Ирина Казьмина - Бабкина книга [СИ]

А зачем они ее дразнили? Смотрели искоса - и сирота, и вещей модных нет, и молчит все время. Ну, вот как станет она знаменитостью, так, небось, сразу прибегут.

Насобирав некоторое количество ингредиентов, Ринка принялась колдовать. Первым решено было освоить заклинание превращения, приглянувшееся тем, что можно было сделать из себя красавицу, получше Машки, и тем самым привлечь внимание Владлена.

Кот искоса поглядывал на Ринку, брезгливо придерживая лапой мышь, изловленную специально для опыта, - грызунов он не ел, мотивируя своей цивилизованностью.

- Может, передумаешь? - без особой надежды в голосе поинтересовался он.

- Нет, у меня уже все готово. Кидай мышь в ведро, скоро будет у тебя подружка.

Вспомнив поговорку "Отольются кошке мышиные слезки", которую Ринка в детстве частенько шептала вслед обидчикам, она решила провернуть это дело на практике. Т.е. принять личное участие в судьбе обездоленного грызуна и превратить его в нечто противоположное. Феликс, кстати, был категорически против еще одной кошки, утверждая, что его одного для этого дома вполне достаточно.

На плите, громко булькая, уже кипела вода в старой алюминиевой кастрюльке. Накидав в нее трав, золы, лягушачьих лапок и еще много всякой ерунды строго по рецепту, отчего летнюю кухню заполнил тошнотворный аромат, начинающая колдунья задумалась над вопросом: чем же наносить это волшебное средство. Книга велела зелье остудить, руку в нем омочить и брызнуть оной в лицо или на тело превращаемого.

Совать руку в неизвестную гадость не хотелось. Сообразив, что веником брызнуть получится ничуть не хуже, Дарина склонилась над ведром с несчастной мышкой, которая сжалась в комочек и настороженно следила за ведьмой, не догадываясь, какую счастливую судьбу та ей уготовила.

Заклинание полагалось сочинить самостоятельно и в стихотворной форме сообщить объекту, в кого его собираются превращать. Наверное, чтобы это не было для того полной неожиданностью. Декламировала Ринка с выражением, в конце концов, это были ее первые стихи! Мышка сидела тихо и претензий по поводу Ринкиной поэзии не высказывала.

- Мне не нужно видеть тебя мошкой, лучше стань скорее кошкой! - произнесла девушка последние слова заклинания и окропила зверька. Плюшевый серый комочек, не ожидавший такого подвоха, панически завопил, пружиной взлетел в воздух, шмякнулся обратно и, громыхая, понесся по дну ведра, которое зазвенело и загудело, разнося по стенам эхо.

То ли поэт из Дарины получился никудышний, то ли веник подходил исключительно для полетов, но металлическая емкость вдруг с визгом разлетелась на куски, а вместо мышки из него выпрыгнули клубы мошкары, брызнувшие вслед за осколками в разные стороны. Все вокруг мгновенно заволокло живой пеленой. Она пыхтела, натыкалась на стены, собиралась в плотные комки, чтобы тут же рассеяться и собраться вновь. Мошки были явно дезориентированы. Часть их, - наверное, те, кто быстрее пришел в себя, - облепили карниз, бабкин портрет на стене, украшенный рушником, и вышитые салфетки на буфете.

Потом, словно по сигналу, мошкара начала сбиваться посреди комнаты в одну кучу. Через минуту под потолком висела огромная шевелящаяся кошачья голова.

Не успела Ринка толком оценить результаты своего эксперимента, как ухо воздушного кота, а вслед за ним и все остальное, рассыпалось. Стая взмыла вверх, обозревая окрестности, и вдруг, заметив девушку, рванула к ней.

Свет заслонило полчище микроскопических трепещущих телец. Да и все равно глаза пришлось закрыть, потому что через мгновение Ринка была облеплена так же, как до этого салфетки на буфете. Начинающая ведьма заметалась по комнате, маша руками, будто пропеллером, но оказалось, что мошек вертолеты совершенно не пугали. Закрыв рукой нос и попутно задавив пару сотен монстров, она на ощупь стала пробираться к выходу. Распахнув дверь, она выскочила во двор, остервенело хлопая себя ладонями, но выяснилось, что нападать на нее некому - враги отказались покидать оккупированную территорию.

- Не вышло? - полюбопытствовал Феликс.

- А ты сам не видел? - стряхивая с себя изувеченные остатки, огрызнулась Ринка.

- Конечно, не видел. Что я - самоубийца, присутствовать на первом колдовстве? Я тебе живым больше пригожусь. А что там?

- Мошки, - выдохнула она. - И главное, беспардонные какие! И их полная хата...

- И чего ты взялась за такое сложное заклинание? Говорил я тебе - возьми попроще, хотя бы кровь для начала останавливать научись, раны заживлять.

- Нету у меня ран, - буркнула Ринка. - Разве что на тебе потренироваться...

- Не хами. Лучше признавайся - зачем тебе это заклинание?

И тут досада из-за неудачного опыта нашла выход. Из глаз полились слезы, крупные, как ягоды вишни, растущей под окном, и Ринка зарыдала, попутно пытаясь объяснить.

- А я смотрю... ы-ы-ы... а он такой а-а-а-а... а она... петь... ы-ы-ы... а он на меня... абсолютно... ы-ы-ы-ы-ы.

- Понятно, - глубокомысленно изрек кот. - В жабу хотела превратить?

- Кого? - вытаращила она мигом просохшие глаза. - Никого я не собиралась в жабу! Я себя хотела - в красавицу-у-у-у...

Что характерно - мошкаре новое жилье очень понравилось. И она ни в какую не собиралась сдавать помещение без боя. Дихлофос не помогал. Колдовская книга осталась внутри в качестве трофея. Ринка сидела на крыльце, пригорюнившись, и, хлюпая порозовевшим носом, отвергала идеи Феликса.

- А если их газовой лампой?

- Нет.

- А мокрым полотенцем?

- Нет.

- А может они там сами с голодухи помрут?

- Нет.

- Ну, стены мы, конечно, разбирать не будем... или будем?

- Нет.

И тут взгляд ведьмы упал на жабу, пристроившуюся у колодца. Она была просто огромная, зеленая с бурыми пятнами, и замечательно гармонировала с травой, которая разрослась островками по двору. Земноводное раззявило пасть и снова захлопнуло, затянув попутно беспечного комарика, пролетавшего мимо.

Через час хатынка была полна лягушками и жабами всевозможных оттенков и размеров. Благо, за огородом был старый илистый пруд, а ловить их Ринка научилась не хуже, чем эти зеленые комаров. Почему-то жительницы пруда совершенно ее не боялись и буквально сами лезли в руки. Погрузив на тачку огромный бидон, она вывалила его содержимое через порог. Квакушки посыпались, как бусины с разорванного ожерелья. Правда, парочка все же сбежала, но вскоре вернулась, прихватив, по-видимому, всех друзей и родственников, которых в этом водоеме у них было немало.