересовался он, потирая переносицу.

От него пахло виски, но запах был слишком резким, чтобы я поверила, что этот виски пили. Вылили на одежду, пытаясь заглушить иной аромат, к счастью, ныне мною ощущаемый весьма остро. Кровь, значит, шла. Я наклонилась к его лицу.

А он вполне симпатичный… только заморенный очень… откормить, причесать… приодеть… Диттер моргнул. Я же улыбнулась… и сунула руку в нагрудный карман. Так и есть.

— В следующий раз отправь его в урну, — я вытащила мятый ком носового платка. — Или сожги…

Темные пятна успели засохнуть, а значит, кровь шла давно, что, однако, не отменяло явно нездорового вида моего дознавателя.

— К сожалению, я не могу позволить себе разбрасываться платками…

— Я тебе подарю дюжину. Или две…

— Спасибо, не стоит…

Это не ему решать… и расческу тоже подарю, хотя, конечно, в этой естественной лохматости имеется определенный шарм. Я не удержалась и потянула за прядку.

— Прекрати.

Еще чего… кровь и виски… виски и кровь… странноватое сочетание запахов, но манящее… я наклонилась ниже.

— Этак я решу, что ты меня домогаешься…

Интересная мысль. А главное, вполне разумная… кого мне еще домогаться, если он хвостом ходит?