Дженнифер Дэвис - Алый [ЛП]

— Вы вернулись… откуда-то, но знаете, где Рема? — Неко встал.

— Есть догадки, — ответил Дармик.

— Мы отправимся за ней?

Дармик посмотрел на друга. Что-то в глазах Неко говорило Дармику, что он не верил его попыткам соврать — он знал, что Дармику была небезразлична Рема.

— Знай лишь, что это очень секретно. Собирайся для зимы и похода по горам. Уходим через туннели через полчаса.

Неко улыбнулся.

— Звучит… интересно.

Через полчаса один из солдат Дармика, замаскированный под Дармика, с его мантией, шляпой и мечом, повел Первую компанию по улицам столицы. Посреди хаоса капитан Феллек повел элитный отряд Дармика к Вердену, а Дармик и Неко выбрались по туннелю из города.

Рема

Сны уже не помогали сбежать. Вместо красоты и приключений тьма приносила зло, жестокость и предательство. Страх поглощал Рему, стоило ей закрыть глаза. А если, когда она проснется, она окажется на виселице? Она все еще ощущала веревку на шее.

Рема лежала в кровати и гладила шею, радуясь, что петля уже не душит ее. Боль в голове была уже терпимой. Судя по ее подсчетам, она была тут неделю. Но она все еще не знала, где была. Рема зевнула и села. Ее комната была пустой. Она огляделась и заметила, что дверь приоткрыта.

Вдруг ставни загремели от воющего ветра. Такой громкий ветер она еще не слышала. Она выдохнула, воздух побелел. Но еще не наступила зима, а холод был такой, как при снеге.

— Где ты была? — спросил голос юноши.

Рема испуганно посмотрела на дверь. Она была приоткрыта на пару дюймов, и Рема не видела ничего, кроме кусочка серого коридора в утреннем свете. Она ясно слышала голос юноши, будто он стоял за дверью.

— Помогала маме, — вторым голосом была Веша. Послышался тихий шорох ткани.

— Тебе нельзя пропускать тренировки. Это важнее всего. Особенно сейчас.

— Тише, — шепнула Веша. — Поверь, я знаю о важности тренировок. Но я ухаживаю за пациентом. Еще неделю точно.

Юноша рассмеялся.

— Не помню, чтобы раньше видел тебя в платье. Ты почти похожа на девушку.

— Молчи, Савенек. Мама настаивает в этом ухаживать за больными. Уходи. Мне нужно работать.

Он рассмеялся.

— Увидимся завтра на рассвете. Сможем быстро размяться перед тем, как ты придешь сюда. Никаких отговорок, — шаги утихли.

Рема отбросила шерстяные одеяла и тяжелую шкуру. Ее ноги опустились на пол, и она вскрикнула от боли, хоть была в носках. Пол был холодным, как лед. Рема прошла на носочках к двери, хотела увидеть, что вне комнаты.

Она была на половине пути, когда дверь открылась.

— Ты проснулась, — сказала Веша, пройдя внутрь. Ее щеки были красными. — Что ты делаешь? Тебе еще нельзя вставать, — Веша опустила поднос с едой и помогла Реме вернуться в постель, накрыла ее одеялами.

Рема приподнялась, желудок урчал.

— Я в порядке, — сказала Рема. — Пора уже выпустить меня из кровати

Веша смотрела на нее так, словно у нее выросла еще одна голова.

— Пока мама не скажет, что тебе можно ходить, ты будешь оставаться тут.

Рема вздохнула. Ее ноги перестанут работать, если она не будет разминать их. Это было безумием.

Веша опустила поднос рядом с Ремой, прошла к камину и добавила дрова в угасающий огонь.

— Итак, — Рема попробовала кашу, — кто такой Савенек?

Бревно выскользнуло из рук Веши и упало на каменный камин с грохотом. Она подняла его и бросила в огонь.

— Эм, — пролепетала Веша, встав и надев свитер. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто любопытно, — Реме стало лучше, и она замечала мелочи не на местах. Веша носила тяжелое шерстяное платье, свитер, вязаную шапку и варежки, хотя зима еще не началась. И еда. Рема ела каждый день одной и то же? хлеб, кашу, сыр, мясо. Простая еда.

Не глядя в глаза Ремы, Веша сказала:

— Мне нужно проверить еще пару пациентов. Я скоро вернусь.

Рема устала ничего не знать. Может, если вопросы будут без угрозы, Вешка раскроет что-нибудь важное?

— Сколько тут людей?

Веша замешкалась.

— Болеет только один. Многие тут ранены.

— Ты учишься на целителя? Чтобы занять место матери?

— Нет. Но маме нужна помощь. Я — одна из двух, кто умеет зашивать раны и вправлять кости. Пока кто-то не заинтересуется и не научится, долг остается мне, — Веша улыбнулась. — А что? Хочешь быть целителем? — ее лицо озарила надежда.

Рему не интересовал уход за ранеными и больными. Мысль о крови напомнила ей о Брене, и она поежилась, пытаясь подавить воспоминания о его смерти.

Она сосредоточилась на Веше.

— Как люди поранились? — спросила Рема. — Мы возле шахт? В каком мы городе? — может, ремни до этого на Веше были для шахты.

Веша рассмеялась.

— Тебе явно лучше. У меня нет времени отвечать на вопросы, но не переживай. Мако все объяснит, когда вернется.

Дни быстро стали скучными и предсказуемыми. Веша приносила завтрак каждое утро, потом приходили тетя Майя и дядя Кар. Когда Реме разрешали вставать с кровати, Нулея позволяла ей стоять и ходить по комнате, но только с кем-то еще. После простого обеда Веша сидела с ней до вечера.

Оставаясь одна, Рема пыталась выбраться из кровати и пойти самостоятельно. Когда голова перестала причинять ей боль, она набралась сил сделать это.

В конце второй недели Веша смотрела, как Рема встала с кровати и прошла к стулу, а потом села на него без помощи.

— Думаю, мама скажет, что ты уже можешь покинуть палату. Твоя комната, скорее всего, готова.

— Я останусь с тетей и дядей? — спросила Рема.

Веша села на край кровати Ремы.

— Нет, думаю, Майя и Кар скоро уйдут.

Они не говорили Реме про это. Зачем им уходить? И почему без нее?

— Думаю, им нужно что-то сделать с лошадьми, — сказала Веша, словно ощутив тревогу Ремы.

Может, они приведут Снежка! Рема хотела увидеть своего коня.

— Я уже хочу выздороветь и кататься верхом. Я не каталась с того дня, как меня забрал принц Леннек.

Веша скривилась с отвращением.

— Ты знаешь, почему Леннек хотел жениться на тебе?

Рема рассмеялась.

— Нет. Но я рада, что не пришлось. Он оказался хуже, чем описывали слухи.

— А как же тот мальчик, Брен? Ты любила его? — Веша ерзала на краю одеяла.

Рема не любила говорить о Брене. Его смерть еще была свежей. Рема взглянула на потолок с деревянными балками, старалась думать об их счастливых воспоминаниях, а не о его жуткой смерти — Брен на коне, пытающийся догнать ее, пока они мчались по лесу, смеясь.

— Да, я любила его. Но как друга. Сначала я боялась выходить замуж, привязывать себя к другому человеку. Теперь понимаю, что мы могли быть счастливы. Может, наша дружба переросла бы в любовь, — Рема вспомнила, как шла с ним у пастбища, и он сказал ей, почему хотел жениться на ней. — Думаю, он уже любил меня.