Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 3. Исход [СИ]

— Что было дальше? — подтолкнула она Микаша.

— Я не… — он глубоко вздохнул, словно собирался прыгнуть с обрыва в тёмный омут. — Я искал тебя и не мог найти. Я боялся…боялся, что причиню тебе ещё больший вред и боль. Ведь это был не сон?

— Нет.

Он поник, ссутулив плечи.

— Нас похитило лесное чудище и держало в плену три года. Ты победил его, но был сильно ранен, — Лайсве указала на висевший на его шее коготь, привязанный к кожаному шнуру. — Мы вместе с Хорхором выходили тебя и теперь едем домой. Правда, Гед?

— Секлет, — ответил он из-за спины Лайсве, наматывая её волосы себе на палец.

Микаш посмотрел тоскливо, словно знал, как было на самом деле:

— Прости меня!

— Простила уже давно, десять раз простила! Не будем больше об этом, — Лайсве погладила его по волосам, ставшим невероятно мягкими после пребывания в Ирие. — Ты победил чудище, ты действительно его победил. Никогда не позволяй ему брать верх над собой!

В нежно-сиреневых сумерках показалась величественная громада Ильзара, похожая на разлёгшуюся на холме ящерицу. Навстречу выехала вереница всадников. Признав хозяев, они затрубили в рога и вскинули вверх белые штандарты. Распахнулись ворота, телега замерла посреди внутреннего двора. Лайсве спрыгнула первой и взяла на руки Геда. По парадной лестнице торопился лорд Артас. Лайсве поставила сына на брусчатку и обняла отца.

— Где же ты пропадала, милая?

— В плену у чудища, но великий герой, мой муж, спас меня.

— Ну да, — лорд Артас недоверчиво глянул на Микаша поверх её головы. — А твои люди сказали, что ты сгинул в лесу.

— Они все живы? — тот перемахнул через борта слишком лихо, учитывая, что только выздоровел.

— Их даже не преследовал никто.

— Хорошо, — Микаш отвернулся.

Гед прятался у Лайсве за спиной, боясь скопища людей. С трудом удалось его оттуда достать, чтобы познакомить со всеми. Он не плакал, решив, что плакать ужасно стыдно, но надувал губы и смотрел на всех волчонком. Окружающие посмеивались, переводя взгляды с мальчика на Микаша.

— А это кто? — лорд Артас указал на Хорхора, который сошёл с козел последним.

В разукрашенных шкурах, вывернутых мехом внутрь, увешанный железными изображениями зверей и птиц смотрелся шаман довольно непривычно, особенно среди одетых в строгие костюмы воинов.

— Целитель для Геда. С Арсеном мне было неуютно, — Лайсве улыбнулась, показывая, что возражений не потерпит.

— Как скажешь. Только пока он у нас на службе, пускай не одевается, как дикий полночьгорский оленевод.

Лайсве не стала распространяться, что он и есть полночьгорский оленевод и вряд ли будет слушаться кого-то, кроме богов и духов. Хорхор сощурился по-лисьи, словно слышал её мысли. На том и порешили.

В тот же день лорд Артас оповестил орден, что его зять спас Лайсве от чудища. За это он будет принят в род Веломри и признан наследником Ильзара, раз Вейас от всего отказался. Лайсве написала брату письмо, в котором предупредила об исходящей от одержимых опасности и ещё раз попросила вернуться домой. Но Вейас так и не отозвался.

Вскоре из круга герольдов пришёл ответ, что к ним отправился распорядитель ордена, чтобы утрясти формальности. Нужно было срочно готовить пышное торжество.

Собирались все соседи и знакомые, не меньше, чем на свадьбу. Снова пришлось заниматься подготовкой, уборкой, нарядами, правда, без живота и ощущения, словно живёшь в набитом опилками сне, это оказалось намного приятнее.

Хорхор поддерживал мудрыми советами и наставлениями. Гед боялся оставаться в новом месте, с чужими людьми один, ведь до этого он не бывал в Дольнем мире. Малыш ходил за Лайсве хвостом, но постепенно обвыкался и уже не вздрагивал от каждого шороха. В скором времени он будет бегать по замку так же бесстрашно, как бегал по зачарованному лесу Ирия.

Микаш на людях отмалчивался, а наедине с ним Лайсве удавалось побыть редко. Они лишь обменивались короткими фразами вежливости, ощущая неловкость. Только поздно ночью, когда Лайсве уставшая падала в кровать, Микаш боязливо обнимал её за плечи. Так они лежали до первых петухов.

Распорядитель прибыл накануне празднества и намекнул, что их ждёт приятный сюрприз. Не зря они подготовили такую роскошную церемонию. Распорядитель с лордом Артасом и Лайсве уже обговаривали последние детали, как в зал ворвался рассерженный парикмахер. Манерный и женоподобный беженец из Сальвани вызывал у суровых белоземцев кривые ухмылки.

— Я не могу работать с этим медведем! Наймите лучше зверолорда, чтобы хоть немного его укротить! — визгливо возмущался он.

— Микаш отказался от ваших услуг? — нахмурилась Лайсве.

Парикмахер раздражённо фыркнул.

— Хорошо, мастер Матейас, — она обратилась к сухощавому кастеляну. — Проследите, чтобы моему мужу никто не докучал. Я сама помогу ему подготовиться к празднику.

— Но Лайсве, ты не прислуга! — возмутился лорд Артас.

— Это мой муж, и я имею право проводить с ним время и ухаживать так, как я захочу, — отрезала она.

Отец оглянулся на распорядителя.

— Кодекс этого не порицает, — пожал тот плечами.

Спор исчерпал себя. Лайсве оставила Геда на попечение молодой няньке. Та справлялась со своими обязанностями куда хуже, чем старуха Эгле, но никого лучше отыскать не удалось.

Вернувшись в спальню, Лайсве обнаружила мужа стоящим у незанавешенного окна. Он наблюдал, как заходящее солнце опаляло рыжим макушки сосен вдалеке. Как говорят в народе, сколько волка ни корми, он всё в лес смотрит.

Лайсве подошла к разложенному на стуле костюму. Белую парчу расшили тонким узором в виде раскинувших крылья соек. Гербом рода Веломри была горлица, но Лайсве настояла на другой птице. Сойка когда-то служила командирским знаком Микаша и очень много для него значила. Памятная вещь обязана была его смягчить. Рукава украшал серебряный позумент, а на груди сверкали начищенные филигранные фибулы. На примерке Микаш выглядел очень внушительно, ни дать ни взять Архимагистр.

Лайсве мечтательно улыбнулась. Тёплая ладонь легла ей на плечо.

— Мне передали, что ты меня искал, — она обернулась и заглянула в вечно стылые глаза мужа.

Он облизнул пересохшие губы. Щёки покрывала густая жёсткая щетина, сбоку одна прядка волос была острижена, а остальные свисали неровным спутанным каскадом. Лайсве подтолкнула мужа к стулу. На тумбе рядом стоял таз с тёплой водой, лежало мыло, бритва с ручкой, украшенной перламутровыми вставками, щётка и гребень. Вначале стоило заняться бритьём. Лайсве густо намылила щёки Микаша. Стылые глаза напряжённо следили за ней.