Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 1 [СИ]

И я, и Асгрим смотрели на неё с недоумением, но объяснять она не собиралась. Колдовские дела. Не стоит в них лезть несведущим. Остаётся надеяться, что туаты не всадят нам нож в спину в самый ответственный момент.

Когда я достаточно окрепла, чтобы продолжать путь, сборы закончились. В сопровождение нам выделили небольшой отряд туатов-охотников. Они согласились провести нас до Хельхейма через весь Утгард и Заледенелое море. Весьма кстати, потому что у людей карты северных земель не имелось. Кроме оленеводов, которые практически вымерли, наши сородичи так далеко к Червоточинам не забредали. Да и времени до весны осталось в обрез — без провожатого не обернёмся до таяния льдов.

Рано утром нас привели в скрытую за волшебными холмами берёзовую рощицу. На улице была ещё темень. Нас ждали посёдланные коренастые лошади, навьюченные провиантом, оружием и меховой одеждой. Я протянула руку к мохнатой морде и тут же отдёрнула, когда у самых пальцев клацнули внушительные клыки.

— Это ненниры?! — ошалело спросила я.

Стоявший рядом Асгрим ухмыльнулся:

— Полукровки. Они выносливее обычных лошадей и могут ступать по глубокому снегу, не проваливаясь. В горах зимой — самое то. А ещё они едят мясо, когда травы нет. Только пальцы в рот не суй — откусят.

Я внутренне сжалась, разглядывая полудемонов. Из крошечных ноздрей валил пар. В свете факелов посверкивали выпученные жёлтые глаза. Густая шерсть песочного цвета свисала с живота до середины ног, белые пряди гривы и хвоста перемежались чёрными, по хребту тянулась тёмная полоса. Толстыми ногами ненниры взрывали снег и долбили мёрзлую землю, раскапывая корешки и заглатывая их. Ох, да у них же копыта развёрнуты в обратную сторону! Всё у демонов не как у людей.

— Не робей, они не кусаются… ну почти. — Асгрим подвёл меня к маленькой лошадке. — Это Касатка, Кассочка, если хочешь. Самая уравновешенная и серьёзная из косяка. С ней проблем не будет.

Кассочка повела в мою сторону ухом и, не уловив ничего интересного, продолжила тебеневать.

— Чего ждёшь? Лезь в седло.

Легко сказать! Не показывая страха, я просунула носок в стремя, и Асгрим подсадил меня наверх. Кассочка заперебирала короткими ногами, недовольно фырча, замерла и изогнула шею. Я чуть до звёзд не подпрыгнула, когда кобыла носом отпихнула мой сапог и почесала свой бок зубами.

Асгрим расхохотался:

— Веди себя с ней, как с обычной лошадью. Она умная, вывезет даже там, где ты сплохуешь.

Кассочка посмотрела с укоризной, мол, слыхала? Сиди и помалкивай, кулёма!

Остальные охотники-туаты и Вейас тоже рассаживались по лошадям. Степенно ступая, словно паря над землёй, шла прощаться Эйтайни. Асгрим обернулся на шелест её платья и улыбнулся, как кот на сметану.

— Будь осторожен. — Эйтайни взяла его за руки. — Ты ещё слаб, не стоило тебе ехать.

— Кто-то же должен за всем присмотреть, — Асгрим провёл пальцами по её лицу, утирая слёзы. — Не переживай, в пути нездоровый дух выйдет быстрее.

— Только не лезь на рожон, прошу, — Эйтайни приблизила своё лицо к нему так, что они почти соприкасались. — Возвращайся живым.

— Вернусь, когда растает снег, — он поцеловал её в губы, и они переплели пальцы. — Не переживай и готовься к свадьбе.

Я отвернулась, чтобы не смущать их. Надо же, они всё-таки признали то, что давно было очевидным для всех, кроме них самих. Забавная пара. Даже завидно: у меня такого никогда не будет.

