Юлия Григорьева - Приключения Марси [СИ]

Тропка приводит меня к входу в храм, ЕЕ храм. На входе стоят Последователи, пока всего лишь охрана. Они преклонят колени, и я прохожу мимо них, не обращая внимания на опущенные головы. Дорога из льдистых звезд ведет меня дальше. Острые края ранят обнаженные стопы, и мой путь становится кровавым. Боль-это плата, и я без содрогания приношу ее. Коридор из кроваво-красного камня, подсвеченный лишь факелами, уводит меня вглубь обители. Факелы гаснут, как только я прохожу мимо, Тьма за моей спиной, ОНА идет по кровавым следам. Впереди пустая зала, где на полу начертана пентаграмма. На лучах уже заняли место девять магистров, готовых отдать свою жизнь во имя возрождения Тьмы. Мое место в центре, потому что я сердце пентаграммы, потому что я предназначена ей в жертвы, как когда-то была предназначена моя мать.

Делаю первый шаг и слышу, как девять живых мертвецов творят заклинание. Их бескровные лица не видны под белоснежными капюшонами, да мне и не нужно видеть. И вдруг неясный шепот, который кажется мне знакомым. Он зовет меня по имени, по новому имени. Я замираю и прислушиваюсь.

— Марсия… Остановись…

Голос, словно теплый ветер, касается моей кожи, и я чувствую, что замерзла, что я безумно замерзла. Начинают стучать зубы, дрожь бьет все тело, и я никак не могу унять ее.

— Марсия…

— Мне холодно, — шепчу я.

Последователи вскидывают головы и смотрят на меня черными без белков глазами. Зачем я здесь? Мне холодно. Мне так холодно, что я даже не могу стоять на ногах, так сильно они дрожат. Я падаю на колени и чувствую, как ноют кровоточащие стопы. Мне страшно, мне очень страшно и очень холодно.

— Забери меня! — кричу я. — Помоги!

— Я иду, — шепчет голос. — Зови меня.

— Я не знаю, кто ты, — восклицаю я. — И мне очень страшно!

— Чувствуй, живи, зови, — произносит голос.

И я вдруг оказываюсь на вершине горы. Надо мной только звездное небо, подо мной черная пропасть. Холодный ветер развевает полы моего балахона, взметает хлопья снега, которым покрыта вершина. Я чувствую сильную слабость и падаю в снег, с тоской глядя в равнодушное небо. И когда уже нет надежды, вспыхивает белое сияние, затмевая звезды. Вокруг меня плотной стеной поднимается снег, бешено кружа в порывах ледяного ветра. Все тело будто сковано льдом, и я кричу от страха, что больше не могу двигаться.

Сияние все ближе, и я вижу, как в небо поднимается черный, как ночь, дракон. Из его оскаленной пасти вырывается метель, лишая возможности что-либо видеть за белой пеленой, и все же я вижу, как навстречу черному дракону летит другой дракон-золотой. На нем сидит рыцарь в доспехах, сияющих, как солнце. Рыцарь вздымает меч из чистого Света. Я улыбаюсь, потому что знаю, это мой спаситель. В небе разгорается битва. Черный дракон снова окутывает рыцаря мраком. Но меч разрезает мрак, и он распадается, словно рваная бумага.

— Не сейчас, — шипит черный дракон, уходя от меча Света. — Но скоро.

Он исчезает, а золотой дракон опускается рядом, рыцарь спрыгивает, подхватывает меня на руки, и я смотрю в его лицо. Оно странно знакомо, но черты неясны. Это Ормондт, но временами я вижу Джара. Вспыхивает портал, наполненный Светом. Рыцарь шагает в него…

— А-ах, — я порывисто села на постели.

Почти одновременно со мной, с таким же вздохом, сел ректор. Он обернулся ко мне, обхватил, заглядывая в глаза, и с облегчением выдохнул, падая обратно на подушку. Лорд Ронан прикрыл глаза.

— Великий Свет, с такими атаками меня надолго не хватит, — негромко произнес он.

— Мне такой страшный сон приснился, — пожаловалась я.

— Знаю, — коротко ответил ректор.

Он встал, обернулся ко мне, подумал и поманил к себе. Я послушно поднялась с постели и подошла к нему. Ормондт накинул на меня халат, обнял за плечи, и перед нами появилось окошко в какую-то комнату. Первый раз в жизни я ощущала переход. Ну, это понятно, ректор выглядит уставшим, только где он мог так вымотаться? Но вопросов я не задавала, потому что неприятное покалывание кожи и треск в волосах занимали сейчас все мое внимание. Я начала ворчать, и лорд Ронан покрепче прижал меня к себе.

Вышли мы в первом общежитии. На кровати лежал очень бледный Джарлат Аерн. Ректор отпустил меня, подошел к кровати и осмотрел Джара, качая головой.

— Мальчику рано еще ввязываться в астральные переносы, — прошептал он. — Совсем пустой, резерв на нуле, и я не могу помочь в данный момент.

Подкравшись сзади на цыпочках, я выглянула из-за плеча ректора. Джар был не просто бледен, его кожа стала пепельного цвета, полностью бескровные губы обнажили зубы, матово поблескивавшие в свете луны, заливавшей комнату. Я испугано охнула и села на край кровати, взяв ледяную руку Аерна. Ректор перевел взгляд с Джара на меня, решительно поджал губы и потянул за собой. Снова затрещал портал, еще хуже прежнего, и я зафыркала, предчувствуя, что этот переход мне совсем не понравится. Не понравился, к покалыванию кожи и треску в волосах прибавилась жуткая ломота в зубах и суставах.

— Прости, я сейчас не могу разорвать пространство полностью, — сказал Ормондт.

Мы вышли в моей каморке с сырьем для зелий. Я удивленно посмотрела на ректора.

— Действуй, — кивнул он и усмехнулся, — я никому не скажу.

Кивнув, быстро направилась к шкафчикам, доставая все необходимое. Руки работали быстро, четко, выверяя каждое движение, как всегда. Свет мы не зажигали, я работала в лунных лучах и отблесках пламени горелки. Лунный свет хорошо, он усилит зелье. Сырья я набрала сразу на двоих. Ректору помощь тоже была не лишней. Он сидел рядом, прикрыв глаза, и я краем глаза посматривала на него, любуясь спокойным благородством его лица.

— Руку, — сказала я и, не дожидаясь, сама ухватила Ормондта за пальцы.

Уколола палец, начала отсчитывать капли…

— Отец, зачем мне знание запрещенных зелий? — я стою рядом с котлом и помешиваю новое зелье. — Дело ведь не только в передаче знаний, да?

— Дорогая, — отец стоит рядом и наблюдает, как я усвоила новый материал, — ты приняла знания от тех женщин. Однажды они придут за тобой, и я хочу, чтобы ты могла защитить себя. Зелья помогут тебе опоить, отравить, усыпить, обратить, сделать из дурных людей послушных рабов, ловящих каждое твое слово. Это твоя защита от той жертвы, которую от тебя ждут.

— Сестры говорят, что это великая честь, — возражаю я.

— Когда-то от этой чести я спас твою мать, но они все равно настигли ее. — Лицо отца становится каменным. — Это очень плохие люди, Элана. В нас нет магии, чтобы защититься, но против НЕЕ магия бессильна. И все же выход есть, ты можешь управлять ЕЕ Последователями. Наша книга — наша защита.

— Но ты ведь позволил сестрам обучить меня, — я поднимаю глаза на отца.