Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 2. Пророк [СИ]

Дверь грохнула об стену так, что дом сотрясся до основания.

— Лайсве! — низкий голос ударил по ушам.

Я сжалась. Почему он не задержался? Мой тёмный суженый всегда настигал меня, куда бы я ни бежала. В одно мгновение пересёк комнату и оказался у меня за спиной. Сильные руки развернули к нему лицом, но поднять взгляд я боялась.

— Зачем ты кинула меня с этой сопливой девчонкой?

— Так будет лучше для нас обоих, — просипела я.

— Что за чушь?! Я всё понимаю. Я ничтожество, которое только и может, что ныть. Если хочешь бросить меня, так бы и сказала. Не надо делать из меня дурака и подсовывать тупых девок! Если не с тобой, то ни с кем!

От криков закладывало уши.

— Эта девушка помогла бы тебе упрочить положение в армии, — суматошно оправдывалась я.

— Я не потаскуха, которую можно купить за золото и военные чины! — взвился Микаш ещё больше.

Я уткнулась спиной в стену, мелко дрожа, он нависал надо мной грозной тенью. Совсем забыла, каков медведь в ярости. Задерёт и не заметит.

Микаш повернул голову и увидел мой тюк рядом с полками.

— Что это?

— Я… собирала… вещи… — так близко, что думать не получалось, не то, что говорить.

— Что? Нет!

Он впился в мои губы, обхватив руками так, что даже пошевелиться не получалось.

— Скажи это! — оторвался он от моих губ, его голос хрипел, всё больше походя на рычание. — Скажи, что тебе не нравятся мои поцелуи! — Он покрывал ими моё лицо, шею, плечи. Как ему сопротивляться? Как вырвать из себя это эгоистичное желание? — Скажи, что я делаю тебе больно! Что я тебя насилую! — требовал он, стаскивая с меня платье.

Ткань треснула, разлетелась на лоскуты, но я была только рада своей уязвимой наготе.

— Скажи, что ненавидишь и презираешь меня. Скажи, пошёл вон, пропади, умри — и я всё сделаю. Только скажи! — выкрикивал он, удерживая меня на весу.

— П-п-пожалуйста, — с трудом выдавила я, обхватывая его руками и ногами настолько крепко, насколько могла.

Микаш потащил меня к кровати, расталкивая с пути мебель. Что-то падало, крушилось, билось, рвалось — я ничего не понимала, освобождая его плечи от рубахи, не оставляя ни одной пяди кожи не покрытой моими поцелуями. Руки скользили по подтянутому животу к штанам. Неверный шаг, и мы утонули в простынях, кровать жалостно заскрипела. Пока я ловила его в свои объятия, Микаш освободился от штанов и навис надо мной, опираясь на локти, заглядывал прямо в глаза, прикасаясь лбом. В огромных зрачках клокотала звериная ярость. Милый, единственный, мой!

Опустошённая после жаркой ночи, я заснула в его объятиях.

В маленьком окошке на противоположной стене виднелось заходящее солнце. Тело затекло и ломило. Даже мелкое шевеление доставляло неудобство, и вставать совершенно не хотелось.

Микаш судя по ровному дыханию ещё крепко спал. Я придвинулась поближе к нему и залюбовалась его лицом. Я думала, что приручила бешеного медведя, а на самом деле это он что-то сотворил со мной. Будто срослась с ним корнями, не могу ни помыслить себя без него, ни даже просто вздохнуть.

Микаш пошевелился, облизал пересохшие губы и передвинул шершавые ладони мне на талию. Мы долго лежали. Он открыл глаза и разглядывал меня так же внимательно, как и я до этого.

— Извини, я сделал тебе больно вчера. Мне следовало сдержаться, а тебе — меня остановить, — заговорил Микаш бархатисто-хрипловатым голосом со сна.

— Я не хотела тебя останавливать, — я подтянулась и поцеловала кончик его носа. — Это ты прости, что сделала больно нам обоим. Спасибо, что остановил меня. Я хотела помочь тебе закрепиться в армии. Ведь ты об этом мечтал?

Он улыбнулся, поглаживая моя спину.

— Не такой ценой. Высокородные — заносчивые снобы. Жениться на одной из них, значит, смириться с их властью и предать всё, ради чего я трудился. Лучше уйти непобеждённым, чем позволить себя сломать. Ты же сама это говорила.

— Но моё сердце разрывается, когда я вижу, как ты страдаешь.

— Есть только одна высокородная, на которой я бы женился, — сказал он, но тут же себя одёрнул: — Сам виноват. Не буду больше жаловаться. Жил как-то без ордена, и дальше жить буду. Найду силы, перестану быть букашкой под пятой высокородных. Всё хорошо!

Почему я не могу всё бросить и выйти за него? Почему так важен этот проект и, будучи женой, я не смогу оставаться его частью? Почему мой отец никогда не даст согласия на наш союз? Почему я даже ребёнка от него родить не могу?!

— Только не замыкайся. Я всё равно вижу, что ты переживаешь.

Он целовал меня, упрямо приговаривая:

— Я сильный. Я справлюсь.

Я почти верила.

Наши ласки прервал настойчивый стук в дверь. Мы одновременно глянули вокруг: клочья одежды, разломанные доски, глиняные черепки на полу. Кажется, вчера здесь пронёсся ураган.

— Пускай убираются к демонам, — заговорщически прошептал Микаш.

— Согласна.

Он снова поцеловал меня, щекоча языком ямку на шее. Приходилось сдерживаться, чтобы не засмеяться вслух.

— Мастер Остенский, это Кумез, ваш оруженосец. Откройте, если вы здесь. У меня срочное послание! — прокричали за дверью.

— Минуту! — отозвался он, подскочив с кровати, и натянул на себя штаны с рубахой.

Как только за ним захлопнулась дверь, я тоже поднялась, оделась и принялась убирать. В коридоре раздавались голоса.

— Где вы были? Мы вас весь день искали! — вещал молодой оруженосец Кумез, мелкий, прыщавый, но зато очень старательный и вежливый. — Маршал Комри прибыл в Эскендерию вчера вечером. Вам от него личное послание. Наши уже вовсю празднуют!

— Да погоди, я ничего не понимаю, — перебил торопливую речь Микаш. Зашелестела бумага, повисло долгое молчание. — Это не шутка?

— Нет-нет, герольды уже по всему городу раструбили. Вы придёте праздновать?

— Позже. Мне нужно… привести себя в порядок.

— Это же только для своих. Ребята говорят, маленький шаг для высокородных, а для простых, как затяжной прыжок через бездну.

— Слишком пафосно. Я приду. Спасибо вам всем!

Кумез откланялся, а Микаш вернулся в комнату, сияя улыбкой до самых ушей. Замер передо мной, таинственной щуря глаза.

— Ты порвал моё платье, — я показала ошмётки моего вчерашнего наряда. — Оно было дорогое. Жалко.

— Я куплю тебе новое! — засмеялся он, подхватил меня на руки и закружил по комнате. — Много-много новых платьев. Меня назначили капитаном вместо лорда Мнишека. Маршал здесь, уже ведёт подготовку к очередному походу!

— Я догадалась. Поздравляю!

— Пойдёшь с нами?

— Как только мы всё тут уберём, — я шаловливо дёрнула бровями.

Праздновала рота Микаша в центральной таверне «Красный петух», заняв её полностью. Дубовые столы составили вместе, заказали всё, что только нашлось в погребах у хозяина. Аппетитно пахло копчёностями и пряностями.