— Точно не хочешь остаться? — поинтересовался подъехавший ко мне Вейас. — До этого было тяжело, а там ещё хуже станет.

Я покачала головой. Северная звезда перед рассветом горела особенно ярко, звала как никогда сильно. Я должна увидеть, что там, за краем земли. Я выстою. Я смогу!

— Хватит соплей и слёз, — скомандовал Асгрим и взметнулся в седло. — Едем!

Дюжина всадников и ещё полдюжины вьючных животных выстроились в цепочку и тронулись в путь. Эйтайни махала нам на прощание. Нет, не нам, а Асгриму, своему будущему мужу.

Рассвет застал нас у перекинутого через глубокое ущелье деревянного моста. Его венчала каменная арка с древними письменами, похожими на те, что мы видели у пещеры Истины.

— Север покорится безумству храбрых, — подсказал Асгрим.

— Что это за наречие? — поравнялся с ним Вейас.

— Не знаю. Я только знаю, что тут написано, — пожал плечами туат. — У нас это от отца к сыну передаётся, из уст в уста многие поколения. Если кто и умел читать эти знаки, то давно сгинул.

— Значит, тут может быть написано что-то совершенно иное, — хмыкнул брат и пропустил Асгрима вперёд.

Бившее в спину солнце окрашивало снег в рыжеватый цвет, но виднеющиеся вдали горы оставались ещё холодно-сизыми. Ненниры опасливо ступали на деревянный настил и медленно переходили на другую сторону. Мы с Веем ехали за Асгримом, дальше ещё пять туатов, потом ненниры с вьюками и замыкающие, которые следили, чтобы никто не отстал.

Когда подошёл наш черёд, я вцепилась в гриву. Кассочка неодобрительно фыркнула и зашагала по обледенелым доскам, как по твёрдой земле. Странное животное. Всем видом показывает, насколько она смышлёнее и смелее меня. А ступает-то как степенно! Чтобы ни себя, ни меня не расплескать. На противоположной стороне моста я потрепала её по шее, но она снова лишь на миг повела ушами.

— Серьёзная, аж скулы сводит, — усмехнулся Асгрим. — Ни ласки, ни похвалы не терпит, прямо как ты.

Я фыркнула и отвернулась. Асгрим расхохотался так, что едва не вывалился из седла. Я перевела взгляд на тайком прислушивающуюся кобылу. И правда, похожа.

Мы въехали в предгорья Утгарда. Погода стояла ясная, но солнечный день таял, как огарок свечи. Три-четыре часа слепящего света, а потом долгая морозная ночь. Глаза отвыкали от красок. Различали лишь оттенки режущего белого и угрюмого чёрного.

На бодрой рыси наша цепочка сжималась, а когда переходили в шаг, растягивалась так, что последние всадники скрывались за изгибом протоптанной тропы. Изредка поднимались в плавный галоп, чтобы развеяться, если отыскивались ровные участки. Кассочка держалась на безопасном расстоянии от переднего неннира, размеренным бегом сохраняя силы, а вот мерин Вейаса так и норовил обогнать или увильнуть в сторону. Брат загонял его в сугробы, чтобы утихомирить.

— Может, вам с сестрёнкой лошадьми поменяться? — предложил Асгрим, наблюдая, как неннир под Вейасом с кряхтеньем вылезает из глубокого снега.

Я ревниво обняла кобылу за шею. Никому не отдам!

Брат насупился и запихал строптивое животное в строй, бранясь сквозь зубы.

На обед мы не останавливались, предпочитая пройти как можно больше за светлое время. Привалы делали в безветренных низинах, под навесами, рядом с которыми были заготовлены сухие дрова и хворост. Разводили костёр, топили снег на огне в больших котлах, добавляли туда истолчённое в муку вяленое мясо и рыбу. Получалась сытная похлёбка, хоть и не очень вкусная. Ею же кормили лошадей, которые не выдержали бы тягот пути на одной тебенёвке.